Раздели мою боль - Юрий Борисович Андреев

продолжаться не могло. И тут, как гром среди ясного неба: меня пригласили в посольство Советской России и стали допытываться, имею ли я гранатовый браслет. К счастью, он был у меня с собой, я сняла с руки и показала. Они долго рассматривали браслет, потом удовлетворенно кивнули.»

«Нам известно, что вы еле сводите концы с концами. Не пора ли вернуться на Родину? Вам есть, где в России остановиться?»

Я вспомнила о сестре Андрея в Ленинграде и радостно кивнула в ответ, и очень скоро мы все получили советские паспорта. Но почему они выбрали из всей массы эмигрантов именно нас с Павликом, я так и не поняла, а спрашивать побоялась, — недоуменно добавила Натали.

Вам покровительствует кто-то из важных большевиков, — сообщила Натали мать моей знакомой, — но почему, я тоже не могу понять, — и рассказала о визите комиссара. Потом они все вместе навестили старый парк, посмотрели на развалины и Натали уехала.

— И больше не приезжала? — поинтересовался Олег.

— Это неизвестно, мою знакомую вместе с матерью скоро забрали…

Натали терзалась этим всю жизнь. Как-то, однажды, даже мне осторожно обмолвилась об этом, — усмехнулась матушка. — Признаться, я тоже для себя так и не смогла найти убедительного объяснения.

— Говоришь, этот комиссар говорил с едва уловимым гортанным акцентом… Думаю, это был настоящий отец Андрея, — задумчиво заметил Олег, вспоминая свое первое сновидение. — Только он мог знать о браслете, так как сам подарил его Софи. Его сослали в Сибирь, видимо он сумел бежать из ссылки, узнал о ее смерти и рождении сына, и эмигрировал в Европу. А уже в революцию вернулся в Россию и стал его разыскивать.

Матушка удивленно уставилась на Олега:

— Откуда это тебе известно?

— Я видел их обоих, как сейчас тебя, — признался Олег. — Цветущую барышню Софи и молодого человека в студенческой тужурке. Наблюдал, как они познакомились, провели вместе ночь в сочельник, а на святки он подарил ей этот браслет… Помнишь, ты однажды рассказывала, как братья монаха убили? — вдруг вспомнил он. Так вот, они здесь ни при чем. Полячка знала, что ночью монах с младшим братом на ступеньках часовни должны встретиться, подкралась незаметно и кинжалом заколола. Поэтому ее дочь, чтоб получить прощение, завещала все своему воспитаннику…

— Господи, какие страсти… Честно говоря, рассказывая тебе историю усадьбы, я сама никогда не думала, что это может зайти так далеко, — задумчиво произнесла матушка. — Впрочем, ничего удивительного, обстоятельства изменились, а страсти человеческие остались такими же. Хватит об этом, скажи, ваша Маришка в обозримом будущем возвращаться не думает?

— Похоже, они с мужем решили там остаться, — сразу нахмурился Олег. — Вчера Маришка звонила. Сообщила, что беременна. Ребенка будет рожать в Штатах. Так что скоро в нашей семье появятся коренные жители Америки.

— Что это тебя так заедает? — удивилась матушка. — Аляску русские еще более двухсот лет назад завоевали. Может, экспансия продолжается? И потом, не забывай: рожать детей — главное предназначение женщины. И если она этого сама захотела, значит, начала взрослеть.

— Лучше бы подождать немного, пока все устроится, — неуверенно возразил Олег.

— А что должно устроиться? Учти, мы зависим от обстоятельств ровно настолько же, насколько они зависят от нас, — матушка задумалась. — Я вдруг вспомнила послевоенные годы. Думаешь, легче было? В основном женщины, которые без мужиков остались, еле концы с концами сводили. И рожали, несмотря на обстоятельства… Мне твою Нику чисто по-женски жалко, — неожиданно призналась она. — Как не избита эта истина, но она в первую очередь мать, и оба, Маришка и Витька ее дети в равной степени. Теперь между Москвой и Штатами будет разрываться.

— А мне что прикажешь делать? — вздохнул Олег.

— Не обижайся, но тебе уже пора окончательно повзрослеть.

— Я и так уже достаточно взрослый, — недовольно заметил Олег, — или ты забыла?

— Если имеешь в виду, что научился обеспечивать семью, то конечно, этот этап ты прошел, — улыбнулась матушка. — Но мужчина взрослеет всю жизнь. Учти, твои дети уже выросли, сама жизнь изменилась, и они смотрят на нее несколько иначе, чем ты. Не пытайся ничего переделать, прими все, как некую данность бытия, а когда окончательно придешь в норму, попробуй сам немного перестроиться.

— Ты предлагаешь вернуться в институт на копеечную зарплату? А жить на что?

— Ничего постыдного в твоей нынешней работе нет, — решительно заметила матушка. — Но учти: материальное благополучие — это лекарство на короткое время. Очень скоро оно начинает разлагать души, особенно молодые. И потом, стоило ли для этого такой институт заканчивать?

— Я уже думал об этом, — недовольно поморщился Олег.

Матушка беспокойно оглянулась по сторонам и посмотрела на часы. — Куда же Витя запропастился? Как назло, небо хмурится, с минуты на минуту дождь пойдет. Мы с ним еще не всю картошку выкопали.

«Дело-то не в картошке, — поглядев с уважением на бодрую матушку, — сообразил Олег. — Она — молодец, держит себя в тонусе».

— Вон у елки белок кормит, — посмотрев по сторонам, он помахал сыну рукой.

Олег проводил их до выхода из санатория и долго глядел, как две фигурки, оживленно обсуждая что-то, идут к автобусной остановке.

«Старая и малый, а понимают друг друга с полуслова. Интересно, о чем они сейчас говорят. А ведь, наверняка, есть о чем, — внезапно догадался он. — Не случись эта поездка в Питер за браслетом, неизвестно еще, на каком свете оказался бы я сейчас».

Заметив подошедший автобус, Олег двинулся назад и, скорее, по привычке окинул взглядом небо над санаторием. Погода начинала портиться, и над вековыми липами стали сгущаться облака. Он невольно напрягся, ожидая, что вот-вот проступят контуры знакомого лица в капюшоне, чтоб напрочить новую беду. Но вместо этого из облачного свинца неожиданно зарядил мелкий противный дождь.

«Слава Богу, значит, теперь все будет в норме», — с облегчением решил Олег.

И вдруг ощутил легкое покалывание где-то в глубине своего существа.

«Что это, опять возвращается прежняя боль? — испуганно подумал он. — Или все же матушка права, и мне пора окончательно повзрослеть».

P.S.

Прожить без боли нельзя, ее можно только разделить с окружающими, и тогда она будет ощущаться не так остро. Ведь, что сама жизнь, как не ряд необъяснимых случайностей с болевым исходом, зачастую причудливо сцепленных друг с другом. Важно, что итог практически всегда вполне закономерен.

2015-17 гг. Дополнено 2021 г.