Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

Здесь же немцы провели и первые «спецмероприятия» — вероятно, первоначально это была скорее стихийная расправа, месть «комиссарам» за погибших и раненых товарищей. Озверевшим от бессонницы, двухдневного боя, стрельбы со всех сторон, яростного сопротивления «советов» — необходимо было найти виновников всего этого. «Комиссарам», в конце концов, никто и не обещал пощады.

И поэтому, не отходя далеко, уже за валом Южного острова были расстреляны старший политрук И. Р. Зазулин и политрук С. Т. Зыскавец. Несмотря на советы товарищей, Зыскавец (начальник клуба Брестского военного госпиталя) перед пленом отказался снять гимнастерку со звездами политсостава — тем самым подписав себе приговор.

«Эти опустившиеся солдаты в юбке с особенным ожесточением участвовали в искусной партизанской войне против наших солдат, однако вскоре были обнаружены и обезврежены». К ногам женщины в нижнем белье положена бутылка. В первые же дни войны в «сорок пятую» поступило разъяснение — женщины в униформе считаются военнопленными. Напротив, те женщины, что участвуют в боевых действиях (вероятно, прежде всего, с оружием в руках), не имея униформы, военнопленными не считаются

Подобное произошло и на Северном — однако здесь жертвой расправы стал не комиссар, а руководитель обороны на участке 98 ОПАД, его начштаба лейтенант Иван Акимочкин. При обыске у него, лишь недавно вступившего в ВКП(б), был найден партийный билет. «Нашел где-то?» — иронично спросил проводивший обыск офицер. «Это — мой…» — ответил Акимочкин. Ирония быстро сменилась яростью — выведя Акимочкина из толпы, его расстреляли на глазах у остальных пленных[1112].

Красноармеец сдается в плен. Он немолод — возможно, из приписного состава. В руках, помимо белого флага — бушлат (введенный весной 1941 г.), что говорит о том, что он провел несколько дней в холодных подвалах. Место съемки определить трудно — ворота на Южном острове? Немецкие солдаты — без поясных ремней, оружия, виден велосипедист. В воротах — противотанковое орудие. Это — лучшая позиция для «панцирягеров», защищающая их от обстрела справа и слева

* * *

Тем временем положение в 4-й армии Коробкова стремительно ухудшается — отход войск все больше напоминает бегство, а остатки дивизий, чьи подразделения продолжают оборонять Брест, похоже, добиты окончательно. Из оперативной сводки № 01 штаба 4-й армии: «Все части, за исключением 55-й и 75-й стрелковых дивизий, небоеспособны и нуждаются в срочном доукомплектовании личным составом и материальной частью и приведении в порядок… Остатки частей 6 и 42 сд 28 ск после ряда оборонительных боев к 18 часам отошли в р-н Русиновичи, Тальминовичи, где приводятся в порядок. Эти остатки не имеют боеспособности… От постоянной и жестокой бомбардировки пехота деморализована и упорства в обороне не проявляет. Отходящие беспорядочно подразделения, а иногда и части приходится останавливать и поворачивать на фронт командирам всех соединений, хотя эти меры, несмотря даже на применение оружия, должного эффекта не дали»[1113].

Коробков лично, с членом Военного совета дивизионным комиссаром Ф. Е. Шлыковым и помощником командующего войсками ЗапОВО генерал-майором Хабаровым и командиры соединений прилагают все усилия для задержания противника на рубеже р. Щара.

* * *

19.45. Брест. КП 45-й дивизии.

Начинают поступать итоговые донесения от частей. Первое по телефону передано от Гиппа: в Бресте спокойно. Производятся лишь перемещения отдельных подразделений, изменение их подчиненности: конный эскадрон А.А.45 в составе 20 человек переместился в Березувку. Обер-лейтенант фон Ледебур по приказу дивизии назначен гарнизонным офицером.

1/Pz.Jg.Abt.45 (обер-лейтенанта фон Шиллинга) — вновь в подчинении дивизиона и переведена в Брест.

Продолжается передача продовольственных и других захваченных в городе складов трофейным службам[1114].

20.00. Итоговое донесение от Масуха: к 16 часам батальон наконец-то закончил возведение 8-тонного временного моста. Часть моста из понтонно-мостового парка уже демонтирована. Отряд огнеметчиков, откомандированный к I.R.133, и поисковая группа[1115], откомандированная к I.R.135, как и группа подготовки к взрыву, еще находятся при полках. Планы на завтра: наладка оружия и техники.

20.50. Итоговое донесение от Ветцеля (PzJgAbt 45). Дивизион, в чей состав вновь включена рота фон Шиллинга, — в подчинении I.R.130. В качестве интересного опыта Ветцель сообщает о том, что в течение дня, поддерживая пехоту, вражеских снайперов удавалось удачно уничтожать и бронебойными снарядами[1116]. Кроме того, от пленных стало известно, что их командиры (комиссары) заставляют их продвигаться вперед с оружием в руках.

Через несколько минут именно «панцирягерам» Ветцеля и удалось ликвидировать попытку прорыва — уже за пределами крепости, у Мухавца.

Около 21.00. Виноградову и его бойцам не удалось далеко уйти — вырвавшись за главный вал, они оказались перед танковой магистралью № 1, забитой идущими на восток колоннами.

А перед ней, охраняя движение от возможных попыток прорыва русского гарнизона, занимал позиции один из взводов PzJgAbt 45. (Как правило, в составе взвода — 3 37-мм противотанковые пушки (расчет каждой 6 человек), 1 ручной пулемет (расчет 3 человека) и штабное отделение — 7 человек). Он-то в районе моста «Гипп», «вслед за попытками прорыва к танковой магистрали № 1»[1117] и взял в плен около 100 человек отряда Виноградова — единственного, чей прорыв за пределы главного вала удался.

* * *

21.0. Из оперативной сводки штаба Западного фронта № 5 «…4-я армия потеряла средства управления. Штаб армии разделен на группы по руководству отрядами. Командующий армией, член Военного совета, начальник штаба, начальник 1-го отдела штаба выехали в войска для личного руководства боем… Данных о положении частей армии в течение 24 июня 1941 г. не поступало, высланные делегаты связи из армии еще не вернулись»[1118].

* * *

21.10. Брест. КП 45-й дивизии.

Поступает итоговое донесение от Йона. Планы на 25 июня — охрана и оборона занятых позиций, прочесывание территории, очистка от русских все еще занятых ими нескольких казематов.

21.40. Армин Деттмер передает в штаб корпуса итоговое донесение за 24 июня. Радиограмма № 2 лаконична — «Брестская крепость взята»[1119].

21.40. FS.от 45 I.D.: цитадель Брест взята! (Выясняется, что сообщение ложное.)

…Трудно сказать, что заставило Деттмера, а не командира дивизии дать столь смелое (никто из командиров сражающихся на цитадели частей подобное не утверждал[1120]) сообщение.

Можно предположить, что и Шлипер заявил подобное, но устно, в беседе со Шротом, а Деттмер лишь письменно продублировал оценку командиром дивизии ситуации.

Однако скорее всего и Деттмер и Шлипер, в отличие от командиров частей, решили оценить ситуацию шире — во-первых, было видно, что дивизией захвачено уже почти 90 % территории крепости, ликвидированы почти все известные очаги сопротивления. На Центральном острове русские остались лишь в нескольких частях домов и так называемом «доме офицеров», на Северном — в восточной части (восточнее дороги с севера на юг) — в основном вал у северного моста (укрепление 145) и Восточный форт[1121].

Оставшиеся советские части находились в таком положении, что их дальнейшее сопротивление, как и попытки прорыва, заведомо обречены.

Конечно, за эти дни командование дивизии убедилось, что яростный фанатизм у «советов» преобладал над трезвой оценкой ситуации. Однако было заметно, что боевой дух русских отчетливо упал: при взятии I.R.135 западной части Северного острова, а позже II/I.R.133 — Южного острова было взято 1250 пленных[1122].

В эти часы командование дивизии искренне посчитало, что с Брестской крепостью покончено. А то, что командиры частей об этом не заявляли — вероятно, следствие того, что на ситуацию те смотрят со своей точки зрения.

…Неизвестно, когда и после чего, но уже вечером на точку зрения встало и командование дивизии, изменив оценку положения в более расширенном варианте суточного донесения от 24 июня: «Двумя сильными огневыми налетами, выполненными в первой половине дня, русские, все еще упорно обороняющиеся в подвалах и домах, были так измотаны, что частично последовали призыву динамика о сдаче.

Когда незадолго до второго огневого налета сообщили, что в постоянно обходимой собственным артиллерийским огнем церкви цитадели под руководством фельдфебеля находятся примерно 50 военнослужащих дивизии с русскими пленными, на деблокирование церкви, в сочетании с огневым налетом, выделялась штурмовая группа. В итоге удалось не только освобождение окруженных, но и захват значительной части Центрального острова.