Божественная комедия. Рай - Данте Алигьери

Песнь семнадцатая

На Марсе. – Качьягвида предсказывает Данту изгнание и возлагает на него обязанность рассказать о всем виденном людям.

1. Того, чье безрассудство к детям строже[290]Отцов творит, кто у Климены словуНасмешки жаждал объясненья, – тоже

4. Я представлял для пламени святого,Что из креста сияющих объятийНа встречу мне подвигнуться готово.

7. Мадонна молвила: Здесь будет кстатиИзлить все то, что так тебя тревожит,Будь лишь на воске чище след печати.

10. Хоть твой рассказ нам знанье не умножит,Яви ту жажду, коей ты невольник,Да утолить ее другой возможет. —

13. – Мой стебель дорогой и сердобольник!Ты, зрящий так, как зрим мы невозможность,Чтоб два прямых вместились в треугольник,

16. Земных судеб случайность всю и ложность,[291]Все созерцая в светлом том зерцале,Где вечность в миг сбирает непреложность![292]

19. Когда еще с Виргилием вначалеЯ обходил мир мертвых или гору,Где грех искуплен, духи провещали

22. Мне то, что ждет меня в грядущем скоро.Хоть твердостью окреп я крепче башен,Противящихся грозных бурь напору,

25. Но все ж пусть будет голод мой угашен,И станет мне судьба моя известна:Удар стрелы известной меней страшен! —

28. Огню, со мной мелодией прелестнойРечь ведшему, по воле Беатриче,Так откровенно молвил я и честно.

31. И не иносказанием иль притчей,Как до явленья Агнца в человечьейПрироде Бог вещать имел обычай, —

34. Нет! Прямо и в латинской ясной речиСказал, светясь улыбкой чрезвычайнойМой прародитель в мире и предтеча:

37. Что на земле вам кажется случайно,[293]Все в вечном предусмотрено прозренье;Оно в себе все отражает тайны.

40. Хотя свободна тварь притом неменей,Как наблюдаемый на водной гладиСвободен челн в избрании движений.

43. Как звук органа в ухе, все, что сзадиГрядущих лет таят судьбины недра,В моем все отразилось вещем взгляде.

46. Как изгнан Ипполит изменой Федры,[294]Из родины так будешь ты суровоИзвергнут, клеветой облитый щедро.

49. Того хотят, затем и строят ковы,Того добиться тем безбожным надо,[295]Кто каждый день Христа продать готовы.

52. Изгнанью клевета прибавит яду;Но правду Божья месть объявит мукойГонителям и карой без пощады.

55. Со всем, что мило, ждет тебя разлука,И будет эта боль тебе знакомаОт первых стрел карающего лука.

58. Ты будешь к хлебу привыкать чужому,Узнаешь то, как горек он и солон,Как лестница крута к чужому дому.

61. Чтоб жребий был изгнанический полон, —Сброд обществом тебе быть предназначен;И будет горше всех тебе тяжел он!

64 Им всякий след пристойности утрачен;Но их – не твой лоб оттого краснееПечатью срама будет всеж означен!

67. И явится их глупость тем яснее,И все твои усилия направит,Чтоб сам ты стал всей партией своею.

70. Гостеприимством пред тобой прославитСебя Ломбардца щедрого десница,Что лестнице своей орла доставит.

73. Так благосклонен он к тебе явится,Что до тебя его благодеяньеДойдет скорей, тем просьба народится.

76. И ты узнай – планеты сей сиянье[296]Его рожденье ярко освещает,Свой отпечаток дав ему заране.

79. Еще покуда мир его не знает,Так как с его рождения девятыйСвой круг движенье солнца совершает.

82. С дня, как обманет Генриха проклятый[297]Гасконец, – впредь уж эту добродетельНи труд не в силах устрашать ни траты.

85. Отыщется ему подобный в свете льПо щедрости, – покажет само дело,А доблести – его же враг свидетель.

88. В изгнании ему доверься смело!Взводя и низлагая правосудно,Изменит многих смертных он уделы.[298]

91. Знай будущее – но лишь ты!» И чудныйО будущем рассказ он вел поряду,Во что и очевидцам верить трудно,

94. Прибавив: Сын мой! Вот что ведать надо,Да, путь свой пред тобою обознача,[299]Тебе не строит будущность засады.

97. Но не завидуй ты врагов удаче,Зане поверь, тебя еще живого«Достигнет весть о горе их и плаче» —

100. На том прервал блаженный светоч слово,Явив безмолвьем, что покончил с тканью,Которой подал я ему основу.

103. И я, как обратившийся в незнаньеК тому, кто доброхотный и совестный,Разумно помогает в обстоянье:

106. Отец! сказал, мне видно и заметно,Как время даст коню несчастья шпоры,Что бьет тем резче тех, кто безответны.

109. Но осторожность я возьму в опору,[300]Да, изгнан с родины, стихом беспечноДругих приютов не лишусь в ту пору;

112. Зане в краю, печальном бесконечно,И на горе, отколь был уготованВосход мой в небо, и в стране, ей вечной

115. Не раз был мне то там то здесь дарованИзвет, приятный далеко не всюдуДля тех, чей вкус лишь сладким избалован.

118. А коль я правде робким другом буду,Меж тех, кому наш век уж станет старымБоюся я за то приять остуду[301]

121. Так я сказал, и светлость новым жаром,Как зеркало пред солнца ясным взором,Нате слова зарделася недаром

124. И молвила в ответ мне: Те, которым[302]Свой тяжек срам или чужого срамаСлед, – у язвятся те твоим укором.

127. Но все что видишь, расскажи все прямо;Тем, у кого свербит, оставь чесатьсяИ без утайки все являй упрямо.

130. Пускай на пробу горькими явятсяТвои слова, – но смысл их сладок станет,Когда в уме они переварятся.

133. Пусть песнь твоя подобно буре грянет,На потрясение во всем высоком,Да вновь оно тем жизненней воспрянет!

136. Знай, что перед твоим открыты окомВ пути чрез Ад и Гору в эти сферыЛишь души славные – не ненароком.

139. Затем, что ум внимание и веруДостачно и долго не даруетИз темного источника примеру.

142. Лишь то, что славно, то людей волнует!

Песнь восемнадцатая

На Марсе (окончание). – Качьяивида называет обитателей Марса: Иисуса Навина, Маккавея, Карла Великого, Роланда, Готфрида Бульонского, Гискара и др. – Восхождение на Юпитер, планету справедливых судей. – Негодование поэта на пап.

1. Блаженный дух уж радовался речиСвоей один, и я остался, меряБлаженством Рая бедствия предтечи;[303]

4. Но мне открывшая блаженства двериСказала: «Прочь тоску! Приидет вскореВознаградящий щедро все потери!»

7. И столько я нашел любви во взоре,Что так меня небесной лаской манит,Что не сказать в обычном разговоре!

10. Не только слов на это не достанет,Но память, столь высоко возлетая,Над тем, что выше смысла, не воспрянет.

13. Одно могу сказать лишь про себя я,Что все забыл я, что душа желала,Владычицы красоты созерцая,

16. Пока блаженство вышнее сначала,Что без посредства зреть в ней стало мочи,Меня, в ней отражаясь, освещало.

19. Она ж рекла, блестнув улыбкой в очи:Рай не во мне одной лишь безусловно;Внимай и слушай все, – весь мир сей прочий. —

22. Как на земле улыбкою любовнойСтрасть, сердце зажигающая, яркоВсю душу на лицо выводит словно, —

25. Так предка дух, горя в сияньи жарко,Своих речей хотел умножить ценуЦеной еще слов нескольких подарка:

28. Святого древа пятое колено,[304] —Берущего свои с вершины сокиИ плод дарующего неизменно, —

31. Тех душ святых являет сонм высокий,Дела которых в мире славой грознойПроизвели поэзии потоки.

34. Гляди ж теперь: они на перекрёстнойЧерте креста, при их упоминаньи,Себя объявят вспышкой молньеносной.[305] —

37. И се! мгновенною вспышкою сияньяПри имени Навин, воспламенился.Я свет воспринял разом и прозванье.

43. И Маккавей, как шар вертясь явилсяИ, радости веревкою тянуть,Как кубарь, под кнутом ее, кружился.

46. Вильгельм и Ревуард сверкнул еще там,И Роберта Гискара призрак грозный;Готфрид, что для Сиона был оплотом.[306]

49. Потом, как бы соскучив реять розно,Блаженный дух исчезнул в блеске славы,Слиясь с хвалебной песней виртуозной.

52. И, к Беатриче обратясь направо,Я вновь мой долг прочесть в глазах старалсяИ в жестах моей дамы величавой.

55. И вот, такой восторг в ней отражался,Как ни в каком ином небес созданьиМне до сих пор ни разу не являлся.

58. И как, коль наше доброе влияньеНа что-либо другое нам известно,В нас доблести мы чуем возрастанье, —

61. Я зрел, – при перемене той чудеснойПолет мой вправо ширился и влево,И ярче мне сверкал простор небесный.

64. И как волнение стыда иль гневаНа белизне ланитной полотнянойБагрец рождает у невинной девы, —

67. Точь в точь и я, увидев свет багряный[307]На фоне ослепительно сребристом,Познал, что в новыя взнесен я страны.

70. Огни планеты Зевса, в строе чистом,На нашем языке изобразитьсяПриветствием старалися лучистым.

73. Как с берега поднявшиеся птицыНа ветлы новые несутся далеТо кольцами, то длинной вереницей,

76. Так с пением вокруг меня порхали,Горя, святым огнем, блаженных с гаиИ D да I да L изображали,

79. В такт песни опускаясь и взлетаяИ умолкая с буквой – шрифтом равнымВлекли за словом слово вплоть до края.

82. О Каллиопа! ты, что пеньем славнымЧаруешь нас, даруя песней сладкойБессмертие самим царям державным!

85. Даруй мне мощь дать в слове отпечаткиТому, что зрел я, лад сих слов прекрасныхИ прелесть сообщая риеме краткой.

88. Счел пятью семь я гласных и согласных;Их сочетанье в память мне запалоВ пять слов латинских, разуменьем ясных

91. Diligite justitiam сначала;Сказуемое ж первое затемQui judicatis terrain дополняло.[308]

94. А после все слилось в единый М;Сей буквою заканчивая фразу,Весь хор духов недвижен стал и нем.[309]

97. И чудо новое явилось глазу:На крышу М посыпались струеюОгни еще, к ней прилипая сразу.

100. Как головню колотят головнею,[310]Чтоб так, как искры, сыпались червонцы,Кто научен в том глупостью людскою, —

103. Так, сверху М как крыша или донцеНависши, пополам себя согнулоДухов собрание, блестя как солнце.

106. Когда ж умолкло рокотанье гула,На месте стало все – и, пламенея,Подобие орла из М блеснуло.[311]

109. Художник неба, сам себе довлея,Творит и образцов не знает силе,Рождая в гнездах формы вместе с нею.[312]

112. Еще огни, что, мнилося, почили,Вкруг подлетели слева, как и справа,Украсивши орла венцом из лилий.

115. Так видел я звезды, что семя праваВнедряет в нас и дух наш к правде манить,Великую на небе честь и славу.

118. О, пусть ее ведущий гений взглянет[313]На этот чад удушливый и черный,Что на земле ее лучи туманит!

121. Пусть вострепещет перед ним позорныйЗемной блюститель правды, кем сквернитсяХрам, созданный, ей в честь, столь чудотворно!

124. О светлый сонм, не уставай молитьсяЗа бедных, кто, влача покров телесный,Должны дурным примером уклониться!

127. Оружьем прежде мучили; бесчестноТеперь нам хлеба не дают святого,Который даровал нам Царь небесный!

130. Ты, пишущий, чтобы стереть все снова!Для попранного вами виноградаПетр с Павлом пали, – но их живо слово!

133. Ты ж думаешь: Когда мне только надоТого, кто жизнь провел один в пустынеИ умер пляски мерзостной наградой, —

136. То что мне до Петра и Павла ныне?

Песнь девятнадцатая