Тайна Адомаса Брунзы - Юозас Антонович Грушас

Как серебряное руно. Говорят, седые мужчины нравятся девчонкам…

Адомас раздраженно выбивает трубку.

Мы были на автогонках. Го-картов. На кубок газеты «Тьеса». Как интересно! Знаешь, что я подумала: спорт — то же искусство, только лишенное мысли. Искусство антиинтеллектуальной эпохи.

Пауза. Адомас нервно стучит трубкой по пепельнице.

Я учу Римаса править. Привила ему страсть к машине. Это его первая страсть. Правда, Римас, приятно, когда ладони лежат на руле, а под ними вибрирует послушное живое существо?.. А потом — скорость, скорость, словно летишь по ветру. Блаженство! Пути-дороги, все равно куда…

Римас влюбленно на нее смотрит.

Да что вы, онемели, черт возьми?

А д о м а с (осторожно). А ты не подумываешь купить машину, Римас?

К с а в е р а (с иронией). Тогда уж «Волгу», Римас. Из первой получки.

А д о м а с. Я получу много денег за памятник. Могу дать взаймы.

Р и м а с. Почему вы предлагаете мне деньги? Даже не зная, смогу ли я их отдать. Странно… (Садится.)

А д о м а с. Чего же тут странного?

Р и м а с. Нет, денег у вас я не возьму.

А д о м а с. Ты человек талантливый. Много работаешь… Значит, деньги у тебя будут. Тогда и вернешь…

Р и м а с. Простите, но ваше предложение кажется мне странным.

К с а в е р а. Римас уходит из Дорпроекта и переходит к нам в Сельхозпроект. Будет получать рубля на три больше. Вот тогда и сможет купить «Волгу». Мы с ним спроектируем свинарник будущего. Семиэтажный, с гигиеническими кухнями и с еще более гигиеническими клозетами. Для самых отборных, привилегированных свиней.

А д о м а с (показывая на Ксаверу). Ты ее понимаешь, Римас? Понимаешь, когда она говорит серьезно, а когда издевается надо всем на свете и даже над собой?

К с а в е р а. Он-то понимает. Правда?

Р и м а с. Понимаю.

К с а в е р а. Хотите кофе?

Р и м а с. Спасибо. Я не хочу.

Пауза. Адомас держит во рту погасшую трубку. Смотрит на Римаса с едва скрываемой нежностью. Римас избегает его взгляда. Он волнуется, не решаясь что-то спросить.

К с а в е р а (насвистывает). Римасу хватает моего «Москвича».

А д о м а с. Кажется, я зря его купил.

К с а в е р а. А женился ты на мне не зря?

А д о м а с. Римас, Ксавера — опасная женщина, с ней шутки плохи.

К с а в е р а. Он это знает.

А д о м а с (спокойно). А он знает, что мы с тобой можем разорвать друг друга насмерть? Как взбесившиеся собаки с одного двора.

К с а в е р а (с удивлением на него глядя). Ну нет, мы слишком дорожим жизнью.

А д о м а с. Римас, ты знаешь, что значит разбудить женщину? Вернее сказать, разбудить в ней женщину?

К с а в е р а. Заставить ее полюбить?

А д о м а с. Нет, пробудить в ней страсть.

К с а в е р а. Ну и что же будет? Погибнет мир?

А д о м а с. Земля заколышется у тебя под ногами, волки завоют в душе, на голову рухнет небосвод. (Помолчав.) Найди лучше девушку, добрую, чистую… Такие еще бывают. Если ты сам ее не развратишь, то будешь счастлив. А Ксаверу оставь. Она не годится для устойчивой жизни. (С угрозой.) Понял?

Ксавера громко смеется.

Р и м а с (искренне). Спасибо за прямой разговор. Я тронут.

К с а в е р а. Красота! (Хохочет.) Я же тебе говорила, Римас, что вы с ним сойдетесь, а тебе еще не нравились его работы…

Р и м а с. Я не говорил, что они мне не нравятся.

К с а в е р а. А как же? Упрекал, что лицо на памятнике выражает только горе, что нет в нем железной воли борца…

Р и м а с. Да нет, не то…

К с а в е р а. Что там изображен человек, потерявший всякую надежду, веру в людей, проклявший жизнь! Разве ты этого не говорил?

Р и м а с (почти с испугом). Нет! Нет! Никогда!

К с а в е р а. Забыл?.. На кого будет смотреть народ? Откуда черпать силы? Где герой, с которого надо брать пример? Разбить этот проклятый памятник и воздвигнуть новый! Вот что ты говорил!

Р и м а с. Ты с ума сошла!

А д о м а с (переводя взгляд с одного на другого). Вы деретесь с завязанными глазами, а удары достаются мне… Я изобразил то, что дала мне жизнь. Моя жизнь. Мое время.

Долгая пауза.

Р и м а с. Это правда, что отца предали?

А д о м а с. Вероятно. Так мы думали.

Р и м а с. Наверное. И я так думаю. Сначала я не верил.

А д о м а с. А потом поверил? Во что?

Р и м а с. Что его предали.

Пауза.

А д о м а с. Кто тебе рассказал?

Римас и Адомас скрестили взгляды, словно противники перед поединком.

Р и м а с (не отвечая на вопрос). Вас, кажется, арестовало гестапо вместе с ним? Может быть, вы знаете, кто его предал?

А д о м а с. Обыкновенный человек.

Р и м а с. Какой?!

А д о м а с. Человек, который не выдержал пыток. Или очень голодный человек. За кусок хлеба. Человек ведь хрупкое существо, его легко сломать. И, чтобы выжить, он будет шагать по трупам.

Р и м а с. Вы так думаете о людях?

А д о м а с. Увы! Хотя и не хотел бы так думать.

Р и м а с. Но не можете иначе?

А д о м а с. Не могу.

Ксавера насвистывает песенку.

Р и м а с. Но… вы знаете, как это произошло? Как он был предан?

А д о м а с. Как это произошло, я не знаю.

Р и м а с. Почему же вы уверены, что его предали?

А д о м а с. Паулюс скрывался в безопасном месте.