Игра Саида. Единственная (СИ) - Кучер Ая

– Я… Тобой? О чём ты?

– Ты действительно считаешь, что я могу причинить боль ребенку? Сколько ему там, пять? Шесть? И что в твоей голове? Я просто запру его в подвале и буду пытать? Просвети меня, пташка, каким чудовищем ты меня видишь?

– А ты – нет? Ты приставил пистолет к моей голове! Зная, что я беременна. Ты угрожал мне!

Я хотела бы быть смелой. Достаточно, чтобы открыто высказать мужчине всё, что меня злит и раздражает. Или сохранить нейтральный тон, пусть не надеется, что смог задеть.

Но на деле я звучу обижено, голос подрагивает от разочарований. Он наставил на меня оружие! Так, словно это в порядке вещей, словно со мной можно так поступать. Таскать за собой, грубить, а после позволять всяким сидеть на его коленях?

Стискиваю зубы, выдыхаю. Это уже лишнее. То, что Саид был с другой, не должно меня трогать, не имеет значения. Пусть катиться к своим девкам, только меня отпустит.

– Я не трогаю детей, Ника, - чеканит, словно я нанесла ему смертельное оскорбление. – Никогда так не поступал и не планирую впредь.

– И Адам оказался здесь случайно? Не как предмет шантажа?

– Максимум, что я сделаю, отправлю пацана подальше.

– Так нельзя! Он ведь ребенок, он привязывается к людям. И у него свои особенности, ему нужна стабильность.

– Именно поэтому ты, пташка, будешь вести себя прилично, - делаю шаг назад, когда Саид приближается. Медленно, словно в клетку загоняя. Наслаждается моментом, растягивает его. – Будь хорошей девочкой и не создавай проблем. И тогда Адам будет здесь, с тобой.

– А если я сделаю что-то не так?

– Адам уедет, больше ты его не увидишь.

Саид не говорит, а бьет словами. Знает, как причинить мне боль, как заставить молча кивать. Одно дело отвечать только за себя, а совсем другое – за маленького мальчика, который ни в чем не виноват.

Отъезд Адама это не страшно, но я ведь не буду знать, что с ним! Когда мы покидали Польшу, я знала, что Саид сдержит слово. Найдет ему хорошую семью, устроит так, чтобы мальчик ни в чем не нуждался. Родители Адама были пьяницами, там не до воспитания ребенка. Мне было достаточно того, что с ним всё хорошо.

Но теперь…

Знать, что есть возможность удержать его, позаботиться. И упустить этот шанс? Нет, ни за что. Я глаз с него не спущу, если мне разрешат. Тем более, что переезд это сложно для Адама, нельзя его снова травмировать.

– И что дальше? Что мне нужно делать? – спрашиваю, облизываю пересохшие губы. Мне кажется, что меня всю иссушило. Саид умеет все чувства выкачивать, оставляя лишь безнадегу. – Так сложно меня не мучать неизвестностью?

– Ты-то меня сразу в известность поставила, да? Как сбежала, так сразу смс отправила, а я, дурак, не увидел.

Голос Саида сочится ядом, выбивая почву из-под ног. Я не могу вспомнить, когда слышала от него сарказм и издевку. Не его стиль, совсем не его. И это настолько ошеломляет, что в голове ни одного слова для ответа.

Пустота.

Сжимаюсь, обхватываю себя за плечи, пока мужчина приближается. Выкачивает воздух из комнаты, давит своей энергетикой, силой. Желание бежать раздирает изнутри.

– Для начала, пташка, мы поговорим.

– О чём.

– О твоем побеге, беременности. А ещё поговорим об Эмине. У меня накопилось много вопросов касаемо моего племянника.

– Об Эмине?

Переспрашиваю, словно мозги совсем отключились. Саид не знает ведь, что парень жив. Не знает? Или… Нет, если бы Хаджиев узнал, то сейчас не допрашивал меня.

Я не могу просто так признаться мужчине и всё рассказать. Я обещала, слово дала Эмину, что ничего и никому не расскажу. Пусть, моё слово значит меньше, чем у этих мужчин, но это важно для меня.

Одна простая просьба за оплату всей помощи от мужчины. Неважно, зачем именно, но Эмин помогал мне. Столько лет финансировал мой побег, предупреждал об опасности, находил новые страны, где можно спрятаться. Я обязана ему, а поэтому не смогу рассказать эту тайну.

Идиотка.

Знаю, что делаю хуже себе, но продолжаю молчать. Это единственное, что у меня осталось. Возможность промолчать и сохранить чужой секрет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Именно о нем, - Саид останавливается в сантиметре от меня, но не касается. Заставляет умирать от ожидания, когда именно это произойдет. – Он ведь тебе уже помогал бежать от меня.

– Да. Но… Потом ты сказал, что Эмин умер. И мы решили, что это был кто-то другой, - я словно танцую на минном поле. Жду, в какую секунду скажу что-то не так и прогремит взрыв. – Так ведь?

– Именно, решили. Но история повторилась, а я такое не люблю. Поэтому жду всей правды, пташка. До того, как я решу её вытаскивать любыми способами. Не испытывай мою симпатию к тебе. В какой-то момент она иссякнет. И ты станешь просто проблемой.

– И что ты будешь делать тогда?

Выдыхаю вопрос, а сама превращаюсь в натянутую струну. Мышцы напряжены, всё звенит от волнения. Смотрю на мужчину, пытаюсь прочитать на его лице ответы.

Надежду ищу, что тогда всё закончится легко. Он выставит меня за ворота, забудет о моем существовании. И тогда я смогу начать жизнь заново, попытаюсь выстроить всё так, как мечтала.

Без вечной клетки вокруг.

Только вряд ли Хаджиевы закрывают глаза на проблемы. Нет, такие как Саид, решают всё радикальным способом. Избавляются от всех, кто доставляет хлопот.

Сглатываю, когда думаю об этом. Что эти руки, которыми мужчина раньше ласкал меня, могут причинить мне боль. Свернуть шею, силы у Саида точно хватит.

– Тебе не понравится моё решение, - он словно наслаждается моим состоянием. – Это ясно?

– Да. Я не… Я не стану проблемой. Отвечу на все вопросы, но ты ведь понимаешь, я знаю не так много…

– Ты знаешь достаточно. Вот как мы поступим. Я задаю вопросы – ты отвечаешь. Имей ввиду, что часть истории я уже знаю. И если уличу тебя во лжи, то последствия тебе не понравятся.

– Я поняла.

Хотя нет, не понимаю. Самого Саида не понимаю. Раньше всё было совсем по-другому. Он был более одержим мной, меньше задавал вопросов. Неужели мой побег так повлиял? Мужчина никогда не был излишне нежным, не притворялся принцем из сказок. Но сейчас…

Сейчас я не чувствую себя девушкой, которую пытаются заполучить. Скорее враг, с которым ещё не знают, как поступить. Сразу убрать или прежде допроссить.

И виновата в этом только я.

Я надеялась сбежать, но не смогла.

Я соврала Саиду, несколько раз. И даже если сейчас признаюсь, сказанного не забыть. Мужчина не простит. Я сама себя загнала в ловушку, а теперь не знаю, как выбраться.

– Кто тебе помогал?

– Не знаю. Я…

Крик вырывается из груди, когда Саид делает рывок ко мне. Сжимает мою шею сзади, сдавливает ладонью. Так, чтобы увернуться не могла. Мужчина тянет на себя, не оставляя пространства.

Запах табака окутывает, глаза, горящие гневом, обжигают. Кожа покрывается мурашками, словно иголками истыкана. Кажется, что Саид даже не дышит. Весь из злости состоит.

И злится мужчина на меня.

– Неправильный ответ, пташка. Я знаю, что Эмин жив.

Глава 9. Саид

Ника дрожит в моих руках. Хлопает своими глазищами, хватает воздух губами. Трепыхается, как птичка, попавшаяся в ловушку. Знает, что пути назад нет.

Её ждут неприятности.

А я всматриваюсь в её глаза, ищу признаки. Давай же, блядь, скажи, что не знала. Заставь меня поверить в эти лживые слова, чтобы не хотелось придушить.

Попустило уже, успокоился с момента, когда Лютый всё выложил. Нашел доказательства своих слов, не потерял хватку. Вот только от этого, блядь, нихера не легче.

Племянник жив. Жив, сука, и скрывался столько времени. Пока я себя корил, что не досмотрел, Эмин чудесно себя чувствовал. Выстраивал свой заговор против меня, пытался власть перехватить.

Нарушил главное правило, на семью пистолет поднял. Захотел убрать, и снова попытается, сомнений нет. Слишком легко будет заполучить мой бизнес, если меня не станет.

Халид отошел от дел.