Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

Сидя на полу ванной с мокрыми волосами, по которым вода стекала на его рубашку и на пол, сотрясаемый дрожью менее сильной, чем вначале, но всё же не менее отвратительной, Снейп призвал с помощью Акцио пузырёк с Противоядием от магических ядов. Руки дрожали меньше, но пробка поддалась ему не с первого раза. Снейп отпил из флакона и замер, опершись спиной о ванну, в ожидании облегчения. Он не знал, подействует ли на него противоядие. Ведь Охранное зелье не было ядом. Видимо, всё дело в дозе. «Всё есть лекарство и всё есть яд в зависимости от дозы». Снейп прикрыл глаза. Кажется, боль стала постепенно утихать. Мерзкая дрожь во всём теле сменилась не менее отвратительной слабостью. Зато исчезло желание физической близости и связанное с ним напряжение.

Снейп тяжело вздохнул и попытался встать на ноги. Они по-прежнему были ватными, но теперь уже не от боли и напряжения, а от сменившей их слабости. Снейп грязно выругался про себя. Сил произнести ругательство вслух не было. Он медленно и неуверенно побрёл в спальню и рухнул на постель. Призвав Успокоительное зелье собственного приготовления на основе Умиротворяющего бальзама, но гораздо более действенное, Снейп выпил его и обессиленно откинулся на подушку.

Ещё раз обозвав себя идиотом и кретином, он закрыл глаза и стал думать о том, как ему бороться с подобными приступами зависимости, если они будут повторяться. Он не собирался уподобляться наркоманам и идти на поводу у собственной зависимости. Нужно обязательно что-то придумать… Драккл бы побрал эту Лавгуд с её кровью!

Мысль о Луне, вопреки ожиданию, вызвала у Снейпа не приступ раздражения и злости, а прилив мягкого уютного тепла. Его словно окутало лёгким невесомым одеялом. Веки отяжелели, мысли стали медленными и неповоротливыми. Последней из тех, что запомнил Снейп, была: «Хорошо, что завтра она будет на моём уроке. Скорей бы!» Он инстинктивно почувствовал, что присутствие девчонки сможет избавить его от болезненной тяги к зелью и от ломок, с этим пристрастием связанных. Тело расслабилось в ожидании завтрашней встречи, и Снейп провалился в глубокий сон без сновидений.

Наутро Снейп проснулся вполне отдохнувшим. О вчерашней ломке напоминала лишь лёгкая боль в суставах. Да ещё странное чувство нетерпеливого ожидания, от которого сердце сжималось и будто исчезало на миг, чтобы, вернувшись, забиться чаще и разогнать по жилам мучительное беспокойство. Ничего подобного Снейп не испытывал ни разу в жизни. Он чувствовал себя мальчишкой, нетерпеливо ожидающим любовного свидания, одновременно жаждущим и страшащимся встречи. Ему решительно не нравилось подобное состояние, но ничего с собой поделать он не мог. Холодный душ немного притупил неприятные ощущения, но избавиться от них полностью не удалось. Снейп методично и старательно проделывал все обычные утренние дела, стараясь привычными действиями отогнать посторонние чувства. Но ощущения не проходили

Снейп почувствовал, что он больше не в силах оставаться наедине с ними. Впервые за много лет он ожидал завтрака в Большом зале, как спасения. Он, ненавидящий необходимость принимать пищу в компании коллег на виду у всей школы, теперь мечтал о том, чтобы этот дракклов завтрак поскорее начался. Чтобы к нему приставали с дурацкими разговорами, чтобы Поттер прожигал его взглядами, полными ненависти, чтобы в ушах стоял гул от детских голосов и стука множества приборов о тарелки… Сейчас он обрадовался бы визиту собственных старост, хотя их посещение в столь ранний час могло означать только одно — на факультете случилось нечто чрезвычайное. И пусть бы случилось! Может быть, хоть это отвлекло бы его.

Но, как назло, Снейпу пришлось провести время до завтрака в полном одиночестве. Зато, придя в Большой зал, он с облегчением ощутил, что его действительно «отпускает». Было приятно вновь почувствовать себя холодным и скользким слизеринским гадом. Впрочем, длилось это недолго — ровно до тех пор, пока его взгляд, привычно осматривающий сидящих за столами студентов, не наткнулся на Лавгуд. Та, по обыкновению, смотрела в его сторону, но, казалось, не замечала его и что-то медленно пережёвывала, улыбаясь своим мыслям. Как только взгляд Снейпа скользнул по ней, её лицо приняло осмысленное выражение. Она оживилась, взглянула на него совершенно осознанно, улыбнулась лично ему и отвела глаза, стараясь ничем не выдать промелькнувшей в них радости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

После этого Снейпа вновь окатила горячая волна нетерпеливого ожидания, которую он, впрочем, смог успешно скрыть под маской обычного ледяного презрения ко всем и ко всему. Среди людей ему было легче не поддаваться этому дикому и пугающему ощущению. Снейп не читал любовных романов. В его лексиконе не было выражений «радостный трепет» или «сладостное томление». Он не знал, как назвать владевшие им чувства, лишь понимал, что они ненормальны и являются продолжением его вчерашнего состояния. Они продолжали мучить Снейпа до тех пор, пока не начался урок по Защите от Тёмной Магии у пятого курса Райвенкло. В присутствии Лавгуд все эти чувства куда-то исчезли. На смену им пришла обычная уверенность в себе, к которой примешивалась странная, необъяснимая радость от возможности видеть девчонку. Снейп постарался не обращать внимания на это дурацкое чувство. Анализировать его было некогда. Нужно было вести урок. Причём так, чтобы Лавгуд обязательно нарвалась на отработку. А эта дурочка, как назло, всё делала слишком старательно, чтобы вызвать его похвалу, а не гнев. Неужели она не понимает, что в её интересах получить отработку? Или она не хочет этого? И её отработка — только лишь в интересах его, Снейпа?

Эта мысль окатила его, словно ведром ледяной воды. Неужели он до такой степени заигрался в эти игры? Он, как мальчишка, ищет повод встретиться с ней, а ей это совершенно не нужно? До чего он дошёл? Жалкий наркоман, который готов на любые унижения перед кем угодно, лишь бы получить дозу необходимого ему вещества! Как он мог пасть столь низко?

Зло сверкнув глазами в сторону Лавгуд, Снейп заставил себя перестать обращать на неё внимание и до конца урока полностью игнорировал её существование. Он запретил себе даже искоса смотреть на неё. Его не должно волновать, какие чувства она испытывает и как они отражаются у неё на лице. Её влюблённость — это её и только её проблемы. Его они абсолютно не касаются.

Не касаются? Тогда почему у него так болезненно сжалось сердце при звуке колокола, возвестившем об окончании урока? Почему он ощутил почти отчаяние при мысли, что сейчас девчонка покинет класс, оставив вместо себя пустоту и чувство, будто он, Снейп, осиротел? К дракклу гордость! Нужно сделать что-то, найти возможность встретиться вновь, причём не на следующем уроке, а уже сегодня…

— Лавгуд.

Прекрасно. Голос по-прежнему холоден. В нём нет смятения, так позорно охватившего Снейпа. Девчонка вздрогнула и уставилась на него.

— Надеюсь, вы не забыли про отработку, полученную на прошлом занятии?

Луна удивлённо приоткрыла рот:

— Но…

Ей хотелось сказать, что это ведь была разовая отработка и что Снейп ничего не говорил о её продолжении. Однако, наткнувшись на его свирепый взгляд, она вдруг всё поняла и опустила глаза, чтобы не выдать вспыхнувшей в них радости.

— Да, господин профессор. Я помню. Сегодня, как обычно?

— Ровно в восемь. В этом кабинете, — рявкнул Снейп, поворачиваясь к ней спиной.

Важно было не показать ни ей, ни тем нескольким оставшимся в классе ученикам охватившего его облегчения. Снейп ненавидел себя за ту радость, которую испытал, назначив ей эту дракклову отработку, а по сути — свидание. Ненавидел за то, что понимал — не будь этой отработки, он вряд ли пережил бы сегодняшний вечер. И, как бы он ни ругал себя мерзким уродом, слабаком и жалкой зависимой тварью, душа его трепетала от предвкушения предстоящей встречи. Утреннее тягостное беспокойство окончательно исчезло, и Снейп наконец полностью пришёл в себя. Он снова мог рычать на студентов, окатывать их ледяным презрением, демонстрировать всем своё полное равнодушие или неудовольствие, словом, быть самим собой — злобным и жёлчным профессором Снейпом. И всё это лишь потому, что в его сердце тёплым неуместным комочком свернулась радость ожидания вечера и встречи со странной глупой влюблённой в него девчонкой. Какой же он идиот!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})