Я тебя придумала - Анна Шнайдер

милой девушки превратилась в злую стерву, говорит: «Я только теперь понял, что я её люблю! Даже такую».

И со мной произошло то же самое.

Сказка про Ассоль помогла мне понять, что я по-прежнему люблю Игоря. Или Эдигора — это неважно. Неважно, как тебя зовут — в этом или другом мире, в обличье ты человека, орка или эльфа. Это всё неважно, потому что душа остаётся прежней.

А любят не телом — любят душой.

Прописные истины, скажете вы? И будете правы. Но одно дело — знать эти истины, как знаешь в детстве теоремы по геометрии, а совсем другое — изучить доказательства этих теорем, понять и осознать.

Знать и понимать — разные вещи.

И уходили мы от Мики, Грома и их детей, пребывая в смятенных чувствах. Мы оба. Я держалась за его локоть, грязными от краски пальцами пачкая венценосную рубашку, шагая по лестнице… куда?

Я так и не поняла, как мы очутились на каком-то балконе почти на самом верху башни. Далеко за горизонт уходило небо, внизу лежал город, заключённый в кольцо императорского парка, а за городом — лес, казавшийся сейчас бесконечным, бескрайним и живым.

Некоторое время мы просто стояли у перил, любуясь видом, а потом Эдигор развернул меня лицом к себе.

Глаза у него горели, и под этим взглядом я плавилась, словно маленькая свечка.

Одну руку император положил мне на талию, а другой с нескрываемой нежностью и каким-то нетерпением погладил по волосам.

— Знаешь, я всё время думал — что со мной не так, почему за всю жизнь я ни разу никого не полюбил? — прошептал Эдигор, наклоняясь к моему лицу. — И только теперь я понимаю, что ждал тебя. Всю жизнь ждал тебя, Линн.

Я больше не могла — бросилась в его объятия, обвила руками шею, прижалась всем телом, чувствуя, что под ногами больше нет опоры, что меня отрывают от земли, крепко-крепко обнимая и жадно целуя…

Это были губы моего мужа. Его мягкие волосы, его крепкая шея… Только сам он больше не пах свежеиспечёнными булочками. В этом мире не пах.

Я буду любить тебя всегда. Вечно. В любом мире. В этой и другой жизни. Потому что это — ты, твоя душа, такая родная и тёплая…

А потом Эдигор оторвался от моих губ и, улыбнувшись, погладил по щеке, прошептав:

— Я просил у тебя только один сон, Полина. Один сон, а не целую жизнь…

За пределами повествования

30 числа второго летнего месяца сего года, ровно в полдень, императрица Мариника родила наследника нашего, названного Эдигором в честь отца-императора.

В день и час рождения Эдигора ко двору прибыл известный маг, Аравейн Светлый, и изъявил желание быть личным наставником наследника. Император с радостью принял его предложение.

По всему Эрамиру объявлен праздник в честь рождения юного Эдигора...

«Летопись эпохи», императорская библиотека

Бывают такие дни, которые запоминаются навсегда. В жизни Игоря Крылова был всего лишь один такой день.

Лет до семи Игорь мечтал об отце. Мама говорила — он придёт, вернётся, он всего лишь уехал зарабатывать деньги для того, чтобы у Игоря были хорошие вещи, игрушки и сладости. Каждый Новый год мальчик просил у Деда Мороза — пусть папа вернётся. Бог с ними, игрушками и шоколадками. Тогда Игорь ещё не знал, что никакой Дед Мороз не в силах исполнить подобное желание.

В семь лет мальчик узнал, что никакого папы не было и нет. Услышал случайно, как мама говорила об этом по телефону с подругой, жалуясь, что пройдёт ещё немного времени — и придётся придумывать для ребёнка более правдоподобное объяснение.

Тогда Игорь закрылся в комнате и долго думал над тем, где всё-таки может быть папа и почему он не вернётся. А потом вдруг понял — теперь ему всё равно. Есть только мама.

Больше Игорь никогда не загадывал желаний на Новый год. Да и вообще никогда ничего не просил — ни у кого, особенно у матери. Он знал, как ей тяжело растить его одной, поэтому начал потихоньку подрабатывать, как только ему исполнилось четырнадцать. Все деньги, которые мама выдавала Игорю, как она говорила, «на добавку к школьному завтраку», мальчик складывал, чтобы иметь возможность купить матери подарок на день рождения.

— Тебе нужно учиться, — уговаривала его мама в год, когда Игорь заканчивал школу. — Поступать в институт, получать образование…

Он только отмахивался. Ещё пять лет сидеть на шее у матери, которая и так постепенно угасала — нет уж, хватит. Те крохи, которые Игорь зарабатывал в годы обучения в школе, не хватило бы им обоим даже на еду, если бы мать ушла с работы. А он так мечтал, чтобы она отдохнула… С тех пор, как родился Игорь, она ни разу даже не была в отпуске.

Поэтому после окончания школы он пошёл на кулинарные курсы и устроился работать в пекарню. Положительный, аккуратный и непьющий, Игорь быстро стал одним из незаменимых сотрудников. Работал он много — сначала хотел скопить матери на отпуск, чтобы хоть к морю съездила, а потом уже — на лечение, потому что у неё обнаружили рак.

Несколько лет они бились с болезнью. Игорь работал без продыху, днём и ночью, недоедая и недосыпая. Все его школьные друзья постепенно растворились, ушли в прошлое, потому что у Игоря не было на них времени. И на девушек тоже. Иногда он со своим единственным другом и по совместительству соседом по лестничной площадке Михаилом ходил к его знакомым легко доступным девочкам, но ничего серьёзного у Игоря за всю жизнь так и не случилось.

За пару месяцев до двадцать четвёртого дня рождения Игоря его мама умерла. Он так и не успел скопить на нужную дорогую операцию — куда там, с зарплатой обыкновенного булочника.

Потом были несколько недель запоя, когда утром он просыпался с полным отсутствием памяти, кувыркание с какой-то проституткой, после которой пришлось потратить пару тысяч на лечение у венеролога, ну и, наконец, влюблённость в