Дикие Куры на призрачном курорте - Корнелия Функе

теперь где-то по острову бродит его призрак? – крикнул Фред.

Господин Апельклаас и Пыльман обменялись лукавыми взглядами:

– Так в самом деле рассказывают. Некоторые даже утверждают, что его надгробный камень на местном кладбище так сильно покосился именно по этой причине.

– Фу ты, нечисть! – прошептал Стив. Он со страхом всматривался в водянисто-голубые глаза Джеппа Лорнсена.

– А чем он занимается? – спросил Вилли. – Я имею в виду, когда он призраком бродит.

– О, рассказывают, будто он стонет и скребется в окна и двери, – сообщил Апельклаас.

Он медленно обвел притихших детей довольным взглядом. Настолько большое внимание со стороны посетителей музея было для него редкостью.

– Кроме того, он оставляет после себя мокрые следы. А когда он ночью бродит по берегу, то на следующий день в тех местах, где он умерщвлял своих несчастных жертв, можно найти в песке монеты. Словно он желает откупиться от своих грехов. – Апельклаас слегка покачался на носках. – Вот и все, о чем повествует легенда. – Он повернулся к мрачному портрету. – Легенда о Джеппе Лорнсене, ужаснейшем береговом разбойнике, какого когда-либо знал этот остров. А уж их-то на острове знавали немало. – Господин Апельклаас обвел группу взглядом. – Еще у кого-нибудь вопросы?

– А есть у вас портрет той женщины? – спросила Мелани. – Ну, той… которая его отравила?

Господин Апельклаас с сожалением покачал головой.

– Вот чего нет, того нет. Но нам о ней кое-что известно. Например, мы знаем ее имя. Ее звали Фридерика Мунгард, и у нее не было денег на то, чтобы заказать собственный портрет. В те времена это было недешевым удовольствием.

– Жалко, – пробормотала Труда.

– А что же с ней стало? – спросила Шпрота.

– Ну что-что? – Тортик схватил себя за шею. – Чик – и голова с плеч.

Апельклаас снова покачал головой:

– Отнюдь. Совершив возмездие, она исчезла вместе со своими четырьмя детьми. Предположительно они скрылись на рыбацкой лодке, переправившей их на один из соседних островов или же на материк. Некоторые даже утверждают, что чуть ли не половина жителей острова помогала ей при побеге.

– Как романтично! – вздохнула Вильма.

– Нет, вообще-то нисколько, – возразил господин Апельклаас. – Да и дальнейшая ее жизнь, это уж точно, была далеко не романтичной: вдова с четырьмя детьми, без денег и без какой-либо собственности. Нет, определенно никакой романтики. Однако полагаю… – Он вопросительно взглянул на господина Пыльмана. – Мы и так уже уделили этому разделу достаточно внимания. Теперь предлагаю вернуться к китобоям.

– Еще одна шайка преступников, – пробурчал Фред.

Но этого господин Апельклаас не услышал.

* * *

Из музея они вернулись к самому ужину. А после него скоро стемнело. Все же Шпроте удалось уговорить Пыльмана еще хоть ненадолго выйти прогуляться с ними по пляжу. Пока он сидел в прибрежных дюнах и курил, Дикие Куры рыскали по берегу с фонариками в поисках монет Джеппа Лорнсена.

К сожалению, вскоре появились и Пигмеи. Фред выпросил у завхоза лопату для уборки снега, и мальчишки принялись перелопачивать ею песок, изображая экскаватор.

– На наше счастье, завтра Фред и Вилли дежурят на кухне, – сказала Шпрота, с подозрением поглядывая в их сторону.

– Эх, только бы они ничего не нашли! – вздохнула Вильма.

Впрочем, и девочкам пока что удалось обнаружить только нескольких рачков, пару ракушек и кучу пустых банок из-под пива.

– Я что-то нашла! – вдруг воскликнула Труда. – Смотрите, монета!

Пигмеи бросили лопату и стали пристально смотреть в сторону девочек.

Мелани посветила на находку Труды фонариком.

– Обычные пять пфеннигов, – усмехнулась она.

Пигмеи тут же успокоились и, издевательски похохатывая, снова принялись за работу. Однако, насколько в потемках можно было что-либо разглядеть, им тоже не попадалось ничего интересного.

Через полчаса у девочек пропало всякое желание продолжать поиски. Несмотря на усердное копание в песке, они совершенно продрогли. Кожа у всех от морского воздуха стала влажной, а губы – солеными.

Мальчики тоже бросили свои раскопки, сидели на корточках и о чем-то шептались.

Дикие Куры одна за другой плюхнулись в песок и уныло уставились на море.

Одной только Фриде все это ни чуточки не испортило настроения.

– Я могла бы вечно тут сидеть, – пробормотала она, – так здесь хорошо. Закроешь глаза, и шелест моря переполняет тебя, прямо насквозь пробирает.

Труда закрыла глаза.

– И правда, – сказала она. – Прямо нутром его чувствуешь, захватывает целиком и полностью.

– Не знаю, как вы, а у меня попа замерзла, – сказала Мелани, поднимаясь на ноги. – Лично я в дом пошла. Все равно глупо все это.

Тут из-за дюны неуклюже приплелся Пыльман и остановился перед ними.

– Ну что, может, хватит на сегодня? – спросил он.

– Ладно. – Шпрота поднялась на ноги. – Дурацкая была затея – шарить тут по темноте.

– Ой, смотрите! – воскликнула Труда и потянулась к чему-то едва заметному, лежавшему в песке у самых ботинок Пыльмана.

– Что там у тебя еще? – нетерпеливым голосом спросила Мелани. – Опять, небось, пятачок нашла? Пошли уже, наконец! Давайте в дом зайдем. Мне срочно необходима чашка чая – горячего-прегорячего.

– Да вы сами посмотрите! Вот, выглядят совсем как древние. – И Труда протянула к Мелани заляпанную песком ладошку.

Остальные Куры недоверчиво склонились над нею.

Пигмеи вскочили на ноги и тоже подошли поближе.

Труда нашла сразу три крупные, изъеденные временем и позеленевшие монеты – с гербом на одной стороне и с большим числом 10 на обратной.

– Взгляните, герр Пыльман, – обратилась к учителю Фрида.

Тот взял монеты из руки Труды и принялся внимательно их рассматривать.

– Что ж, на такие деньги уже очень давно ничего нельзя купить, – заметил он. – Хоть я и не большой специалист, но это вполне могут быть те самые деньги, которыми Джепп Лорнсен откупается от своих грехов.

Пыльман положил монеты обратно Труде на ладонь, и она быстро сжала пальцы в кулак.

– Слышь, Труда, теперь тебе придется хорошенько запереться на ночь, – сказал Фред. – Ведь каждому известно, что привидения всегда возвращаются за своими денежками.

– Вот именно! – крикнул Тортик. – Только никакие замки тут не помогут. Старый дружище Джепп просто-напросто просунет свою костлявую руку сквозь стену.

– Перестаньте! – сердито крикнула Шпрота. – Вы просто завидуете нам, потому что сами ничего не нашли.

Труда беспокойно покусывала губу. Руку с монетами она засунула поглубже в карман брюк.

– Пойдем, Труда. – Шпрота потянула ее за собой. – Не слушай ты этих балбесов.

Дикие Куры пошли вслед за Пыльманом через дюны к турбазе. После кромешной тьмы пляжа вид ярко освещенных окон подействовал на них успокаивающе.

– У-у-у! – внезапно завыли за их спинами Пигмеи. – Сего-о-одня но-о-очью мы-ы-ы придё-о-ом за то-о-олстой Тру-у-удай-ой-ай!

– Вы, гнусные типы! Придурки несчастные! – закричала Вильма и принялась швырять в их сторону