Жизнь с Богом (сборник) - Алексей Юдин

В 1880 году Штроссмайер стал главным инициатором появления на свет энциклики Папы Льва XIII Grande mums, в которой вводилось теперь уже общецерковное почитание Солунских братьев. Значение этой энциклики Льва XIII епископ Штроссмайер так излагал в своем пастырском послании от 4 февраля 1881 года: «Все славянские народы почитают святых Кирилла и Мефодия, которые для них являются тем же, что и Петр и Павел для всего христианского мира».

Для нашего повествования, для рассказа об издательстве «Жизнь с Богом», этот небольшой экскурс в историю идеи о «славянской взаимности» очень важен. И не только линией идейной преемственности А.М. Сломшек и Й.Ю. Штроссмайер – Ф. Гривец – А. Корен. Впереди нас ожидает появление в истории брюссельского издательства двух священников-словенцев Антония Ильца и Корила Козины. Их приход в «русский католический апостолат» может быть исторически оценен как практическая реализация старого культурно-религиозного проекта «славянской взаимности». Но для того, чтобы осознать эти исторические связи до конца вновь обратимся к личности священника-иезуита Антония Корена. Итак, сблизившись с Франом Гривецем, молодой словенский иезуит стал участвовать в издании журнала «Kraljevstvo božje». По тем временам это издание носило ярко выраженный экуменический характер. И по всей видимости, на Корена произвели неизгладимое впечатление многие идеи Гривеца, в том числе и та, что Русской Православной церкви принадлежит ключевая роль в будущей реализации славянского проекта воссоединения Церквей. Желая приблизить день соединения Русской церкви с Римом Антоний Корен, уже будучи священником латинского обряда, в 1943 году поступил в Папскую коллегию Руссикум, с которой он будет уже неразрывно связан до конца своих дней[33]. В 1946 году о. Антоний Корен официально перешел в византийско-славянский обряд. Поначалу в Руссикуме о. Антоний Корен занимал воспитательные и хозяйственно-экономические должности, а с 1950 года он стал духовником коллегии (в ту пору являвшейся полноценной семинарией) и префектом (экклезиархом) руссикумовской церкви св. Антония Великого. При этом, как мы уже видели, он активно занимался организацией практической помощи русским беженцам послевоенной поры[34].

О. Антоний Корен по сути был одним из первых католических священников византийско-славянского обряда, который активно сотрудничал с представителями Бельгийского комитета религиозной документации о Востоке – И.М. Посновой и ее единомышленниками. Сотрудничество это было тесным, плодотворным, но весьма далеким от идиллии. Между участниками гуманитарных поездок по лагерям Ди-Пи часто возникали разногласия, в том числе и по принципиальным вопросам. Среди таких принципиальных разногласий на первое место выходил вопрос об участии в русской миссии священников-иностранцев. Многие русские католики указывали на крайне чувствительную для восточных христиан разницу в подходе к обряду по сравнению с теми западными (т. е. латинскими) священниками, которые приняли восточный обряд и обращались к православным с миссионерской проповедью о воссоединении с Римом. «Комедия с кадиломаханием», «театральное действие», «жалкая фальсификация» – каких только уничижительных эпитетов не удостаивалось стремление представителей западного христианства войти в культуру восточного обряда. Такого рода критических взглядов придерживался и М.Н. Гаврилов.

В одном из писем к И.М. Посновой он, говоря о перспективах русского католического дела, заявлял: «Знаю только, что нужны русские православные священники-католики, а не священники западной формации для русских католиков»[35]. Таких радикальных взглядов первоначально, по всей видимости, придерживалась и И.М. Поснова. Именно этот, весьма болезненный для русского католического дела, вопрос и стал предметом вдумчивого разбора со стороны о. Антония Корена. Он писал Ирине Михайловне:

«… Для истинного успеха в нашей работе не достаточно быть русским, работать по-русски или по-своему и критиковать все, что было до сих пор сделано величайшими усилиями ума, доброй воли и благодатью Божией. Нужно быть, и то, в первую очередь, католиком. А быть католиком, значит повиноваться. Повиноваться же, значит следить[36] указаниям католической церковной власти, в частности, Св. Престола. Тактика Св. Престола всем известна: дать каждому народу туземных апостолов; но пока таковых нет, пользоваться тщательно подготовленными “миссионерами” других национальностей…

Все зависит от того, как оно есть и как будет развиваться наше движение. Если мы своим единомыслием не докажем Св. Престолу возможность, реальное существование и благополучие воссоединенной молодой русской Церкви, то Св. Престол не рискнет предпринимать ничего в облегчение судьбы великого и столь искушаемого русского народа. Вот почему я так страдал, видя между нами разногласия и непонимание!!! Наша задача создать идеальную русско-католическую Церковь, или, если хотите, православно-вселенскую Церковь, или Русскую Православную Вселенскую Церковь (название даст нам позже Св. Престол), в которой “у множества уверовавших было бы одно сердце и одна душа” (Д. Ап. 4, 32) и в которой все “постоянно пребывали бы в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах” (Д. Ап. 2, 42). И было бы желательно прибавить еще, в особенности в виду нового строя в теперешней России: “Все верующие были бы вместе и имели все общее” (Д. Ап. 2, 44)»[37].

Доводы о. Антония Корена возымели действие: И.М. Поснова значительным образом переменила свои ранние взгляды о неуместности возглавления священниками-иностранцами русского католического апостолата. Более того, через несколько лет, когда остро встанет вопрос о создании в Брюсселе русского католического прихода и, соответственно, о назначении в него священника восточного обряда, Поснова с радостью примет кандидатуру молодого словенца, руссикумовского воспитанника о. Антония Корена – о. Антония Ильца.

Обратим внимание еще на один важный эпизод из переписки о. А. Корена и молодой Ирины Посновой. В одном из писем словенский иезуит дает примечательную оценку характера и способностей Ирины Михайловны. Со временем многие черты, отмеченные словенским священником в облике молодой русской католички, конечно, смягчатся, но главное в ее деятельной натуре останется неизменным до конца жизни:

«Вы апостольская душа, сверхприродно понимающая свое задание: Вы самоотверженна, очень способна, деятельна, полна планов и новых хороших подвигов; Вы хороший редактор и идеальный организатор первых начинаний; у Вас есть достаточная доля отважности, так необходимой в нынешнее время; Вы убежденная и хорошая католичка. Но Вам не хватает постоянства: Вы вечно живете все в новых планах и начинаниях; Вам трудно сотрудничать с людьми именно потому, что Вы требуете, чтобы все были, как Вы. А это невозможно. Скажите, сколько есть священников, с которыми Вы от души можете работать? У Вас большой динамизм, но довольно относительная психология. […] Вы переутомляете себя: Вы постоянно о чем-нибудь думаете или что-нибудь пишете. Есть время работы и есть время отдыха. Таков физиологический закон, нарушать который опасно. У Вас сердце не в порядке. От чего же? Именно от этого. Скажете: Ах, писать письмо или о чем-то думать, это не утомляет! Ошибаетесь! Душевная работа требует от сердца больше усилий, чем даже физическая. <…> Вы видите только свой идеал пред собою и слишком мало обращаете внимания на остальные взгляды, мнения, обстоятельства, различные затруднения <…> Молитесь усердно, размышляйте ежедневно и испытывайте свою совесть. Найдите постоянного духовного отца, понимающего Вас, и открывайте ему полностью всю свою душу. Вот мои замечания. Я Вас вижу в ужасе. Вы бросаетесь на меня с восклицанием: Как вы смеете так обижать меня. Вы видите почти все черное во мне! Не бойтесь, дорогая Ирина Михайловна! Одно Ваше положительное качество выше всех этих маленьких недостатков. Я искренне повторяю: Вы из лучших теперешних апостолов-мирян! Поэтому я буду не только защищать Вас всегда, но и поскольку мне это возможно, сотрудничать с Вами. Если Вы еще мне сообщите мои недостатки, то мы узнаем друг друга, и сотрудничество будет нам в сто раз легче»[38].

* * *

В 1950 году, когда о. А. Корен стал духовником Папской коллегии Руссикум, среди воспитанников были два словенца – Антоний Ильц и Карел Козина. Они были не только соотечественниками, но и земляками: оба родились совсем рядом – Антоний Ильц в деревне Горица вас, в километре к югу от города Рибница, а Карл Козина в деревне Брег, находившейся примерно на таком же расстоянии к северу от самой Рибницы. Разница в возрасте у них была совсем незначительная – Антоний родился в 1923 году, а Карел – в 1925 году. Многое их сближало изначально, затем их соединили годы учения в Руссикуме, а буквально через несколько лет их судьбы практически сольются в одну и будут до конца дней соединены с судьбой брюссельского издательства «Жизнь с Богом» и с судьбой И.М. Посновой.