Я - Джек Потрошитель? - Александр Чернов

— Все подступы к окнам гладкие, без выступов, — залезть невозможно. Я проверил, — заявил Смыслов, вытягивая ноги в изрядно поношенных ботинках. — Есть только один способ, это через лоджию. Молодому человеку при некоторой силе и ловкости ничего не стоит взобраться по углу лоджии, там есть за что уцепится. Но вчера с девяти часов вечера шел дождь, потом снег, поэтому, если бы кто и влез, то непременно оставил бы мокрые следы.

— Так вы исключаете проникновение в квартиру каким-либо иным способом, кроме как через двери?

— Исключаю. На замке ни единой царапины. Он открыт ключом.

— Следовательно, — подхватил Хвостов и заходил по комнате, постукивая костями, — хозяйка сама привела преступника домой. Они слушают музыку, пьют коньяк, потом ложатся в постель. Очевидно, раздеваясь, он и выронил ключи. Николаева не подозревает, что рядом с ней оборотень, она спокойно отдается ему. Неожиданно ее партнер превращается в монстра и убивает ее, перерезав горло бритвой. Затем он выходит и захлопывает дверь. Именно в этот момент его и увидела Карпова. Итак, нужно найти высокого длинноволосого брюнета в сером свитере с разноцветными полосками на груди и рукавах. Я абсолютно уверен, что отпечатки пальцев в квартире убитой принадлежат ему. Я также не удивлюсь, если ключи под кроватью подойдут к его дому. Конечно, нелегко найти преступника по приметам: волосатый-волосатый… в мохнатом свитере… Он мог и переодеться, и постричься… Но задачу необходимо выполнить. — На лице майора заходили желваки. Весьма высокопарно он закончил: — И чем быстрее мы изловим этого ублюдка, тем спокойнее могут спать честные граждане нашего города.

У меня опустились все внутренности, когда до меня дошел смысл сказанного Хвостовым. Я понял, в какую ловушку я угодил. Вот тут я испугался всерьез и испытал то же чувство, что и в тот раз, когда парикмахер мыл мне голову и чужие, противные пальцы ползали по моей голове. Сейчас волосы тоже шевелились, но их шевелил ужас.

Неожиданно в компании прозвучал голос единственного человека, способного рассуждать здраво:

— Но, Борис Егорович! — Женя отложил протокол допроса, который он уже закончил читать, и посмотрел на Хвостова умными глазами. Из протокола он ухватил самую суть. — Владислав Николаевич говорит, если изнутри в замок вставлен ключ, снаружи дверь открыть невозможно, а ключ до сих пор торчит с внутренней стороны двери. Карпова видела, как неизвестный захлопнул дверь, после него никто не мог войти в квартиру, почему же тогда утром дверь оказалась открытой?

Оскал Хвостова был страшен. Крючковатый нос загнулся еще больше и прилип к верхней губе, будто майор прижался лицом к оконному стеклу.

— Ты думаешь, — сказал он с иронией, — что Николаева с перерезанным горлом сама встала и открыла дверь?… Трупы не умеют ходить! — Отбрил Хвостов, но, очевидно, сам понял неуместность шутки, поспешил добавить: — Нет-нет, Женя, этому можно найти другое объяснение. Видимо, после убийства преступник прихватил с собой ключи и ушел, захлопнув дверь. Ключ был у него в кармане, а не с другой стороны двери. По дороге он вспомнил о нем, вернулся, открыл дверь и вставил ключ с обратной стороны замка. Карпова видела убийцу в первый раз, но не видела во второй.

— Но зачем он вернулся?

— А вот для этого, мой друг, мы с тобой и работаем.

Взгляд Жени поблек, но секунду спустя в нем вспыхнул разум.

— Борис Егорович, но с таким же успехом можно предположить, что Николаеву убил ее бывший муж.

Хвостов наконец перестал греметь по комнате мешком с костями и остановился напротив Жени.

— Обоснуй!

— Пожалуйста! — лицо Жени выражало нетерпение. — Максим выпроводил пьяного Николаева Бориса, но тот не ушел, а околачивался поблизости и увидел, как из дверей квартиры его бывшей жены выходит человек в сером свитере. Ослепленный ревностью, Николаев поднимается на второй этаж и открывает дверь запасным ключом, который мог остаться у него с того времени, когда Николаев жил в этом доме…

Хвостов снисходительно заметил:

— А как же тот ключ, что торчит с внутренней стороны двери?

Глаза Жени сузились до щелок.

— Но вы же сами сказали, что человек в сером свитере забрал его с собой.

— Логично, — усмехнулся майор. — А почему Николаев не открыл дверь своим ключом сразу, когда ломился в квартиру?

— В тот момент ключ торчал с обратной стороны замка, и открыть дверь было невозможно.

— Допустим.

— Николаев ворвался в квартиру, убил бывшую жену и, оставив свой ключ в замке, ушел, не захлопывая дверь.

— Зачем?

— Но мы же с вами для этого и работаем.

Динара, вертевшая голову от Хвостова к Жене и обратно, словно они играли в пинг-понг, сдержала улыбку и в ожидании подачи майора уставилась на него. Тот предостерегающе поднял руку и растопырил пятерню.

— Женя! Разумнее предположить, что Николаева пила коньяк и занималась любовью с человеком в сером свитере, а не со скандалистом и пьяницей бывшем мужем.

— Кто знает? — философски заметил Женя.

Смыслов открыл глаза. Оказалось, он не спал, а внимательно слушал.

— Я не знаю, кто был в компании с Николаевой: муж, любовник, хоть черт лысый — разыскивайте сами, кому принадлежат отпечатки пальцев со шрамом, но подтверждаю, что в квартире было только двое. Следы пребывания третьего лица отсутствуют.

Мне импонировал Женя, который был упрям.

— Но третий мог действовать в перчатках, — возразил он.

Хвостов потерял терпение.

— Тебе же ясно сказали — следы! — произнес резко майор. — Это означает не только отпечатки пальцев. Вчера шел дождь, снег. Если бы Николаев заходил в квартиру, то он бы оставил в прихожей кусочки грязи от обуви…

— Вот за это я не ручаюсь, — проговорил Смыслов. — В прихожей натоптали уже сегодня. Вчерашние следы не сохранились.

Динара авторитетно изрекла, положив конец спору:

— Женя, Борис Егорович прав. Здесь действовал извращенец, причем холодный и расчетливый. Очевидно, им является тот парень, которого Карпова видела в дверной глазок. Если бы в квартиру ворвался — как ты говоришь — ослепленный ревностью Николаев, он, конечно, мог в состоянии аффекта убить свою бывшую жену, но в этом случае убийству непременно предшествовали бы пьяные разборки, ссора и драка, тогда на лице жертвы застыла бы гримаса ужаса, в комнате остались бы следы борьбы, а на трупе побои. Ничего этого нет. Ты посмотри на лицо девушки, оно у нее умиротворенное. С таким лицом не умирают после скандала с ревнивым мужем.

Против таких доводов не попрешь. Женя молчал, но по его глазам было видно, что его не убедили. Хвостов примирительно сказал:

— Ладно, лейтенант, не обижайся. Я не отбрасываю твою версию, возможно, ты и прав. Мы, конечно же, сопоставим отпечатки пальцев Николаева с отпечатками, найденными в квартире, и после того, как вскрытие установит точное время смерти, проверим его алиби на этот час, и сделаем многое другое. Но сейчас за работу. Опроси соседей и поезжай в онкологическую клинику. Очевидно, мать Николаевой приобретала путевку через профсоюз. Выясни у них адрес санатория и отстучи телеграмму. Надо сообщить о трагедии и вызвать ее домой.

Женя застегнул на кителе пуговицы.

— Я могу идти?

— Ступай, — разрешил Хвостов, собирая в "дипломат" бумаги. — После обеда жду тебя в ГУВД. Остальные закругляйтесь, через несколько минут выезжаем.

Мной овладела жуть. Здорово они меня обделали, превратив в убийцу-живоглота — тоже мне, нашли извращенца. Я сорвался с места и подлетел к Хвостову.

— Борис Егорович, я отлучусь ненадолго.

Хвостов, защелкивая на "дипломате" замки, безразлично кивнул и сказал двум вошедшим с носилками санитарам:

— Можете забирать тело.

2

Cмертельно раненный, я бросился домой. Меня подгонял страх. На автобусной остановке я натолкнулся на мать. Она в пальто, берете и сумкой в руках направлялась на базар. Я схватил ее за локоть. Родная мать меня не узнала и шарахнулась, как от уличного хулигана, но вдруг просияла:

— Ба! Да ты никак постригся?

Взглядом я выразил признательность.

— Твоя заслуга.

— Так намного лучше, — оценила мать прическу и поправила мне узел галстука. — Ты чего так рано?

— Паспорт забыл, — соврал я и потребовал:

— Дай ключи.

Мать возмутилась:

— Свои опять дома забыл?

— Забыл, забыл…

— Да что с тобой? — вгляделась мать. — Что у тебя с лицом?

— Новое купил, — огрызнулся я, схватил ключи и помчался дальше.

Родные стены создавали хоть какую-то иллюзию безопасности. Фантасмагория! Такого не может произойти в жизни. Это сюжет для детективного романа — меня разыскивает милиция как сексуального маньяка! Невероятно, но все действительно сходится на мне! Я в панике метался по квартире, словно дикий зверь в клетке. Не знал, что мыслей одновременно может быть так много. Они растревоженным ульем жужжали в голове, мешая сосредоточиться. Что делать? Бежать? Уехать куда-нибудь подальше? Глупо! Исчезновение выдаст меня с головой и послужит основанием лишний раз подозревать в убийстве. Да и далеко ли уедешь без средств и связей, коль на меня объявят розыск по всей стране? Первый же полустанок станет последней остановкой, где мне наденут наручники… Пойти сейчас к Хвостову и рассказать обо всем? Как там у них: "добровольное признание смягчает участь".