Тайна Адомаса Брунзы - Юозас Антонович Грушас

двери квартиры.

Зачем тебя туда вызывают?

А д о м а с. Предлагают службу в управлении по делам литературы и искусства.

Т е р е с е. Какую?

А д о м а с. Начальником.

Долгая пауза. Тересе смотрит на Адомаса, словно видит его впервые.

Ты не думай, я не соглашусь. Поэтому я тебе ничего не говорил. Это же какая-то чушь! Почему ты так на меня смотришь? Я ни за что не соглашусь. Лучше пойду улицы подметать.

Т е р е с е (спокойно). Не ври.

А д о м а с. Правда, я отказывался…

Т е р е с е. Ты будешь у них служить.

А д о м а с. Нет!

Т е р е с е. Будешь. (Вглядываясь в его лицо.) Смеяться мне или плакать? Адомас… Адомас… Господи! Ну и повезло же тебе… Какая честь! В прихожей у оккупантов… Прикажут: служи — и ты станешь на задние лапки! Или наоборот: тубо! Не сметь! Поздравляю! Вот это продажа! Оптом.

А д о м а с. Спасибо на добром слове. Только не беспокойся: честь я оставлю тебе. А с бесчестьем как-нибудь проживу.

Т е р е с е (подбегая к нему). Ты… Ты… Подлец!

А д о м а с. Послушай…

Т е р е с е (с отчаянием). Они убили Паулюса… Убийцы… Звери… А ты не только сам… но и других будешь заставлять лизать им ноги…

А д о м а с. Ты знаешь, как я их ненавижу? Я бы душу черту продал, чтобы их всех перевешали на фонарях.

Т е р е с е (вдруг, помимо своей воли, верит ему). Давай убежим! Куда глаза глядят! Нельзя жить с такой ненавистью в душе. Мы сойдем с ума.

А д о м а с. Куда ты убежишь? За дверью гестаповцы.

Т е р е с е. Их нет, машина уехала.

А д о м а с. Стоят. Стоят намертво. Я их чую издали, вижу сквозь стены.

За стеной на каждом марше призрачной лестницы и в самом деле стоят гестаповцы.

К дому подъезжает машина. По лестнице гремят кованые сапоги. Властный стук в дверь. Входит  г е с т а п о в е ц. Он как две капли воды похож на предыдущего, но первый говорил визгливым голосом, а этот — хриплым.

Г е с т а п о в е ц (Тересе). Предъявите документы.

Тересе подает ему паспорт.

Даугирдене. Тересе. Вас вызывают в гестапо.

Долгая пауза.

Т е р е с е. Как по-вашему, я еще вернусь?

Г е с т а п о в е ц. Непременно.

Т е р е с е (тихо Адомасу). Поговори с ним… займи его…

А д о м а с. Что ты хочешь делать?

Т е р е с е. Ничего. Возьму вещи.

А д о м а с (гестаповцу). Для чего ее вызывают в гестапо? Для чего вызывают госпожу Даугирдене?

Гестаповец молчит.

Т е р е с е (гестаповцу). Теплую одежду взять?

Г е с т а п о в е ц. Взять.

Т е р е с е (Адомасу). Возьми в шкафу пальто, сверни его… Побыстрее.

А д о м а с. Ты его надень.

Т е р е с е. Не надо. Говорю тебе. Сверни его… Побыстрее…

А д о м а с. Не волнуйся, тебя выпустят.

Т е р е с е. Ну да… ну да…

А д о м а с. Допросят и выпустят.

Т е р е с е. Ну да, допросят и выпустят. (Гестаповцу.) Зимние ботинки взять?

Г е с т а п о в е ц. Взять.

А д о м а с (удерживая Тересе, которая направилась в другую комнату). Твои ботинки здесь.

Т е р е с е. Да?..

А д о м а с. Успокойся! Ты ни в чем не виновата. Тебя допросят и выпустят.

Т е р е с е (захлебываясь). Ну да, допросят и выпустят… И не будут мучить, издеваться, насиловать, травить собаками, не отдадут в солдатский публичный дом… (Не давая Адомасу возразить.) Ну да, ну да, я же ни в чем не виновата. Не повезут в лагерь, не расстреляют, не свалят в общую яму! Допросят и выпустят…

А д о м а с (кричит). Тересе!

Т е р е с е (сквозь слезы). Допросят и выпустят…

А д о м а с. Ух, будь оно проклято!

Т е р е с е. Почему?.. У меня был ты… Хороший… Дай слово, что не пойдешь к ним… не пойдешь туда… Дай слово!

А д о м а с. Даю слово.

Т е р е с е (целуя его). Вот и спасибо… Спасибо тебе. Ты… мое счастье… (Твердо гестаповцу.) Продукты взять?

Г е с т а п о в е ц. Взять.

Т е р е с е. Я сейчас. (Поспешно выходит в соседнюю комнату.)

А д о м а с (стоит в оцепенении, потом вдруг кидается за Тересе с криком). Куда ты? Что ты делаешь?! Разобьешься!

В соседней комнате хлопает окно. Гестаповец выбегает на лестницу, пронзительно свистит. Дом дрожит от грохота кованых сапог. С улицы слышны гортанные выкрики, свистки. По камням с ревом проносятся мотоциклы. Кажется, что вся мощь Третьего рейха поднялась против одной женщины.

Душераздирающий женский вопль. З а т е м н е н и е. Другое освещение. Мастерская. Статуи. А д о м а с  неподвижно сидит в кресле. Лицо у него как мраморная маска, выражающая глубокую скорбь.

А д о м а с  2 - й. Вот перед глазами снова прошла жизнь. Что я там нашел? Что останется сыну, который даже не знает, кто его отец? Ничего! Теперь ведь ясно, ему оставить нечего. Разве что тайну предательства.

А д о м а с (помолчав). Все могло быть иначе. Я мог устоять.

А д о м а с  2 - й. Но не устоял.

А д о м а с. Мог не сдаться.

А д о м а с  2 - й. Но сдался.

А д о м а с. Мог отомстить…

А д о м а с  2 - й. Как? Ведь для этого надо было бороться, рисковать жизнью…

А д о м а с. Однако я не пошел к ним служить!

А д о м а с  2 - й. Они не взяли. Я просил за Тересе. Доказывал, что она моя жена.

А д о м а с. А они только смеялись.

А д о м а с  2 - й. И отвечали, что таких жен можно найти сколько угодно на улице, а я безропотно слушал и только скулил. Пока я им не надоел и они меня не прогнали.

А д о м а с. И все-таки я не служил немцам.

А д о м а с  2 - й. Кто