Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

христианской победой неаполитанскому королю устно, а не письменно; письменные послания часто крали шпионы, и Серениссима Репубблика опасалась, что султан может увидеть похищенное поздравительное письмо и обвинить Венецию в двуличии.

Непосредственная опасность дальнейшего нападения на южную Италию исчезла после смерти Мехмета в мае 1481 года. Ему было всего сорок девять лет. В последующие годы западные правители, такие как Карл VIII Французский и Фердинанд Арагонский, сделали войну с турками центральным направлением своей политики. Оба этих правителя считали, что, контролируя южную Италию, они смогут получить в свои руки ресурсы, необходимые для большого крестового похода, и использовать Апулию как удобный плацдарм для нападения на османские земли, которые теперь лежали так близко; оба они также имели спорные претензии на трон Неаполя, несмотря на наличие местной династии арагонского происхождения. Вторжение Карла VIII в Южную Италию в 1494-5 годах принесло ему власть над Неаполем, но его положение оказалось неустойчивым, и вскоре он был вынужден отступить. Венеция теперь чувствовала угрозу со всех сторон. Крестовые походы против турок могли только поставить под угрозу движение через воды, обращенные к Османской Албании. Поэтому в конце XV века Венеция установила контроль над рядом апулийских портов, чтобы гарантировать свободный проход через проливы.45 В 1495 году венецианцы, на фоне кровавой резни и жестоких изнасилований, захватили Монополи у французов; затем они убедили короля Неаполя Ферранте II без кровопролития предоставить им Трани, Бриндизи и Отранто и удерживали их до 1509 года. Королю нужны были союзники, а им нужна была продукция Апулии, экспортировавшей зерно, вино, соль, масло, овощи и селитру для своих пушек.46 Однако потеря Дураццо турками в 1502 году лишила Венецию важнейшего пункта прослушивания на албанской стороне проливов. Они только что построили новые укрепления, которые сохранились до сих пор. Средиземноморье становилось разделенным на две части: османский Восток и христианский Запад. Один из очевидных вопросов заключался в том, какая сторона, скорее всего, победит в этом противостоянии; но другой вопрос заключался в том, какая христианская держава будет доминировать в водах западного Средиземноморья.

 

V

 

Между этими двумя мирами было наведено несколько мостов. Османский двор был очарован западной культурой, что вполне объяснимо претензиями на власть над старой Римской империей; в то же время западноевропейцы стремились понять турок и продолжали приобретать экзотические восточные товары.47 Художник Джентиле Беллини отправился из Венеции в Константинополь, где написал знаменитый портрет Мехмета II, который сейчас висит в Национальной галерее в Лондоне.48 Давление на Запад редко ослабевало (в основном когда султаны обращали свое внимание на Персию), но османы понимали важность создания нейтральной территории между своими землями и Западной Европой, купцы которой могли бы попасть в контрастные миры западного христианства и турков. Такой территорией стала небольшая, но оживленная торговая республика Дубровник, известная западным европейцам как Рагуза. Ее истоки, как и у Венеции и Амальфи, лежат в группе беженцев от варварских вторжений, которые заняли скалистый мыс в южной Далмации, защищенный стеной гор от набегов славян. К латинским рагузанам вскоре присоединилось славянское население, и к концу двенадцатого века город был двуязычным: часть жителей говорила на диалектах южных славян, а часть - на далматинском, романском языке, близком к итальянскому; по-славянски жители были известны как дубровчане, "те, кто из леса". Хотя они заключали договоры с напористыми сербскими и боснийскими князьями во внутренних районах, рагузанам нужны были защитники, и они нашли их в лице норманнских королей Сицилии, а затем Венеции, которая укрепила свои позиции в Южной Далмации после Четвертого крестового похода 1202-4 годов.49

После того как венгерский король отвоевал Далмацию у Венеции в результате своего вмешательства в войну 1350 года между Венецией и Генуей, город перешел под венгерский сюзеренитет (с 1358 года).50 Это позволило рагузам создать собственные институты и торговую сеть без особого вмешательства извне. Появился торговый патрициат, способный извлечь выгоду из доступа к внутренним районам Боснии, богатым серебром и рабами; Дубровник стал главным центром в регионе для покупки соли.51 Спрос на серебро в восточном Средиземноморье всегда был высок из-за отсутствия местных поставок, и рагузанские купцы добились определенных успехов в византийских и турецких землях на Востоке.52 Дубровник смог извлечь большую выгоду из новых возможностей после Черной смерти. Местная торговля процветала - действительно, без пшеницы, масла, соленого мяса, вина, фруктов и овощей, которые регулярно перевозились в Далмацию из Апулии, ни Дубровник, ни его соседи не смогли бы выжить; даже рыба импортировалась из Южной Италии, как бы маловероятно это ни казалось в приморском городе.53 Здесь было очень мало земли, пригодной для выращивания чего-либо. Писатель XV века, Филипп де Диверсис, объяснил основные черты своего родного города:

Территория Рагузы, как из-за бесплодия, так и из-за большого количества людей, живет на небольшие доходы, так что никто не мог бы прожить со своей семьей за счет своего имущества, если бы у него не было других богатств, и поэтому необходимо заниматься торговлей.54

Его смущало участие городских патрициев в торговле, которая, как он знал, была табу, которого избегал патрициат Древнего Рима. С другой стороны, отсутствие местных ресурсов стимулировало появление важных отраслей промышленности: сырая шерсть из южной Италии и Испании производилась в шерстяную ткань, и к середине XVI века Дубровник стал заметным текстильным центром. Связь через Адриатику с городами южной Италии имела решающее значение. Дубровник предоставлял королям Неаполя ценную информацию о том, что происходит в османских землях. В ответ эти короли помогали подавлять пиратство в Адриатике и освобождали рагузанцев от портовых налогов.55 рагузанским кораблям было разрешено господствовать в водах у Апулии. Это было началом этапа экспансии, в результате которого рагузский флот стал одним из крупнейших торговых флотов Средиземноморья; Дубровник, а не аргонавты Ясона, дал английскому языку слово argosy, искаженное от "Ragusa". Рагузский патриций Бенедетто Котругли, или Котрулевич, стал монетным мастером в Неаполе, но больше всего он известен своим трактатом о торговом искусстве, в котором излагались деловые навыки, гарантирующие успех. Среди его мудрых советов купцам было то, что им следует избегать азартных и карточных игр, а также не пить и не есть слишком много.56

Приморская республика, находившаяся в шаговой доступности от территорий, управляемых великими славянскими князьями, не могла избежать их попыток вмешательства, и именно поэтому рагузы предпочитали защитников, живших на некотором расстоянии, - даже турок. Трудности города умножились в середине пятнадцатого века, когда враги, славянские и турецкие, надвинулись с нескольких сторон. Город был прочно заключен в свои внушительные стены, которые сохранились до сих пор. Одним из врагов был Степан