Спиноза и его друзья в Древней Руси - Юлия Георгиевна Семенова

вели казнить, княже!

Мал сидел, нахмурясь, низко опустив голову. Добрыня подтолкнул Петулю к выходу и затворил за ним дверь.

Глава 3. Вещий Спиноза

Спиноза медленно шёл на поправку. За ним ухаживала не простая бабка-лекарка, а мать теперешнего древлянского князя Мала, и соответственно, жена его покойного папы Нистини.

– Скажите, пожалуйста, – поинтересовался учёный, едва у него прошло горло, – каково нынешнее международное положение вашей родины?

– Да ты лучше отвару выпей, – отмахнулась Радуна, – чем голову-то забивать.

Витя сделал глоток, и приятное тепло разлилось по его тщедушному телу.

– Да ты сырой, как погляжу, – покачала головой бабка. – Немощный… На лошади не усидишь, – она насильно впихнула в Спинозу ложку гороховой каши.

– Благодарю вас, – чуть не подавился мальчик. – Только мне не нужно овладевать навыками всадника. Я мыслитель.

– Ишь, умник, – неодобрительно заметила старая княгиня. – Усе мужики на лошадях сидять. И воюють, воюють, никак не угомонятся, окаянные.

– Видите ли, ваше сиятельство, – взялся Спиноза за подбородок. – Войны на земле не вечны. Настанет время – и мечи перекуют на орала. Построят заводы, фабрики, пустят троллейбусы и самолёты. Космос будут бороздить межпланетные корабли…

– Полно брехать-то, – ласково сказала Радуна.

– Потрогайте, из чего сделан этот головной убор, – Витя протянул ей шлем с надписью «Харлей». – Видите, это синтетический полимер.

– Красивая шапка, – похвалила старуха. – Тёплая?

– Она не от мороза. Это чтобы мотоциклист не разбился. Очень подходит для экспериментов.

– И все у вас так ходють?

– Только байкеры. А панки стригутся, – Спиноза взъерошил волосы, – вот так. А готы, наоборот, вот так, – всей пятернёй он переместил чёлку на лоб. – А рокеры – в коже и в железных бляшках.

– Вот и наши так ходють, в доспехах, – одобрила бабка. – А девки – в сорочках да сарафанах. Ежели какая дочь али жена боярская – та ишшо в шелках, с золотою каймою, с бахромою… А ваши что носють?

– В основном джинсы, штаны такие И женщины, и мужчины.

– Бабы? В портках? – всплеснула руками княгиня. – Тьфу! Срамота!

– Современный ритм жизни, – объяснил Витя. – Впрочем, сарафаны тоже можно увидеть. Летом, когда жарко. Ещё носят совсем короткие шорты.

– Страсти-то какие, – недовольно поджала губы старуха.

Снаружи послышался шорох. Бабка рывком распахнула дверь. В горницу впала Малуша.

– Опять ушки на макушке? – пожурила её Радуна. – Ай-яй-яй!

– Бабушка! Я знаю, отчего девки портки носють. У их сзаду хвост, аки у лисицы.

Спиноза снисходительно улыбнулся.

– Совершенно отсталая точка зрения. Да, у наших отдалённых предков, обезьян, есть этот атавизм. Но у человека, согласно теории Дарвина, он отпал в процессе эволюции, за ненадобностью. Для чего обезьянам нужен хвост? – Витя спустил с лавки ноги и сунул их в клетчатые тапочки. – Они живут на деревьях. И цепляются хвостами за ветки, чтобы не свалиться.

– А я что говорила! – обрадовалась Малуша. – На деревьях живут. И он, и весь его род.

– Мы живём в многоэтажных домах, – неверной походкой Спиноза прошёлся туда-сюда. – С мусоропроводом, лифтом, телефоном, центральным отоплением…

Малуша во все глаза смотрела на его худые ноги с выпирающими коленками и с особым вниманием разглядывала плавки на тощем заду – не видать ли длинного и пушистого лисьего хвоста?

– На каждой лестничной клетке две, три, а то и четыре квартиры.

– Ой, бабушка, – испугалась девочка. – Истинно в клетках живуть. Аки медведи скоморошьи. И нёбо у них чёрное. А девиц умыкають…

– В будущем и у вас будет всё, как у нас – магазины, транспорт, наука и искусство, – продолжал лекцию Спиноза.

– Откуда ж тебе всё это ведомо? – старуха подперла рукой подбородок.

– Это реалии, – подчеркнул научный руководитель. – Это знания, накопленные человечеством. Это доступ к информации, наконец.

– Вещий! – ахнула Радуна. – Всё наперёд видит.

– Вещий! – обалдела Малуша, и прежде, чем Витя успел рот раскрыть, понеслась вниз по лестнице, пронзительно вереща:

– У нас в горнице вещий человек!

Спинозу призвали к князю. Мал сидел в своих покоях и играл с Добрыней в шахматы.

– Верно сказывают, будто тебе всё на свете ведомо? – князь недоверчиво оглядел хилого чужанина.

– Понеже, – по-древнеславянски начал отвечать мальчик. – Паки… дондеже… Зрю аки на долони… – взгляд его упал на шахматную доску. – Позвольте, позвольте… какая любопытная позиция… защита Алёхина… Белые выигрывают в три хода.

– Ну да?! – усмехнулся Мал. – Глянь, чёрных видимо-невидимо.

Добрыня сделал ход конём. Княжеский ферзь оказался под угрозой.

– А мы вот так, – князь передвинул ладью.

– Тебе мат, княже, – Добрыня встал и поклонился отцу. – Не изволь гневаться.

Как ни странно, князь не рассердился. Он похлопал Спинозу по плечу:

– Истинно, вещий. Садись, друже. Поведай, что день грядущий мне готовит?

Спиноза перебрал в уме все известные ему сведения о древних славянах. Они вели оседлый образ жизни и совершали военные походы, что подтвердилось и информацией, полученной от старой княгини.

– Аще, – научный руководитель поправил очки, – грядёт сеча великая. Поелику…

– Не понял, – нахмурился князь. – Кто к нам грядёт?

В это мгновение в княжеские покои с поклоном вошел востроносенький стражник и доложил:

– Гонцы от Ольги Киевской. Княгиня идёт сюда с дружиною справлять тризну по убитому супругу. Передовые же наши доносят, что Игорева вдова в великом гневе. И грозится истребить всю землю древлянскую.

Мал вопросительно посмотрел на вещего Спинозу.

Тот многозначительно кивнул.

– Собрать дружину, – распорядился князь. – Будем готовиться к битве.

Глава 4. Кумиры и поклонники

Грот был большой. И внутри совсем как настоящая пещера с ходами и переходами. Сверху красиво свисали огромные ледяные сосульки, в которых сверкали разноцветные искры. Полюбовавшись немного, Катя и Александр Сергеевич отправились дальше в Выселки.

Через десяток метров узкий коридор, по которому они шли, раздвоился.

– Там вы не пройдёте, – показала Геракл направо. – А здесь потолок выше.

И они свернули налево. Впереди забрезжил свет.

– Жалко, – разочарованно сказала девочка. – Я думала, здесь есть какая-нибудь тайна.

Она выкарабкалась наружу и увидела людей.

Их было очень много, и все они гуляли.

– Не Выселки, – растерялась Катя, глядя на толпу. – И одеты не так… Александр Сергеевич, – обернулась она к памятнику, – это другая деревня. Там был просто парк имени вас, а тут – аттракционы. Вот и шашлыки продают…

Неподалёку жарили над костром целую тушу какого-то животного. Очень вкусно пахло. Голодный народ толпился вокруг продавца.

– Эх, денег нет, – Геракл сглотнула слюну. – Ну ничего, в Выселках пообедаем. Эй, дядечка, – окликнула она мужика с четырёхугольной бородой. – Где тут Носоломовы живут? Их все знают.

Дядька дико посмотрел на неё, на Пушкина и вдруг упал.

Кате стало неудобно перед великим поэтом.

– Уже напился, – осуждающе покачала она головой. – Ужас! Идёмте отсюда, Александр Сергеевич, от этого алкоголика подальше.

И потянула памятник к шашлыкам.

– Женщина, – вежливо обратилась Катя к продавщице. Шашлычник обернулся. – Ой, извиняюсь, дядечка…

Продавец упал, как подкошенный. И все вокруг тоже повалились на землю.

– Господи! Да что это с ними? – испугалась Геракл. – Может, эпидемия? Грипп или чего ещё?

Полой куртки она прикрыла себе рот и нос.

– Закройте шляпой дыхательные пути, – посоветовала девочка поэту. – Мне совсем не хочется, чтобы вы умерли от какой-нибудь инфекции. Смотрите! Они же бьются в припадке!

И в самом деле, лежащие начали истово отбивать поклоны.

Продавец подполз