Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

Услышав лёгкие удаляющиеся шаги, Снейп уронил голову на руки и тихо протяжно застонал. Напряжение постепенно отпускало. Его трясло. Волосы неопрятными тонкими прядями свисали на лицо, судорога, сводившая руки, отступала. Пальцы разжались. Снейп бессильно опустил руки на стол и уронил на них голову. Он медленно приходил в себя.

Снейп не знал, сколько времени прошло до момента, когда к нему вернулась способность двигаться и соображать. Он поднял голову и обвёл взглядом мрачный кабинет Зашиты от Тёмных Искусств. На картинах, развешанных по стенам, колдуны и ведьмы корчились в муках от наведённой на них порчи и под воздействием пыточных заклятий. А он, профессор, призванный обучать студентов защите от Тёмной магии, корчился на столе от… от чего? От любви к странной девчонке, которая спокойно проникает в его сознание, как к себе домой и совершенно не боится открывать перед ним свой внутренний мир? От любви к своей ученице, по сути, ребёнку, думать о котором в подобном ключе он не имеет никакого права. И, тем не менее, думает. И она знает об этом. Мало того — она готова откликнуться на его преступную страсть. Вон как призывно смотрела сегодня… А он… Он просто животное. Грубая скотина, озабоченная долгим отсутствием секса. Тварь. Подонок.

Снейп осыпал себя ругательствами в надежде убедить собственное сознание в том, что им движет исключительно похоть и животная страсть. Но сознание отказывалось верить в это. Оно сопротивлялось и утверждало, что всё происходящее с ними — со Снейпом и этой девочкой — есть ни что иное, как любовь. Самая настоящая, живая и неподдельная. От этого становилось страшно, муторно и тревожно. Но, вопреки всему, где-то в глубине его сердца зарождалась и крепла странная, неподвластная разумному объяснению, неуместная и недозволенная, но такая приятная радость, о возможности испытывать которую Снейп даже не подозревал. Он мог защититься от Тёмной магии и научить этому других. Но как защитить себя от овладевшего им наваждения, он не знал. И это было прекрасно. Не нужно было выбирать между чувствами и долгом. Выбор сделан за него. Неизвестно кем и как, но сделан. Оставалось лишь спокойно принять его. И понять, как с этим жить дальше.

Покинув кабинет Защиты от Тёмной Магии, Снейп отправился к себе в подземелья. Его быстрые твёрдые шаги гулко отдавались под сводами пустынных в этот час коридоров. За окнами свистел пронизывающий холодный ветер, швыряя в стёкла пригоршни гнилой опавшей листвы. Темнота снаружи была густой и непроницаемой. Невидимые на небе тучи готовы были вот-вот пролиться дождём — это ощущалось по промозглой сырости коридоров. В такую погоду студенты предпочитали сидеть в гостиных, сгрудившись у камина, либо уединяться в спальнях с книгами в руках, отделившись пологом от всего окружающего мира.

Впрочем, Снейпу на пути встретилось несколько особо прилежных учеников, только что покинувших закрывшуюся библиотеку и спешащих поскорее попасть к себе на факультеты в тепло и уют согреваемых каминным пламенем гостиных. Снейп не обращал на них никакого внимания и, по обыкновению, не отвечал на их быстрые, скомканные приветствия. Его взгляд фиксировал всё и всех, попадавшихся в поле зрения, память запоминала увиденное, а мысли при этом были далеко и вились вокруг главного вопроса, не дававшего покоя со вчерашнего вечера. Почему для Лавгуд не существует окклюментных щитов, выстроенных им в сознании? Как ей удаётся совершенно беспрепятственно, играючи, проникать в его мозг? Какая сила даёт ей способность, которой не обладают два самых могущественных мага современности?

По правде говоря, Снейп знал ответ на этот вопрос. Но его мозг категорически отказывался принимать его и мучительно искал другие версии. Искал и не находил. Потому что найденный им ответ был правильным и логически вытекал из имеющихся фактов. А факты были таковы. Девчонка, никогда в жизни не занимавшаяся легилименцией, свободно проникала в мозг человека, который применял легилименцию к ней. При этом её попытки проникнуть в чьё-либо другое сознание оставались безуспешными. Снейпу очень хотелось провести контрольный эксперимент, чтобы узнать, сумеет ли Лавгуд проникнуть в мозг другого человека, не Снейпа, который применит к ней легилименцию. Что-то подсказывало ему, что результат будет отрицательным и что её способности распространяются только на него самого. Но сбрасывать такую возможность со счетов не стоило, а проверить её у Снейпа не было возможности. В школе не так много сильных легилиментов. А тех, кого можно попросить об этой услуге, нет вовсе. Поэтому вопрос повисал в воздухе без ответа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Снейп не переставал думать над этим, вернувшись к себе, слушая отчёты старост о том, как прошёл день на факультете и после, когда сидел в кресле перед камином и готовился к завтрашним урокам. Он думал о странной способности Лавгуд, стоя под горячими струями в душе и вытираясь после него. Прежде чем накинуть халат, Снейп взглянул на себя в зеркало, что делал крайне редко. Носатый, костлявый, бледный… Волосы свисают жидкими сосульками… Красавец, нечего сказать. И вот это тощее тело не далее, как пару часов назад посмело проявить желание? Захотеть пятнадцатилетнюю девочку? Загореться так, что пришлось выгонять девчонку из класса, чтобы не наделать непоправимых глупостей?

«Да как ты мог? — Снейп со злостью взглянул на своё отражение. — Посмотри на себя! На кого ты похож? Пускай девчонка влюблена в тебя по уши — разве она не испугается, увидев вот это? Герой-любовник! Коварный растлитель несовершеннолетних».

Но как бы Снейп ни старался задеть себя побольнее, как ни ёрничал и не исходил ядом, в его сознании жило стойкое убеждение, что всё обстоит совсем не так. Что девчонка не испугается его тела, ведь оно знакомо ей. Она уже бывала в нём, более того — чувствовала желания этого тела. Не далее как сегодня вечером… Вспомнив об этом, Снейп вспыхнул, его обдало жаром, который мгновенно разлился по телу. Она знала, как мучительно потянуло его к ней. И она была не против… Ей хотелось этого — Снейп точно знал.

Осознание того, что девчонка готова идти навстречу его желаниям, что вид его обнажённого тела не оттолкнёт её, вызвало прилив возбуждения. Голос разума и возмущённые протесты чувства долга заглушил могучий древний инстинкт, поглотивший Снейпа целиком. Ведь не собирается же он действительно делать с ней всё то, что рисует его воображение! Он никогда не позволит себе этого наяву. Но сейчас, когда он один, когда никто не видит его, когда можно сбросить ненавистную маску — отчего бы ему не помечтать и не пойти на поводу у собственных фантазий? Кому он сделает хуже, поддавшись им? Лили? Её памяти? Но Лили умерла. И она никогда его не любила. А эта девочка…

Снейп тихо застонал, представляя, как руки Луны гладят его плечи, грудь, живот. Как спускаются ниже… Как она прижимается к нему своим обнажённым телом крепко-крепко, и он остро чувствует кожей её затвердевшие соски… Привалившись спиной к тёплой влажной стене ванной, Снейп сжал рукой член. Неужели он не имеет права даже на эту жалкую каплю радости?

Холодный насмешливый внутренний голос будто окатил его ведром ледяной воды: «А завтра на занятиях окклюменцией Лавгуд проникнет в твои мозги и увидит, как ты дрочишь на её светлый образ. Думаю, ей понравится». Снейп грязно выругался и разжал руку. Если сейчас он не остановится, о занятиях с ней окклюменцией можно забыть. Она и так увидит слишком много того, что для её глаз не предназначается. На секунду подумалось: «А может, к дракклу эти занятия окклюменцией?» На эту мысль тело тут же ответило судорогой, напомнив о том, что такое ломка. Нет, он не может отказаться от встреч с Лавгуд. Значит, придётся очищать сознание от похотливых мыслей о ней. А тот факт, что девчонка завтра увидит его сегодняшнюю слабость, она переживёт. Она уже не раз бывала Северусом Снейпом и знает, какие желания время от времени обуревают его тело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Снейп собрал волю в кулак и отгородил себя от похотливых мыслей. Окончательно избавиться от них помог лишь холодный душ. Вытираясь после него, Снейп избегал смотреть в зеркало, от греха подальше. В спальню он пришёл уже полностью успокоившимся, способным продолжать мыслить логически, не проваливаясь в бездну животных инстинктов.