Долгая дорога к счастью - Карла Кэссиди

Тэлбот кивнул и сконцентрировал все внимание на дороге. Его порядком удивило, что она так трепетно относилась к браку с Ричардом… Продолжала ли она любить его брата? Не сожалеет ли о том, что рассталась с ним? И, самое главное, если Ричард хочет с ней помириться, согласится ли она вернуться к нему?.. Может быть, она не против дать ему еще один шанс обрести счастье, к которому сама так стремилась?

Тэлбот отгонял навязчивые мысли, убеждая себя в одном: то, что она думает или чувствует, не имеет никакого отношения к его жизни. Она была просто бывшей женой его брата, и их соединял разве что ее сын Эндрю, его племянник.

Тэлбот нахмурился. Ему почему-то очень хотелось еще раз услышать ее смех, увидеть озорные искорки в сияющих голубых глазах. У него возникло такое чувство, что после того, как их разговор внезапно оборвался, между ними повисла тяжелая пелена отчуждения. И его мозг пытался этому сопротивляться.

— Конечно, не все было столь скверно, — прервала молчание Элизабет, как будто прочитала его мысли и попыталась прорезать лучом света тьму, внезапно разделившую их. Она послала ему очаровательную улыбку. — Помнишь пикник, который мы затеяли, когда Эндрю исполнилось три года?

Он ответил ей скупой улыбкой. Да, тот день оказался волшебным. Погода была замечательная. Это был один из тех ранних весенних дней, когда зима отступает и все вокруг предвещает приближение лета. Элизабет закатила настоящий пир. Эндрю был очарователен, каким только может быть очаровательный трехлетний ребенок, и Ричард прекрасно справлялся с ролью отца и мужа.

— Как ты называл тогда свою спутницу? спросила она, и ее глаза сверкнули так, словно внутри них подожгли фитиль. — Коричка? Сахарок?

— Пышечка, — небрежно ответил он, хотя был уверен, что она сама прекрасно все помнит.

— Наряд у нее был сногсшибательный.

Тэлбот кивнул.

— Да, это так.

— Она тогда всех ошеломила своим декольтированным платьем. Да и туфли на высоких каблуках и все остальное, такое откровенное, вряд ли годилось для детского праздника. Каждый раз, когда она наклонялась, я в ужасе ждала, что ее… аппетитные формы вывалятся из декольте.

Тэлбот оглушительно расхохотался.

— Я до сих пор не знаю, что было хуже: когда она наклонялась или когда пыталась изобразить из себя звезду Голливуда.

— Возможно, она была не слишком смышленой, но я уверена, что у нее доброе сердце, — вступилась за девушку Элизабет.

— Нет, это не так, — возразил он. — Она искренне считала, что все дети «неопрятные», а животные — ужасно воняют, и утверждала, что всем цивилизованным людям следует побывать в магазине Коко Шанель и обзавестись там приличной одеждой.

— Да, это был замечательный день… Вы потом еще долго встречались?

— Очень недолго. У Пышечки было великолепное тело, но напрочь отсутствовали мозги.

Элизабет снова засмеялась, потом вдруг замолкла, и он почувствовал на себе ее взгляд.

— А почему ты до сих пор не женился?

«Потому что женщина, которую я хотел, вышла замуж за моего брата», — подумалось вдруг ему, но он тут же отогнал прочь неприятную мысль.

— Не знаю… Наверное, я слишком много времени уделял бизнесу. У меня не было ни минутки на личную жизнь. Кроме того, я считал, что мне лучше оставаться одному.

— Никому еще не становилось лучше от одиночества, — мягко возразила Элизабет.

Он быстро взглянул на нее.

— О чем это ты? И кстати, почему ты сама до сих пор повторно не вышла замуж?

Элизабет сухо рассмеялась.

— А разве у меня было на это время? Кроме того, я не одна. У меня есть Эндрю. Работа и возня с Эндрю отнимают все силы.

Тэлбот вновь сосредоточился на дороге. Они уже подъезжали к Канзас-Сити, и движение на автостраде стало более интенсивным. Его так и подмывало убедить ее в том, что ребенок, скрашивающий ее одиночество, никогда не сможет заменить любящего мужчину.

Однако вместо того, чтобы затевать новый спор, оба надолго замолчали. Тэлбот целиком сконцентрировался на управлении автомобилем, стараясь не столкнуться с другими машинами, до предела запрудившими шоссе.

Всем женщинам, с которыми Тэлбот когда-либо встречался, было нужно одно — его деньги. Но если бы дело коснулось Элизабет, то, как он подчас смутно думал, ей бы понадобилось от него совсем другое.

Дорожная авария, унесшая жизнь его собственных родителей, в считанные секунды отняла у него мать. Его отец умер два дня спустя, в больнице. «Обещай мне… — с трудом шептал он, когда Тэлбот, сжав его руку в своих ладонях, умолял его не умирать, — обещай мне всегда заботиться о Ричарде. Он не такой сильный, как ты».

И Тэлбот пообещал. Он уже давно привык считать себя не старшим братом Ричарда, а его отцом.

Он притормозил возле ее дома и заглушил двигатель, слегка удивленный острым чувством разочарования, которое вдруг его охватило.

— Надо полагать, наши приключения закончились, — едва слышно проговорил Тэлбот.

— Я тоже так думаю.

На какой-то момент ему показалось, что он уловил в ее голосе нотки сожаления.

— Зайдешь к нам?..

— Нет, мне нужно возвращаться домой, а тебе — обсудить все с Ричардом, — сказал Тэлбот и, почувствовав, как затекли ноги, вылез из машины и помог выбраться Элизабет. Потом взял ее чемоданчик, лежавший на заднем сиденье, и проводил молодую женщину до дверей дома.

— Спасибо, что заботился обо мне все это время, Тэлбот, — поблагодарила Элизабет.

Он принужденно улыбнулся.

— Я весьма скверно о тебе заботился. Держу пари, если бы мы провели с тобой в лесу целую неделю, ты бы наконец сумела это понять.

— Ну, по крайней мере я была не одна… и кто-то был рядом во мраке ночи. — Ее щеки залил легкий румянец.

И Тэлбот, проклиная себя, с трудом удержался, чтобы не протянуть руку и не провести пальцами по ее щеке. Где-то глубоко внутри вновь напомнила о себе нестерпимая боль. Ему вновь, как и несчетное количество раз прежде, отчаянно хотелось к ней прикоснуться.

— Пожалуйста, скажи Ричарду, что я хотел бы увидеться с ним в Морнин-Вью.

Тэлбот подался вперед, чтобы запечатлеть на ее щеке ни к чему не обязывающий легкий поцелуй.

Он не был уверен в том, что случилось — может, он не рассчитал траекторию наклона или Элизабет не так повернула голову, — но внезапно ее губы прикоснулись к его губам.

И хотя этот поцелуй был не более чем легким прикосновением губ, Элизабет почувствовала себя так, будто ее тело пронзил электрический разряд. Рот Тэлбота, обычно крепко сжатый, всегда придававший его лицу строгое и неумолимое выражение, оказался мягким и чувственным, отчего ее охватил жар.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});