Раздели мою боль - Юрий Борисович Андреев

холодном поту. Ощущение было таким, словно он нечаянно прикоснулся к некой жизненной тайне, рассказать о которой нельзя даже самому близкому человеку.

Все последующие дни Олег не выходил из дома и думал только об этом. Неизвестно, чем бы окончилось его добровольное заточение, если б не визитка, случайно обнаруженная матерью в кармане пиджака. Вспомнив о состоявшемся после защиты разговоре, Олег неожиданно почувствовал прилив сил и набрал номер.

Мужчина на другом конце линии узнал его сразу.

— Надумали? — добродушно поинтересовался он. — А могу поинтересоваться, в чем причина? — случаем, не с девушкой своей поссорились?

— Она погибла недавно в автомобильной катастрофе, — стараясь говорить как можно спокойнее, сообщил Олег. — Так что, мосты сожжены безвозвратно.

— Не буду напоминать, что для мужчины лучшим лекарством от любых невзгод является дело, — ответил заказчик посерьезневшим тоном, — просто скажу, что я вас жду: завтра, послезавтра, в общем, когда соберетесь с духом, или отпустит немного…

Отпустило лишь после 40-ка дней. На новое место работы он отправился при первых всполохах бабьего лета, которое в тот год началось необычайно рано. Пройдя от остановки вдоль длинного глухого забора и заказав пропуск в проходной, Олег, странным образом, сразу же успокоился, решив, что стены данной обители в чем-то сродни монастырским и защитят его от житейских невзгод.

Правда, изнутри, несмотря на преобладание сотрудников мужского пола, институт напоминал монастырь мало. Скорей это был клуб по интересам, в котором обсуждались самые разнообразные темы. От новейшей начинки ракет до перепечатанной на машинке рукописи «Москва-Петушки» Вени Ерофеева. Но главным предметом дискуссий были, конечно, представительницы прекрасного пола. В момент появления Олега общественность была взбудоражена поведением одного из ведущих сотрудников. Мужчина около 50-ти лет, партийный и с крепкими тылами в виде жены и двоих детей, отчаянно влюбился в девицу вдвое моложе себя. Сердцу, как говорится, не прикажешь, но в довершение всего девица танцевала в кордебалете «Большого» и имела запросы на уровне примы.

Бедный влюбленный таскался с ней по богемным вечеринкам и изысканным столичным ресторанам. И тут, вслед за обычной «телегой» о неподобающем моральном облике, написанной от имени жены, прозвучал звоночек из другой инстанции. Мужчину вызвали в дирекцию, лишили допуска и предложили уволиться. Товарищи относились к нему сочувственно, но публично, нарушителя единогласно осудили: давал «подписку», не обессудь! А Олег впервые понял смысл термина «невыездной» и молчаливо согласился с правилами игры.

Впрочем, времени задумываться о пустяках, особо не было. Буквально через пару недель после устройства Олега в спешном порядке подключили к одному из ведущих проектов. Ребята в группе оказались старше и значительно опытнее, и ему срочно пришлось латать прорехи в собственном образовании. За этим занятием незаметно канули в лету суровые дожди осени и пришедшие им на смену белоснежный покров под ногами и хороводы морозных метелей. И только, заметив однажды, что, когда выходишь с работы, на улице еще совсем светло, Олег поднял голову и снова оглянулся по сторонам.

Как-то в задумчивости он шел по Тверскому бульвару и вдруг почувствовал, как сзади ему ткнулся в ноги предмет. Оглянувшись, Олег увидел большой разноцветный мяч, а поодаль его хозяйку — девочку лет пяти, растеряно оглядывающуюся по сторонам. Осторожно пнув мяч в сторону хозяйки, он тут же забыл об этом, и вдруг почувствовал, как кто-то коснулся его руки.

— Дядя, а вы моего папу не видели? — послышался детский голос.

Скосив глаза, Олег узнал маленькую хозяйку мяча, которая теперь держала его под мышкой. Он отрицательно покачал головой, пробормотав что-то невразумительное, и сразу же устыдился.

— Пойдем, поищем его вместе, — предложил он своей визави.

Та утвердительно кивнула и, взяв за руку, повела за собой.

«Куда она меня ведет?» — успел подумать Олег и увидел скамейку и сидящую, миловидную молодую особу, чем-то неуловимо напоминавшую интеллигентных барышень прошлого века, видимо, мать девочки.

— Мама, я нашла папу! — объявила ей дочка. — Ну, я пошла, вы пока поболтайте, а я еще поиграю.

Такое случилось второй раз в жизни: Олег был сражен сразу и навсегда. Он растерянно кивнул и, видя, что девочка внимательно наблюдает за ними, нерешительно потоптавшись, уселся рядом с ее матерью.

— Вы простите мою дочку, — смущенно произнесла особа, дождавшись, пока та убежит достаточно далеко. — Папа нас оставил довольно давно. Но она до сих пор переживает, и всякий раз, когда идем гулять, я ей обещаю, что сегодня его обязательно встретим… Если можете, посидите немного, а потом что-нибудь придумаем, — добавила она просящим тоном.

— Ничего, я никуда не спешу, — заверил ее он. — Давайте уж познакомимся, раз оказалось, что мы родственники. Меня Олегом зовут.

— Меня Вероникой, — улыбнулась женщина, — но можно просто Ника, …а дочку Маришкой, — добавила она, заметив пристальный взгляд девочки. — У нас тут недалеко две комнатки в коммуналке, — она посмотрела на Олега просящим взглядом. — Не в моих правилах приводить в дом посторонних, но вижу: вы человек порядочный, и чтоб ее не огорчать, если не возражаете, зайдем, выпьем чаю, а когда дочка уснет, я вас отпущу.

Впереди предстоял очередной унылый вечер, и Олег утвердительно кивнул. В тот день все произошло так, как предложила Ника. Они чинно пили чай с тортом «Сказка», который купили по дороге, и, изображая родителей, болтали о всяких пустяках. Но при расставании, уже в дверях Олег внезапно почувствовал, что Ника тот самый человек, которому можно рассказать о своей мучившейся душе. Робко, без особой надежды он предложил встретиться снова, и она, улыбнувшись, согласилась.

За первой встречей последовали вторая и третья… Оба все острее нуждались друг в друге, и однажды засиделись далеко за полночь. Олег опоздал на последнюю электричку и остался ночевать. В ту ночь он рассказал ей все: от своей неудачной любви, окончившейся гибелью Ланки, до появлений привидения в образе монаха и, выговорившись, почувствовал, наконец, облегчение.

Ника приняла его долгий, сбивчивый рассказ, как должное.

— У тебя иногда такой вид, словно что-то натворил, а теперь каешься, — успокоила она. — Я уже была готова к самому худшему.

— Но мне с этой ношей надо как-то жить дальше, — виновато ответил он.

— А если ее на двоих разделить, ты возражать не будешь? — и, поймав благодарный взгляд Олега, первая обняла его.

Новость, что с ними теперь живет новый папа, принесла своим бабушкам Маришка. На вопрос:

«Где ты его нашла?»

Ника с невозмутимым видом ответила:

«Шли вечером по Тверскому бульвару навстречу друг другу, засмотрелись оба на падающую звезду и, пока загадывали желания, столкнулись лбами», — после чего родственники Ники заняли круговую оборону, дружно посчитав, что подобный мезальянс ненадолго.

Одни лишь родители Олега