Вторая гробница - Филипп Ванденберг

Искупавшись и надев самый лучший костюм, Говард Картер появился в бальном зале отеля, где его уже ждали более сотни журналистов. Зашипели магниевые вспышки фотоаппаратов, вырвавшись облаками дыма, когда Говард, Карнарвон и Мертон уселись за длинный стол, накрытый белой скатертью. Киножурналы «Юниверсал ньюз», «Бритиш парамаунт» и «Пэс ньюз» направили на них электрические прожекторы, и Картер был настолько ослеплен ярким светом, что не видел в зале журналистов, которые задавали вопросы.

Джеймс Молони из «Ивнинг пост» открыл час вопросов:

– Мистер Картер, как вы вообще наткнулись на эту гробницу?

Прежде чем Говард успел что-то ответить, вмешался Мертон:

– Ответ на ваш вопрос можете прочитать в «Таймс» от 30 ноября. Вам позволено нас цитировать.

Картер неохотно закивал.

– На самом деле было так: большая белая кошка указала мне место. Я назвал ее Бастет. Но однажды она исчезла, и я ее больше никогда не видел.

– Мистер Картер, меня зовут Джордж Джелаберт, я из парижской «Фигаро». Моим читателям было бы интересно узнать откуда вам стало известно, что Тутанхамон похоронен именно в Долине царей?

Задумчиво улыбнувшись в свете прожекторов, Говард ответил:

– Он звал меня каждую ночь. Мне всего лишь нужно было идти на его зов.

Наступила неловкая пауза. Даже Мертон отрешенно глядел перед собой на стол.

Потом последовал вопрос от Валентайна Уильямса, корреспондента новостной агентуры «Ройтерс лимитед»:

– Мистер Картер, какова, по-вашему, стоимость сокровищ в гробнице фараона?

– Они не стоят ни единого цента, мистер Уильяме, потому что никогда не поступят в продажу. У Тауэрского моста тоже нет цены, потому что его нельзя купить.

– Джон Пит из «Бритиш Броадкастинг компани». Мы вещаем для тридцати шести тысяч радиослушателей. Скажите, какую самую большую награду вы получили от лорда Карнарвона за обнаружение этой гробницы?

– Для археолога этих средств хватит на всю оставшуюся жизнь. Но чтобы содержать жену благородных кровей, этих денег, без сомнения, недостаточно.

В зале раздался смех. Даже лорд Карнарвон улыбнулся, хотя он точно знал, что это камень в его огород.

Ричард Бейнс из «Обсервера» спросил:

– Мистер Картер, вы бы назвали лорда Карнарвона другом?

Говард на мгновение задумался.

– Другом?… Мы, конечно, не заклятые враги и до сих пор не проломили друг другу череп.

– Роберт Мак-Леод из «Дейли мейл». Мистер Картер, вы живете один и, возможно, с сегодняшнего дня станете одним из самых желанных холостяков в мире. Вы никогда не задумывались о женитьбе?

– Об этом я уже думал, но счастье было не на моей стороне. Археологи – это люди, которые не подходят для семейной жизни. Какая жена захочет, чтобы у ее мужа всегда была грязь под ногтями?

Репортера из «Нью-Йорк таймс», облаченного в матросскую униформу, звали Тед Гаррис. Американец развязно говорил на плохо понятном южном диалекте:

– Хэллоу, Говард, вы сейчас – король Луксора. Как вы чувствуете себя в этой роли?

Картер отмахнулся и, вспылив, ответил:

– Знаете, я работаю археологом вот уже тридцать лет, и все это время обо мне не заботилась ни одна собака. И я, возможно, хотел бы к себе побольше внимания. А сейчас мне вся эта шумиха действует на нервы. Но, отвечая на ваш вопрос, я скажу: быть королем Луксора очень утомительно.

Угрюмо и безучастно лорд Карнарвон наблюдал за происходящим, лишь иногда отрывая взгляд от белой скатерти на столе. Наконец Мертон завершил пресс-конференцию словами:

– Все остальное вы сможете прочитать в ближайшем номере лондонской «Тайме».

Вот тут лорд отвел Мертона в сторону и прикрикнул на него:

– Я не для того оплачивал услуги мистера Картера, чтобы вся слава досталась ему одному! Я хотел бы, чтобы в связи с этим открытием мое имя тоже было на первой странице.

На следующий день лорд Карнарвон с нетерпением ждал вестей от Спинка. Он должен был знать, что сокровища в целости и сохранности доставлены на Аравийский полуостров и сейчас на пути в Англию. После этого лорд немедленно хотел выехать в Англию, чтобы лично получить ценный груз.

За завтраком на террасе «Уинтер пэлэс», который он обычно проводил вместе с дочерью под большим зонтом от солнца, он рассказал Эвелин о своих планах, не раскрывая причин внезапного отъезда. Между ним и Эвелин все еще сохранялись натянутые отношения. Это объяснялось личными проблемами каждого: лорд с трудом мог мириться с тем, что имя Картера теперь было у всех на устах, а о нем самом не говорили ни слова, Эвелин дулась из-за того, что все случилось совсем не так, как она себе представляла. Девушка не была уверена, стоит ли отказывать лорду Бешаму, но то, что Говард покинул поле боя без сопротивления, до сих пор ранило ее сердце.

Так они сидели и молчали, пока лорд перелистывал номера газет, которые, кроме «Иджипшиан газетт», вышли несколько дней назад. Они пили чай, ели поджаренные тосты и йогурт. Иногда Карнарвон бросал презрительный взгляд на троих фотографов, затаившихся в кустах олеандра у входа на террасу.

– Папа, а где, собственно, мистер Картер? Почему его не видно сегодня утром? – небрежно спросила Эвелин.

Тут лорд хлопнул газетой о стол, украдкой осмотрелся по сторонам, чтобы никто не заметил его вспышки гнева, и прошипел:

– Ты опять начинаешь: Картер, Картер, Картер! Уже несколько дней только и слышно со всех сторон это имя, будто он на самом деле король Луксора. Лучше спроси о нем у этих фотографов, которые снуют здесь повсюду. Они наверняка скажут тебе, где сейчас находится мистер Картер.

– Мне кажется, в тебе говорит ревность, – рассмеялась Эвелин.

– Ну что ты говоришь! – смягчился Карнарвон. – Ты думаешь, это приятно, когда тебя круглые сутки преследует свора журналистов? Картер не может и шагу ступить без того, чтобы о нем уже на следующее утро появилась статья в газете. Вот, – он постучал костяшками пальцев по газете, – прочитай: «Мистер Картер, археолог, обнаруживший гробницу фараона, вчера вечером отправился к портному Георгиосу Конидарису под аркаду гостиницы «Уинтер пэлэс», чтобы примерить парадный вечерний костюм». Все эти сплетни просто противны!

– А что пишут о лорде Карнарвоне? – с иронией в голосе спросила Эвелин.

Карнарвон ничего не ответил. Он лишь побледнел. Но не из-за злости на высказывание своей дочери. Небольшое сообщение в «Иджипшиан газетт» заставило его оцепенеть:

«Авиакатастрофа над Красным морем. Кена. Во время опасного полета над Красным морем самолет неизвестного происхождения потерпел крушение и утонул. За катастрофой наблюдали многочисленные очевидцы с кораблей, следовавших к Суэцкому каналу. Несчастный случай произошел между Зибой на Аравийском полуострове и Бур-Сафагой в Египте».

Лорд Карнарвон вне себя ударил газетой по столу и вскочил.

– У меня дела! – прошипел он дочери и быстро ушел.

Лорд нашел Спинка в саду его дома. Вид у сада и дома был довольно запущенный с тех пор, как Спинк из-за нехватки денег уволил половину слуг. Спинк тренировался играть в крокет на изрядно затоптанном участке газона. Он пытался ударить длинным молотком деревянный шар так, чтобы тот прокатился под несколькими низкими воротами.

Карнарвон, запыхавшись, подошел к Спинку и протянул ему свернутый номер «Иджипшиан газетт».

– Вы читали сегодняшние газеты, мистер Спинк?

Спинк стоял, широко расставив ноги, и опирался на крокет.

– Нет, милорд, – ответил он, – но если там пишут о чем-то действительно важном, вы ведь непременно расскажете мне.

– Еще бы! – Лорд, задыхаясь, развернул газету и прочитал сообщение об авиакатастрофе.

Когда он закончил, Спинк отбросил молоток в сторону и взял газету из рук лорда. Казалось, он не хотел верить в услышанное и вполголоса прочитал статью еще раз. Затем он безвольно опустил газету и, растерянно взглянув на Карнарвона, похромал к каменной парковой скамейке.

– На это, конечно, никто не рассчитывал, – качая головой, тихо произнес Спинк. Скрестив руки на груди, он неотрывно смотрел в землю. – Мой план был разработан превосходно. Мне очень жаль, что все так закончилось.

– Вы что, не знали об этом? – Лорд подошел к скамейке.

– Нет, милорд. Я еще со вчерашнего дня дожидаюсь депеши своего агента из Мекки. Мы договорились, что он пришлет телеграмму со словами «Погрузка состоялась», как только самолет приземлится в Зибе. Теперь мне ясно, почему телеграмма до сих пор не пришла.

Карнарвон опустился на скамью рядом со Спинком и подпер голову руками.

– Вы вообще представляете, во что мне обошелся провал этой операции?

– Нет, – ответил Спинк, – а вы сами знаете?

– Минимум миллион долларов.

Спинк присвистнул.

– Я до сих пор не могу в это поверить, – произнес лорд и закрыл лицо руками.

– Один миллион долларов, – глухо повторил Спинк. – Несмотря на это, вы можете считать, что вам повезло… Ведь отказавшись садиться в самолет, вы спасли себя. Иначе сегодня бы… Простите меня за прямоту.