Проклятый (СИ) - Лимасов Александр

- Зачем ты пришла? Ведь всё как ты хотела, я ушёл, исчез из твоей жизни.

- О, Бэр! – Наталья бросилась ему на грудь, из глаз сами собой хлынули слёзы. Странный запах волновал кровь, ноги слабели, она хотела умереть так в его объятьях.

- Я люблю тебя, Бэр. – Шептали губы. И пусть его страшный волк убьет её, но почему он медлит?

Девушка скосила глаза на зверя, и её брови взлетели от удивления. Волк сидел и с довольным видом вычёсывал блох из густой шерсти, поглядывая на них счастливыми глазами и довольный словно кот, ухомякавший крынку сметаны и представляющий как съест ещё две, пока хозяйка не обнаружит пропажу. Он тихо зарычал, но без злости.

- Волк говорит, если нашла меня в такой чаще, то ты действительно любишь. И ещё, что ты достойна.

- Достойна?

- Он решил избавить меня от страданий, превратив в волка. И если женщина найдёт своего мужчину, то боль пройдёт и моя душа возродится. Если же нет… что ж, волком быть тоже неплохо.

- Значит, он меня не ненавидит?

- Звери не испытывают ненависти, ведь они не люди, но он был очень зол на тебя.

Они шли домой. Лес заметно поредел, птицы заливались трелями, а запахи трав и ранних цветов кружили голову. Волк носился по кустам, шугая пташек, ластился к Бэру и даже Наталье позволил погладить свою лобастую голову, высовывая от удовольствия язык на целую ладонь и жмуря глаза. Бэр снова шёл в своей лохматой волчовке и льняных штанах, которые он извлёк из тайника под камнем. Сильная рука обнимала Безкосую за тонкий стан и никогда прежде девушка не чувствовала себя такой защищённой. Ветер дул в лицо, а трава ложилась им под ноги и казалось что теперь-то уж они будут счастливы.

Волчий слух Бэра уловил хищный свист рассекаемого воздуха. Он мгновенно развернулся, одной рукой толкая девушку в высокую траву, а другой перехватывая летящую стрелу.

- Ты ответишь за моего брата! – Орал охотник, брызжа слюной и пуская стрелы одну за другой.

Оборотень мчался к нему огромными прыжками, отбивая летящие в него стрелы с наконечниками сверкающими серебром. Неожиданно одна полетела во что-то за его спиной. Оборотень попытался перехватить, но не успел, и среброклювая птица устремилась к Наталье, поднявшейся из травы. Мелькнула тень, раздался визг, но Бэр уже, ничего не слыша, рвал глотку младшему сыну старосты.

Девушка стояла на коленях и рыдала. Оборотень подбежал и тоже грохнулся на землю. Волк лежал со стрелой в боку. Сейчас Бэр хотел бы оглохнуть, чтобы не слышать хрипов и хлюпанья крови в разорванных внутренностях.

- Он спас мне жизнь. – Всхлипнула она. – Пожертвовал собой ради нашего счастья. Бэр, ты можешь спасти его?

- Нет. – Пробормотал он. Грудь раздирало словно клещами. – Слишком серьёзная рана. Я могу лишь облегчить его страдания.

Бэр вытащил кинжал. Волк словно понимал свою участь. Лизнув его руку и пальцы Натальи, он подставил шею под удар, жёлтые глаза смотрели с обожанием.

Бэр не смог заставить себя перерезать шейную жилу, сталь погрузилась в свободное сердце. Зверь дернулся и затих, глаза остекленели. Парень провёл рукой, прикрыв ему веки.

Погребальный костёр взбрасывал огненных змей выше самых высоких деревьев. В огне исчезло сердце убийцы, кровь приёмного отца и кровного брата, лишь кровь спасённой не осквернила священное пламя, что возносит воинов в Вирий. Девушка стояла в стороне зачарованная жутковатым зрелищем, особенно ей не понравилось то, что огонь, повинуясь движению руки Бэра, превратился в чудовищной мощи пламя за одно краткое мгновение.

- Бэр, а ты не идёшь против богов, хороня зверя как человека? – спросила, Наталья чтобы привлечь его внимание.

Парень едва не зарычал в ответ:

- Этот зверь спас меня, спас тебя, сражался со мной бок о бок! Он достоин пировать в вирии больше чем многие люди! А боги… – И внезапно он заорал голосом, казалось, заставившим дрогнуть саму землю – БОГИ!!! Вы отняли у меня всё! Вы хотели лишить меня жизни! Вы САМИ этого хотели! Я, ЧЕЛОВЕК ПО ИМЕНИ БЭР, БРОСАЮ ВАМ ВЫЗОВ!!! Кто из вас осмелится сразиться со мной!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Бэр, остановись! – Закричала девушка в ужасе, боги не посмотрят что он слабоумный, накажут страшно, хорошо что не явятся. К обычным людям они не являются. – ОСТАНОВИСЬ!

Но было поздно.

Налетевший яростный ветер закачал лесных исполинов, пригнул к земле. Налетели тучи тяжелые, словно из сырого железа и тёмные, будто небо разом превратилось в болото. Гром ударил кувалдой, яркая вспышка ослепила. Небесный огонь поразил великанский дуб, не согнувшийся в почтении, превратив в прах. Из пепла поднялся человек, или не человек – кожа отливает золотом, яхонтами пламенеют глаза, ночь – его волосы, день – его лик. Красивое, но свирепое лицо, шесть рук, пальцы оканчиваются кривыми когтями. Тело скрыто золочёным панцирем, в руках серебряная секира, а на поясе болтается меч.

Подобный грому голос пророкотал:

- Глупец! Ты посмел оскорбить светлых богов своим непочтением! Наказание за такую дерзость тебе придумает Ящер! Но Перун смилостивился и прислал меня сказать: «Отдай самое дорогое – свою деву и будешь прощён».

Бэр в безумии расхохотался богу в лицо, чем привёл того в немалое изумление:

- Тебе нужна Наталья? ПОПРОБУЙ ЗАБРАТЬ, ГАД!!! – выхватил свою секиру.

Боги не отличаются терпением, поэтому шестирукий, зло выпалив положенное: «Ты сделал свой выбор, смертный», мгновенно бросился на Бэра, замахнувшись секирой, огромный и страшный.

Бэр смотрел на сияющее лезвие и, казавшегося великаном, бога. Попробовал уклониться, но не успел. И, хотя отточенное лезвие просвистело рядом, не задев и волоса, страшный удар кулака отослал его в россыпь валунов, где впечатало так, что потемнело в глазах. Оборотень оказался совершенно безоружен – его секира упала в щель между камней. В один прыжок бог оказался рядом, лезвие начало опускаться на разбитую голову. Оборотень заставил неслушающееся тело отскочить. Странный металл развалил огромный камень, словно тот был из тёплого коровьего масла. И снова оружие бога понеслось на Бэра. Удар обухом сломал несколько ребер и лишил возможности дышать. Мощные руки притянули оборотня и шарахнули о панцирь. Единственным, что пронеслось в голове Бэра, было: – Да, явно золоченый, золотой погнуло бы. – Он кулём стек на землю, оставив на доспехах кровавые разводы.

- Вот и всё, смертный. Ты умрёшь, а девица будет моей рабыней.

Бог развернулся и шагнул к Наталье. Она ничего не выражающими глазами смотрела на окровавленного Бэра, чьи пальцы в судороге цеплялись за землю. Оборотень умирал. Жесткая рука, грубо ухватившая девушку за плечо, оцарапала нежную кожу. Наталья не сопротивлялась. Этот бог был похож на Сокольника – та же усмешка.

- Теперь ты принадлежишь мне.

Внезапно бог как бы уменьшился в размерах, стал такого же роста, как и Бэр, лицо исказилось, он вскрикнул. Человек, которого уже не считал препятствием, стоял рядом, сжимая его меч, невесть как оказавшийся в руках смертного, а рука, державшая Наталью корчилась на земле. От удара ноги, Бэр отлетел на десяток саженей, отсечённая рука мгновенно вернулась на своё место.

- А ты силён, смертный, но не достаточно.

Бог протянул руку и посмотрел на меч в руках Бэра. Послышалось шипение, разнёсся сладковатый запах горелой плоти. Оборотень сцепил зубы и лишь сильнее стиснул рукоять. Зарычал и бросился на бога, будто и не было сломанных рёбер.

Посланец Перуна замахнулся секирой, намереваясь размозжить дерзкому голову, полоской света послал вниз. Девушка крепко зажмурилась, от такого удара ничто не спасёт. Раздался жуткий вопль и тут же оборвался. Не выдержав неизвестности, она приоткрыла один глаз.

Все шесть рук божества корчились отдельно от тела. Голова с глухим стуком упала, а Бэр стоял, держа меч, пронзивший то место, где должно быть сердце. Клинок выскользнул из раны и рассёк туловище на две части. Панцирь не защитил тело, и изрубленные останки рухнули к ногам оборотня.