Божественная комедия. Ад - Данте Алигьери

Песнь XV

Содержание. Поэты идут по одной из каменных плотин Флегетона. Вдоль плотины навстречу им бежит толпа содомитов. Один из них узнает Данта: это его учитель, Брунетто Латнни. Он спрашивает ученика о причине замогильного его странствования и, поощрив его к продолжению трудов, предсказывает ему славу, а вместе с тем и изгнание, при чем жестоко порицает флорентинцев, Данте оказывает глубокое уважение своему учителю, уверяет его, что готов на все превратности судьбы, лишь только бы совесть его была покойна, и узнает, что большая часть наказуемых здесь грешников были люди, прославившиеся своей ученостью. За тем, напомнив ученику свое сочинение, Брунетго Латини поспешно убегает.

1. Вот мы идем по каменной твердыне,Где пар с ручья туманом восстаетИ гасит огнь в волнах и на плотине.[318]

4. Как между Бригге и Кадзантских вод,[319]Страшася с моря грозного набега,Фламандцы строят против волн оплот;

7. Как Падуанцы защищают с брега,Вдоль бурной Бренты, виллы и сады,Пока на Альпах зной не тронул снега:[320]

10. Так здесь плотин устроены ряды,Хотя не столь громадно и высоко,Строитель вечный, их воздвигнул Ты.

13. Уж были мы от леса так далеко,Что усмотреть его не мог бы взор,Как сильно бы ни напрягалось око.

16. Тут встретили мы грешных душ собор,Бежавший вдоль плотины; он с испугомНас озирал, как делаем обзор,

19. При новолунье, встретившись друг с другом,[321]И как глядит в ушко иглы портной,Прищурившись, расслабленный недугом:

22. Так в нас ресницы изощрял их строй.Тут кто-то вдруг меня за полу платьяСхватил, вскричав: «Не диво ль предо мной!»

25. Пока ко мне он простирал объятья,Я взор вперил в лице с следами бед,И обгорелый лик с клеймом проклятья

28. Я вмиг узнал, знакомый с юных лет.Склонясь лицом к его лицу, с приветом:«Вы ль это здесь,» вскричал я «сер Брунет?[322]»

31. А он: «Мой сын, не постыдись с БрунетомПройти назад хот несколько шаговИ пусть толпа меж тем бежит,» – «Об этом»

34. Был мой ответ: «я сам молить готов,И, если вам угодно, с вами сяду,Коль тот дозволит, с кем иду в сей ров.» —

37. «О сын!» сказал он: «всяк, причтенный к стаду,Лишь миг помедлит, будет осужденЛежать в огне, сто лет не движась к ряду.[323]

40. Иди, а я, держась за твой хитон,[324]Пойду вослед; потом сольюсь с отрядом,Подъемлющим под мукой вечный стон.»

43. Я не дерзал, сойдя с дороги, рядомС ним проходить, но шел, как человекПочтительный, с поникшим долу взглядом.

46. «Какой же рок, иль случай,» он мне рек:«Ведет тебя до срока в край ужасный?И кто возвел тебя на этот брег?» —

49. «Там, там, вверху,» сказал я: «в жизни ясной,Еще Преклонных не достигнув лет,Я потерял в долине путь опасный.[325]

52. Вчера я утром из юдоли бедУж вспять бежал, когда его я встретил:[326]Он сим путем ведет меня на свет.» —

55. «Иди ж вослед звезде», он мне ответил:«И в пристань славы вступишь ты за ней,Коль в жизни той все ясно я заметил.[327]

58. Когда б так рано я не кончил дней,То убедясь, сколь небо благосклонно,Я б был в трудах опорою твоей.

61. Но твой народ жестокий, беззаконный,От Фиезолы свой ведущий родИ в твердость скал до ныне облеченный,[328] —

64. Тебе ж во благо, брань с тобой начнет,И по делом: ведь с горечью рябиныСозреть не может фиги сладкий плод!

67. Слепым был назван встарь не без причины[329]Надменный род, завистливый, скупой —О, будь же чист меж ними ты единый!

70. Такую честь тебе даст жребий твой,Что все начнут алкать в тебе сочлена;[330]Но – далее от клюва злак такой![331]

73. Пусть скот Фьезолы жрет своих как сено;Но да не тронит злака, если тамВ его помете, из гнилого тлена,

76. Еще возможно вырость семенамВеликих Римлян, живших в граде – в этомГнезде злодейств, противных небесам.» —

79. «Когда б Господь внимал моим обетам,[332]Так рано б рок дней ваших не пресекИ вы б еще не разлучились с светом.

82. Я впечатлел в душе своей на векВаш добрый вид, отеческий, бесценный,Познав от вас, чем может человек

85. Достичь бессмертия в сей жизни тленной,И, как ценю я вас, пока дышу,Мои уста поведают вселенной.

88. Все, что вы мне сказали, запишуИ, эту весть, храня в душе с другою,Им объясненья в небе испрошу.[333]

91. Меж тем и вам я мысль свою открою:Лишь только б совесть ведала покой,А я готов идти на брань с судьбою.

94. Уже не нов задаток мне такой;[334]Так пусть же рок вращает шар заветный,Как вздумает, а пахарь заступ свой![335]»

97. Тут, обратясь на право, взор приветныйКо мне склонил и мне вещал поэт;«Кто замечает, тот внимал не тщетно![336]»

100. Меж тем со мной беседу вел БрунетИ я спросил: «Кто из толпы печальнойВсех более прославлен?» И в ответ

103. Он мне: «Узнать здесь об одних похвально;Но умолчать приличней о других:Мне их не счесть, а путь лежит мне дальний.

106. Короче: сонм духовных здесь одних,Людей ученых, славы громозвучной;[337]Один и тот же грех пятнает их.

109. Там Прискиан с толпою злополучной;[338]Франциск д'Аккорсо с ним бежит вокруг,[339]И, если видеть этот суд не скучно,[340]

112. Взгляни: вот он, кого служитель слуг[341]Переместил от Арно к Баккильону,[342]Где сокрушил ему хребет недуг.

115. Но кончим; время уж кладет препонуБеседе вашей: вижу я давно,Что новый дым клубится там по склону.

118. Уж близок строй, где быть мне не должно!Я об одном прошу: читай Tesoro[343],Мой славный труд, где жить мне суждено.» —

121. Тут, повернув, помчался он так скоро,Как будто бы в Верони он бежал,И мог его сравнить я с тем, который

124. Сорвал сукно, не с тем, кто проиграл.[344]

Песнь XVI

Содержание. Шум Флегетона, свергающегося водопадом в следующий круг, долетает до слуха поэтов. Они приближаются к восьмому кругу. От толпы содомитов, бегущих под огненным дождем, отделяются три тени и, догоняя Данта, умоляют его остановиться. Виргилий повелевает ему исполнить их желания, и тени, прибежав к Данту, схватываются руками, кружатся перед ним и объявляют свои имена. Это три государственные мужи Флоренции: Теггъяио Альдобранди, Иакопо Рустикуччи и Гвидогверра. Данте изъявляет глубокое уважение к ним и к их заслугам отечеству и на вопрос их о состоянии Флоренции выражает сильное негодование на испорченность ее нравов. Тени, похвалив его за пламенную любовь к родине и попросив напомнить о себе живым, поспешно убегают. Поэты идут далее и, накониц, достигают ужасной бездны. Виргилий бросает в нее вервь, которою был опоясан Данте. Из бездны выплывает страшное чудовище.

1. Уже я был над каменною гранью,[345]Где водопад, свергаясь в нижний круг,Подъемлет шум, подобный пчел жужжанью.

4. Тогда три тени, отделившись вдругОт строя душ, бежавших непрерывноПод страшным ливнем жесточайших мук, —

7. Помчались к нам, подъемля крик призывный:«Остановись! судя по платью, тыИдешь из нашей родины противной!»

10. Увы! как страшны были их черты,Спаленные огнем ужасной нивы!О том досель смущают дух мечты.

13. «Наставник мой услышал их призывыИ, обратясь, сказал: «Повремени!Для этих душ должны мы быть учтивы.

16. И я сказал бы, если б здесь огниНа зыбь песков так страшно не змеились,Что лучше б ты так мчался, чем они.[346]»

19. Вновь поднялся – лишь мы остановились —Их прежний клик; когда ж догнали нас,Как колесо три тени закружились.

22. И как бойцы, на битву обнажась,Чтоб отразить успешней нападенье,Один с другого не спускают глаз:

25. Так все, кружась, в меня вперяли зреньеИ никогда с движеньем быстрых ногНе совпадало лиц их направленье.[347]

28. Тут тень одна: «Коль зыбкий сей песок,Коль образ наш обугленный, увечный,Презрительным являют наш порок:

31. Склонись, хот ради нашей славы вечной,Сказать: кто ты, что смело входишь к нам,Еще живой, в край муки бесконичной?

34. Вот он, за кем бегу я по пятам,Теперь ногой, весь черный и убогий,Едва ль поверишь, как был славен там!

37. Он храбрый внук Гвальдрады, в жизни строгой,Тот Гвидогверра, что числом победИ разумом прославился так много.[348]

40. Другой, в степях бегущий мне во след,Был Альдобранди, тот Теггьяио славный,Чьим именем гордиться должен свет.[349]

43. А я, гнетомый с ними казнью равной,Я Рустикуччи и, поверь, вполнеПогиб на веки от жены злонравной.[350]»

46. О! если б был я невредим в огне,Не медля б я спрыгнул к сынам проклятьяИ, знаю, вождь не воспретил бы мне.

49. Но страх сгореть, как эти злые братья,Вмиг утушил на сердце без следаПорыв желаний к ним лететь в объятья.

52. «Нет! не презренье,» я вскричал тогда:«Но скорбь вселили в грудь мне ваши ликиПечальные (забуду ль их когда!),

55. Лишь только я от моего владыкиУразумел, что к нам стремитесь вы,Чьи подвиги так на земли велики.

58. Деянья ваши были таковы,Что я, земляк ваш, с чувством горделивымВсегда о них внимал из уст молвы.

61. Покинув желчь, я за вождем правдивымСтремлюсь к плодам обещанным; сперва жНизринусь в центр вселенной к злочестивым.[351]» —

64. «О пусть же долго телу будет стражТвой дух бессмертный!» молвил сын печали:«Пусть и потомству славу передашь!

67. Честь и отвага, о скажи, всегда лиЖивут, как жили, в городе родном,Иль навсегда из стен его бежали?

70. Гюйдьельм Борсьер, гонимый там огнем,[352]Недавний гость средь нашего собранья,Печалит нас рассказами о нем.» —

73. «Иной народ и быстрые стяжаньяВ тебя вселили гордость и позор,[353]Флоренция, дом скорби и рыданья[354]» —

76. Так я вскричал, поднявши к верху взор,И три души, смутясь при этой вести,Услышали как будто приговор.

79. «О если всем ты говоришь без лести,»Все три вскричали: «как ответил нам,Как счастлив ты, что говоришь по чести!

82. И так, прошед по мрачным сим местамИ возвратясь из стран светил прекрасных,Когда с восторгом скажешь: я был там[355]!

85. Поведай людям и об нас несчастных!»И, круг расторгнув, как на крыльях, вспятьОни помчались вдоль песков ужасных.

88. Нельзя так скоро и аминь сказать,Как быстро скрылись с глаз моих три духа.Тогда пошел учитель мой опять.

91. Я шел недолго с ним, как вдруг до слухаДостиг шум вод, столь близкий, что едваЗвук наших слов могло расслушать ухо.

94. Как тот поток, который мчит сперваСвой бег с Монвезо на восток по воле,От левой кручи Апеннин, слывя

97. В верховьях Аквакетою, доколеПадет в русло долины у ФорлиГде это имя уж не носит боле,

100. И с яростью грохочет не вдалиОт Бенедетто, падая с вершины,[356]На коей жить и тысячи б могли:[357]

103. Так здесь, свергаясь с каменной стремнины,[358]Ток мутных вод подъемлет страшный гром,Слух оглушая грохотом пучины.[359]

106. Мой стан обвит был вервию кругом,Которою когда-то безуспешноЛовил я Барса с дорогим руном.

109. И эту вервь над бездной мглы кромешнойЯ отрешил, как вождь мне приказал,И, в клуб смотав, вручил ему поспешно.

112. И вождь, склонясь на право и от скалНе много отойдя, что было мочи,Поверг ее в бездонный сей провал.

115. Знать нечто новое из мрака ночи,Подумал я, всплывет на новый знак,За коим так следят поэта очи.

118. О будь же с теми осторожен всяк,Что не одни лишь зрят дела очами,Но разумом пронзают мыслей мрак.

121. И вождь: «Сейчас предстанет то пред нами,[360]Чего я жду, и то, о чем в тишиТы грезишь, сам увидишь над волнами.»

124. Об истине, приявшей образ лжи,Чтоб без вины осмеян не был с нею,О человек, поведать не спеши!

127. Но здесь молчать, читатель, я не смею,И я клянусь Комедией моей(Да в век пребудет благодать над нею!):

130. Я зрел во мгле воздушных тех полейГигантский образ, к верху выплывавший,Ужасный для смелейших из людей.

133. Так, вверх стремясь и ноги подобравши,Всплывает тот, который, бросив челн,Нырнул на дно, чтоб якорь, там застрявший

136. Между каменьев, вытащить из волн.

Песнь XVII