Счастливчик - Леонид Жирков

Гришка лежит, свернувшись клубком, и всем своим видом показывает, как в объятьях Морфея сладко. Спать, спать срочно!

***

В семь утра разбудил Гришка. Зубами стащил с меня одеяло.

— Сейчас, сейчас пойдем, дай умыться и одеться.

После прогулки, когда я уплетал глазунью, в голову пришла мысль о том, что неплохо бы в качестве развлечения прихватить с собой на рыбалку ноутбук. Кино, музыкальные диски, диск, с караоке, тем более встроенный микрофон и видеокамера имеются. Ну, будет не одна сумка, а две. Беру!

Кстати есть у меня довольно потертая, но очень, очень крепкая и большая сумка из натуральной толстой кожи, вот в нее и положим. Коробку с дисками туда же. Три блока любимого «Альянса», туда же, пара китайских пяти рублевых зажигалок (знаю как на рыбалке зажигалки пропадают!), любимый «Зиппо» в карман, «берцы», камуфлированная в милицейские цвета непромокаемая куртка с капюшоном аккуратно прикрыла все богатства. Спиннинг, простая удочка, коробка с принадлежностями. Все готово, и я готов.

В десять утра, надо же, не опоздали, приехали ребята! Посигналили, я с сумками вывалился во двор. Сел в «Ниву» к Оловянному.

— Вперед! Заре навстречу!

— …товарищи к борьбе! Штыками и картечью проложим путь себе — подтянул Сашка. Сашка Оловянников, именуемый за глаза Оловянный или иногда Железо, спортсмен местного масштаба, хороший товарищ и неважный специалист. «Железо» — это именно за «невысокий» IQ.

В сорок два года развелся с женой, нажив с ней двух детей, женился на другой. Через год после свадьбы, опять стал отцом. А, поскольку не оставлял детей от первого брака без опеки, то денег ему конечно всегда катастрофически не хватало. Ко всем прочим своим достоинствам и недостаткам, он еще и заядлый рыбак. Несмотря на стесненные денежные дела, не пропускал наши выезды на природу никогда.

***

Ехали с остановками для покупок в общей сложности часа четыре. Некоторую проблему составила покупка воды, наконец, Сашка углядел, киоск, с громким названием "ЗАО «Касабланка». Взяли три баллона по тридцать литров. И дальше уже не останавливались.

Лидирующей шла «Волга» Борисыча. Игорь вообще очень хорошо ориентировался на дороге, и в городе, и на трассе. Ему вполне хватило той примитивной схемы, которую ему нарисовал Михалев.

Витька встречал нас на окраине деревни.

До места добирались еще минут десять. Место оказалось красивейшее. Ветлы, растущие по берегам реки Осетр, в этом месте, как будто разбежались, обрамив совершенно ровную поляну.

При взгляде на другой берег можно было увидеть большое поле, засеянное какой то явно хлебной культурой, а дальше сплошь виднелся лес. Да не просто лес, а сосновый бор.

— Так, мужики! Пока не разобьем палатку, не оборудуем сортир, и не начнем жарить шашлык, водки не пьем.

— Борисыч! Побойся бога! Да ты что? Я всю дорогу слюни глотал! Давай колись! — раздались наши возмущенные голоса.

— Знать ничего не знаю, ведать не ведаю! А что в прошлом году было? Нажрались, как свиньи и спали потом в машинах, хорошо, что кабан не пришел!

— Причем здесь кабан?

— А притом, что нажрались как свиньи! Нет, я собираюсь спать нормально! В горизонтальном положении!

Борисыч самый молодой из нас, но самый крупногабаритный и авторитарный. Пришлось быстренько организовывать лагерь, потому как вожделенный ящик находился в багажнике его «Волжанки», а ключи он никому не давал.

Пришлось удовольствие оставить на потом и заняться обустройством места обитания на ближайшее время. Когда мы с Игорем натягивали шнуры палатки, он вдруг заржал и спросил меня:

— Сергеич, хочешь анекдот по секрету?

— Хочу.

— Вот, посмотри на мужиков. — Он показал на копающих сортирную яму Сашков.

— Вижу, анекдот то в чем?

— Старый, скоро отцом будет.

— Танька залетела?

— И очень по этому поводу счастлива! Она своего, добилась. Увела Саньку из семьи, с бывшим, то, у нее детей не было, а тут Санек, раз, два, и в лузу. Смотри, смотри, как отцы сортир копают!

Оба наших товарища, которым было уже за сорок, отважившиеся, на продолжение рода с новыми женами бодро орудовали лопатами. Бог им в помощь. Я сам женат на Ленке вторым заходом и им не судья. Ну, посмеялись с Игорем немного, видя как один уже состоявшийся во второй семье отец, и будущий отец, копают землю под общественный сортир, решили «Кашу» расколоть, когда придет время на грандиозную пьянку.

Через сорок минут палатка стояла, костер горел, на мобильном мангале, который привез Оловянный, жарились шашлыки, и Трубецкой сменил гнев на милость.

Запах от кусочков мяса нанизанных на шампуры был совершенно обалденный! Стаканы, булькающая жидкость, мясо поджаренное на мангале на закуску!

После третьей закурили, а после четвертой загомонили:

— Нашу! Любимую!

— Какую, любимую?

— Как какую?

— Ленинградскую или Танкистскую?

— Сначала Ленинградскую!!!

Редко, друзья, нам встречаться приходится,Но уж когда довелось,Вспомним, что было, и выпьем, как водится,Как на Руси повелось!

Пили за удачную рыбалку, за танкистов (Сашка Кашин и Сашка Оловянников), за пограничников (это я), за авиацию (Борисыч). Прокляли уклонистов и пришли к выводу, что кто не служил, тот не мужик. Последнее, что помню как Сашки обнявшись, совершенно не музыкально и видимо уже не слыша друг друга, горланят:

Нас извлекут из-под обломков,Поднимут на руки каркас,И залпы башенных орудий,В последний путь проводят нас.

***

Утром встали все трясущиеся. Похмелится — святое дело. Когда Трубецкой пошел доставать третью бутылку, я возроптал.

— Мы рыбу-то ловить будем?

— Будем, будем, Сергеич! Счас, только допьем!

И действительно пошли ловить, Игорь с надувной лодки, мы с берега. Поймали. Хватило и на уху и на "печенку".

Приготовление ухи, это ода! Сначала варится мелкая рыбешка завернутая в марлю. В основном ершы и пескари, потом в котел бросается средняя рыба плотва, подлещики, окуни. Варится недолго, пока не побелеют глаза. В самом конце в котел укладываются порционные куски щуки и головля. Завершающими аккордами служат вливание в уху водки и тушение в котле пылающей головни из костра. В обед началась вторая серия. Приготовление ухи в обед плавно перешло в приготовление печеной рыбы. Плотва заворачивается в несколько слоев бумаги и зарывается в кострище. В ужин началась третья серия. И понеслось! Как в анекдоте про студенческую стипендию. Один день до стипендии — ой, как кушать хочется! Стипендия: первый день — не помню, второй день — не помню, третий день — кушать хочется!

Продрав, глаза на третий день, мы с Кашиным категорически заявили, что за руль не сядем (водительские права у всех имеются) и принялись уничтожать остатки боезапаса. Трубецкой и

Оловянный, скрежеща зубами, сидели на берегу, ловили рыбу. Через некоторое время мы со Старым составили им компанию. Повезло, наловили для показа женам, и в рыбный магазин можно будет не заезжать. В три часа, после перекуса, стали сворачиваться, бриться, приводить себя в порядок.

Игорь и Оловянный мыли «коней», мы со Старым грузили лодку на прицеп, сворачивали палатку и были прислугой "за все".

— Сергеич! Подь на секунду!

— Чего Борисыч?

— Подрегулируй карбюратор. Зря, что ли МАДИ кончал? Надо тебя использовать.

— Так я давно кончал, все забыл. Да и по профессии отработал только пол года.

— Да ладно вые. ся. Глянь только! Я тебе стакан первому буду наливать!

— Уговорил!

В половине пятого тронулись в обратный путь.

***

За все время так и не пришлось доставать ноутбук из коробки, и все его волшебные свойства оказались не востребованными. Я, правда, хотел в первый день устроить конкурс караоке, но осторожный Борисыч, который пользуясь своей массой, оставался практически трезвым, на фоне нашего разгула, отсоветовал, сказав, что лучше не надо, а то дорогую вещь надо будет наутро искать в костре, или собирать по кускам в кустах.

Ехать решили, поменяв пассажиров, к Оловянному в машину сядет Старый, а я поеду с Игорем.

Во время погрузки, Игорь Борисович определил мою драгоценную сумку в багажник, а сверху вознамерился положить пакет с рыбой, на что я в крайне некорректной форме высказал свои соображения о рыбном запахе и предстоящем дарении ноутбука. На это Трубецкой посоветовал мне держать драгоценную сумку на руках, и вообще не вы…ся. Я сказал, что я не вы…сь, а ноутбук, пахнущий рыбой, это нонсенс и что я Борисычу это запомню. Одним наливанием стакана за отрегулированный "холостой ход" он не отделается.