Жизнь с Богом (сборник) - Алексей Юдин

Наши страдания увеличиваются еще и оттого, что здесь нас зачастую считают русскими большевиками, представителями большевицкого или, как здесь говорят, “русского” империализма, в то время, как именно русские, больше всех других народов, испытали на себе терновый венец, возложенный на них большевизмом.

<…>

Мы были бы счастливы, если бы читающие эти строки задали себе вопрос, спокойна ли их совесть в связи со всем, происходящим в лагерях Ди-Пи, готовы ли они по-христиански прийти на помощь тем, кто в этих лагерях находится. Мы были бы счастливы, если бы все, у кого открылись глаза, открыли бы глаза и другим, тем, которые не знают еще, сколько и как страдают русские беженцы»[27].

Но не только информация об отчаянном положении в лагерях Ди-Пи и призывы к помощи стали главным сюжетом в деятельности И.М. Посновой и ее единомышленников. Всеми силами они пытались организовать конкретную гуманитарную помощь своим соотечественникам. С этой целью русскими католиками, в т. ч. И.М. Посновой и М.Н. Гавриловым, с 27 декабря 1951 года по 10 января 1952 года была организована Рождественская поездка в лагеря и рабочие поселки Ди-Пи в Вестфалии. Эта гуманитарная акция стала возможной благодаря голландскому фонду Oostprieterhulp – «Помощь священникам на Востоке», созданному католическим священником, членом монашеского ордена премонстратов-норбертинцев Веренфридом ван Страатеном (1913–2003). Он вошел в историю под шутливо-уважительным прозвищем Speckpater – что можно перевести как «батюшка-бекон». Именно «Шпекпатер» одним из первых решил оказать действенную помощь многочисленным послевоенным Ди-Пи, в том числе и немецким беженцам из восточных территорий. За материальной поддержкой о. Веренфрид обратился к фламандским фермерам и попросил у них не денег, а того, что наверняка было в доме – копченой свиной грудинки. Прежде всего было нужно утолить физический голод людей, которых война выбросила из своих домов. Со временем прозвище «Шпекпатер» прочно закрепилось за о. В. ван Страатеном, а основанный им фонд превратился в известную на весь мир католическую благотворительную организацию «Помощь Церкви в беде» – «Kirche in Not». Цель этой организации – «оказывать братскую помощь местным церквам, находящимся в наиболее тяжелом положении», а проекты «Помощи Церкви в беде» осуществляются сегодня более чем в 140 странах мира.

Вот, что писал об участии «Помощи священникам на Востоке» в Рождественской поездке 1951/1952 годов «Русский католический листок»:

«Этот объезд, принесший лагерным беженцам утешение и поддержку, мог быть организован благодаря помощи о. ван Страатена, предоставившего в распоряжение едущих два автокара “Oostprieterhulp”, которыми управляли два немецких семинариста из Кенигштайна. Один из этих автокаров был приспособлен для устройства в нем походной церкви восточного обряда. Другой вез одежду и продукты Oostprieterhulp… Во всех лагерях раздавались листовки, Евангелия, брошюры, молитвенники, календари, образки. Все эти предметы охотно разбирались, особенно молитвенники и образки»[28].

Вторая подобная поездка с участием И.М. Посновой и М.Н. Гаврилова состоялась 13–30 апреля 1952 года, в этот раз она была приурочена к Пасхальным праздникам. «Результаты были еще более утешительны, чем после первой поездки», – говорилось в редакционной статье «Русского католического вестника», написанной, по всей вероятности, И.М. Посновой[29].

«Много раз, – читаем далее в этом репортаже, – пришлось нам встречаться с неверующими или переставшими посещать церковь людьми; у некоторых из них, после наших бесед, начинал пробуждаться интерес к духовным вопросам. Отрадно было видеть перемену, не раз происходившую с теми, кто решался приблизиться к Господу молитвой или присутствием на богослужениях. Лишний раз можно было убедиться, что только Господь может вернуть мир и радость исстрадавшимся душам наших соотечественников…

Много еще трогательного и прискорбного или утешительного можно рассказать о нашей Пасхальной поездке. Скажем только, что тот, кто раз побывал в лагерях, не сможет уже забыть наших обездоленных братьев и будет стремиться к тому, чтобы оказать им моральную и материальную поддержку».

В этих поездках, носивших гуманитарный и миссионерский характер, по сути впервые произошла встреча «двух Россий»: той России, которую унесли с собой беженцы времен революции и Гражданской войны, и той, что сформировалась уже без них, за первые советские десятилетия. Это была встреча первой и второй волны русской эмиграции в разоренной войной Европе. Соотечественники «первой волны» узнали новых изгоев своей родины и протянули им руку помощи. И, как это часто бывает, именно встреча как факт и событие оказалась решающей для будущего: живое общение с русскими Ди-Пи самым радикальным образом повлияло на всю последующую деятельность И.М. Посновой и издательства «Жизнь с Богом». При этом сама Ирина Михайловна видела в Ди-Пи не только соотечественников, пусть даже из советской России. Беженкой без гражданства была она сама и до конца жизни сохраняла «нансеновский паспорт» апатрида, так и не приняв бельгийского подданства. Так она хранила верность России, доказывая эту верность своеобразным методом «гражданского вдовства».

* * *

Через советских Ди-Пи к эмигрантам первой волны пришли живые вопросы из-за «железного занавеса». И теперь уже работа для «будущей России», которая никогда не прекращалась в русском Зарубежье, могла строиться на ответах на эти самые непосредственные вопросы. Со стороны И.М. Посновой и ее единомышленников одним из самых важных предложений, обращенных к беженцам новой волны, был призыв к церковному единству. Эти положения сводились к тому, на первый взгляд, парадоксальному тезису, который сформулировал в одном из писем М.Н. Гаврилов: «Смысл существования русского католичества и русских католиков только в том, чтобы на деле показать возможность православия в католичестве. Вне этого мы, в конце концов, ни на что не нужны»[30]. Эта «возможность православия в католичестве» и была по сути квинтэссенцией соловьевского наследия в сознании русских католиков.

Призыв к воссоединению, который адресовала И.М. Поснова и ее единомышленники своим соотечественникам «второй волны» эмиграции, не оставался без ответа. Письма, направленные в редакцию «Русского католического вестника» из лагерей беженцев, свидетельствовали о том, что для многих Ди-Пи Католическая церковь остается если не в тумане предубеждений, то в тумане неведения. Рассеять этот «туман неведения» представлялось для русских католиков в эмиграции первостепенной задачей, а ее решение в просветительском ключе вселяло надежду на успех всей работы в целом. Тем более, что в письмах от русских Ди-Пи порой встречались непосредственные свидетельства о необходимости и правильности работы для воссоединения Церквей. Вот лишь один яркий пример свидетельств такого рода:

«Задача воссоединения Восточной и Западной Церквей является актуальной и своевременной. Я подхожу к ней не как богослов, каковым не являюсь, а как российский патриот. Полагаю, что немедленное воссоединение соответствует интересам России. Однако целесообразно провести это наиболее безболезненно. Вполне правильной является Ваша точка зрения о том, что формального разделения вообще не было; поэтому не требуется никакая формальная уния; надо лишь возродить связь и прекратить взаимную борьбу. При такой установке осуществить воссоединение гораздо легче; достаточным будет лишь согласие с Вашей точкой зрения высшей православной иерархии в эмиграции. Православие должно быть сохранено без всяких изменений. Переход верующих в новое исповедание при этом не требуется»[31].

Обратим внимание еще на один факт, которым были отмечены поездки русских католиков по лагерям беженцев. И в том, и в другом случае инициативную группу мирян сопровождал священник – о. Антоний. Это был словенский иезуит восточного обряда Антоний Корен (1910–1985), или, как он любил представляться «по-русски», Корень. С этим замечательным человеком в нашей истории обнаруживается первый «словенский след», чтобы затем превратиться в неотъемлемую составляющую истории издательства «Жизнь с Богом».

Антоний Корен родился в словенском городе Шоштань 4 января 1910 года. В те времена это была территория Австро-Венгерской империи. В 1932 году Корен вступил в Общество Иисуса, а в 1934 году прошел воинскую службу и получил чин лейтенанта армии Югославского королевства. После армейской службы Антоний Корен продолжил путь духовной формации, необходимой для начинающего иезуита: философию он изучал в немецком Пуллахе, а богословие – в римском Грегорианском университете. Уже в те годы молодой иезуит живо заинтересовался восточным христианством, и этот интерес привел его к сотрудничеству с замечательным словенским ученым-славистом, богословом, священником Франом Гривецем (1878–1963). Гривец, в свою очередь, был не только одним из крупнейших исследователей наследия свв. Кирилла и Мефодия, но и активнейшим участником и вдохновителем знаменитых Велеградских конгрессов[32]. Изучение исторического наследия Учителей славян утвердило о. Франа Гривеца в мысли о том, что именно славянским народам уготована историческая миссия примирения и воссоединения католического Запада и православного Востока. В этом направлении о. Ф. Гривец развивал концепцию «славянской взаимности», сформированную еще в XIX веке, и опирался на опыт своих великих предшественников – Мариборского епископа Антония Мартина Сломшека (1800–1862) и Боснийского епископа Йосипа Юрая Штроссмайера (1815–1905). Оба эти епископа, первый по происхождению словенец, а второй – хорват, были выдающимися деятелями славянского движения в Австро-Венгерской империи XIX века. А.М. Сломшек, провозглашенный в 1999 году блаженным, прославлен как культурный и религиозный просветитель своего народа. В своей многогранной деятельности епископ Антоний Сломшек уделял особое внимание вопросу о воссоединении Православной и Католической церквей. Для него это было прежде всего духовной задачей, для решения которой он создал в 1851 году молитвенное братство свв. Кирилла и Мефодия. В свою очередь, епископ Й.Ю. Штроссмайер по праву считается крупнейшей церковной и политической фигурой в славянском мире Австро-Венгерской империи: лидер Народной партии в Хорватском королевстве, основоположник Югославянской Академии наук и искусств в Загребе и реформатор деятельности Загребского университета. В своей грандиозной культурной деятельности на благо славянских народов епископ Й.Ю. Штроссмайер уделял внимание нуждам не только хорватов, но и словенцев, сербов и болгар. Так, при его содействии в 1864 году в Любляне была основана Slovenska matica – культурно-просветительский центр и издательство для словенцев. Как и его собрат, епископ А.М. Сломшек, епископ Й.Ю. Штроссмайер вдохновлялся славянским универсализмом в интерпретации наследия свв. Кирилла и Мефодия. Свою собственную миссию он понимал в свете преемства от св. Мефодия на епископской кафедре Сирмии (Срема). По его просьбе Папа Пий IX установил культ Кирилла и Мефодия для всего славянского мира и дал согласие на празднование в Хорватии тысячелетия крещения как плода миссии Кирилла и Мефодия. Кафедральный собор епископа Штроссмайера в Дьякове соединил в своем убранстве романские и византийские мотивы, а посвящение на нем гласит: «Во славу Божию и к соединению Церквей».