Истории будущего - Дэвид Кристиан

или неосознанно, действуют так, как будто у них есть цели, а потому заботятся о своем будущем и пытаются его создавать. Оба представления – о сложности и целеполагании – требуют, думаю, разъяснения.

Что мы имеем в виду, когда описываем молекулу ДНК, золотую рыбку или моего ближайшего соседа как сложную систему? Современная физика оперирует понятием «поля», и в своем изобилии эти поля порождают простейшие, основополагающие элементы вселенной, в том числе энергию (скажем, гравитацию) и базовые формы материи – например, те же кварки50. Они предельно просты, не включают в себя других элементов, но обладают свойствами, способными изменяться под воздействием мимолетных столкновений с другими силами и сущностями. Вселенная преимущественно состоит из простых объектов и сил, которые, кажется, беспорядочно перемещаются назад и вперед во времени. Непонятно, какое значение может иметь для столь простых сущностей представление о времени.

Сложные сущности отличаются. Они не лучше и не хуже простых, а второй закон термодинамики уверяет нас, что сложные объекты меньше распространены и менее надежны, чем простые. Но для нас, людей, именно сложность придает вселенной немалую долю ее красоты, смысла и значимости. Мы можем определить сложные объекты как структуры, состоящие из различных элементов, которые организованы определенным образом, благодаря чему эти объекты приобретают отличительные «эмерджентные» свойства. Сложные объекты устроены так, что их структура способна сохраняться какое-то время (секунды или триллионы лет); иначе мы бы вовсе их не замечали.

Атомы и молекулы суть сложные образования, как и звезды, небесные и морские; то же самое можно сказать о кристаллах, бактериях и наблюдателях в экспериментах Эйнштейна вместе с их часами, линейками и спидометрами. Атомы состоят из протонов, нейтронов и электронов, упорядоченных для придания им эмерджентных свойств, будь то степень радиоактивности или формы и способы взаимодействия с другими атомами. Химики и физики могут измерять эти свойства с большой точностью. Поскольку отношения между элементами могут изменяться, подвержены изменениям и структуры атомов заодно со свойствами. Итак, для сложных сущностей время действительно имеет значение: оно подразумевает изменение и ведет к разрушению, потому что рано или поздно все сложные структуры распадутся на составные части в соответствии со вторым законом термодинамики (о «дьявольской» природе этого закона см. предыдущую главу). Значит, для сложных сущностей будущее – эпоха, в которой они постепенно и неизбежно погибнут, а потому эта эпоха полна драматического напряжения. Как долго они проживут? Когда разрушатся? Как это произойдет? Вообще всю историю мироздания можно поведать как драму, что разыгрывается между сложными сущностями и энтропийными силами, каковые в конечном счете уничтожают все сущности51.

Вторая важнейшая особенность живых организмов заключается в том, что они действуют так, как если бы руководствовались стремлением к цели; они предъявляют свою «агентность». «Целенаправленное поведение, – пишет генетик Пол Нерс, – является одной из определяющих черт жизни»52. Конечно, мы употребляем слова «целеустремленность» или «агентность» метафорически, когда обсуждаем живые организмы, ибо такие слова на самом деле как бы вмещают в себя явления, которые мы не до конца понимаем – например, темную энергию [32] физиков. Поэтому в дальнейшем изложении следует учитывать, что под этими определениями подразумевается поведение, которое выглядит со стороны целеустремленным.

Сложные неживые объекты как будто лишены целеустремленности. Хотя они все же существуют некий срок во времени, из чего ясно, что они способны какой-то промежуток времени избегать разрушения. Но это выживание – механическое, итог действия физических законов, по которым устроены такие объекты. Атомы, например, удерживаются вместе электромагнитными силами – порой на протяжении миллиардов лет. Но достаточно их нагреть – допустим, внутри звезды, – и уже можно уверенно предсказывать, когда связи между ними распадутся. Но атомы при этом не станут пытаться спастись и не будут торговаться со вселенной.

У живых существ дело обстоит иначе. Они, цитируя Дилана Томаса [33], не готовы «уйти безропотно во тьму» [34]. При угрозе они как будто отказываются «давать погаснуть свету своему». Понаблюдаем, как бактерия извивается, преследуя молекулы пищи или ускользая от опасности; перед нами поведение, принципиально отличное от атомного и гораздо менее предсказуемое. Поведение бактерий менее механическое, более творческое и открытое. Так и должно быть, ведь бактерия никогда не находится в равновесии с теми изменчивыми силами и энергиями, что вращаются вокруг нее. Подобно Гекльберри Финну и Джиму, каждая бактерия словно осознанно маневрирует на хрупком плоту своего бытия и торит путь сквозь постоянно меняющиеся потоки энергии и материи, пребывая в поиске новых решений для новых задач. Бактерии действуют так, будто и вправду хотят выжить; они сражаются за выживание с отменной изобретательностью, даже гениальностью, что и объясняет, почему их индивидуальное поведение так трудно предсказать. Подобно всем живым организмам, они вовлечены в непрерывную схватку с угрозой энтропийного распада; именно этот факт делает их отношения с будущим такими напряженными, неопределенными и драматичными. Неживое встречает будущее пассивно, а вот живое, кажется, действует активно, проницательно и целеустремленно. В отличие от атомов или астероидов, живые организмы проявляют разборчивость в отношении будущего, с которым сталкиваются.

В чем заключается источник этой мнимой целеустремленности? У нас пока нет полного ответа. Многие традиционные религиозные и философские воззрения трактуют целеустремленность как качество, привнесенное в мироздание живыми существами. Но современная наука пока не выявила никакой основной цели у вселенной в целом. Значит, нам предстоит объяснить, как вселенная без цели породила сущности, которые действуют так, будто у них есть цель.

Наилучшее доступное сегодня объяснение очевидной целенаправленности живых организмов состоит в том, что это качество возникло и поддерживается тем слепым механизмом, который Чарлз Дарвин назвал естественным отбором. Как выразился философ Дэниел Деннет: «Процесс эволюции путем естественного отбора… [который] лишен предвидения… постепенно создает существ с предвидением»53. Это происходит посредством предоставления живым организмам все новых и новых уловок, дабы обеспечить выживание, и через побуждение к использованию этих уловок. Живые организмы создают копии самих себя, так что при уничтожении конкретного организма копии сохраняют его структуру и навыки, которые позволяли ему существовать. Вот почему все живые организмы действуют так, словно у них имеются две основные цели: выживать и размножаться. Подлинная красота естественного отбора обусловлена несовершенством этого процесса копирования, поскольку упомянутое несовершенство оборачивается небольшими вариациями, и некоторые из них предлагают новые способы выживания. На протяжении миллиардов лет от поколения к поколению передаются приемы, повышающие шансы на выживание, ибо размножаются только выжившие. Вот объяснение того, почему естественный отбор наделил живые организмы столь обширным и гибким набором реакций на неопределенность будущего в различных условиях окружающей среды.

Один из главных приемов выживания – сама постановка цели. Не найти таких живых организмов, которые игнорировали бы происходящее вокруг.