Книга белой смерти - Чак Вендиг

я понятия не имею, что это такое.

Какой-то буквенно-цифровой код. Многие строчки, огромные блоки. Бенджи уже собирался снова заявить о том, что он не видит ничего, никакого общего рисунка…

И тут увидел. Ничего из ряда вон выходящего, никаких магических стереоскопических узоров, складывающихся в изображение дракона или яхты, но кое-что Бенджи все же увидел.

Два повторяющихся числа. В десятках мест.

052017

122422

Судя по всему, Арав это также заметил. Он указал на числа.

Это были какие-то даты? Формат соответствовал.

Каждое такое число соседствовало с другим. 0830, 0930, 1330, 1930 и тому подобное.

Указание времени?

Но это же какая-то бессмыслица, ведь так?

– Это похоже на даты, – наконец сказал Бенджи. – Однако этого не может быть. Первое число – это двадцатое мая две тысячи семнадцатого года. Но второе – оно не может быть датой.

– И почему же это? – с издевкой спросила Мойра.

– Потому что эта дата еще не наступила. Канун Рождества две тысячи двадцать второго года, так? Это будущее. – Недоверчиво хмыкнув, Бенджи посмотрел на Сэди и…

Та молчала. У нее на лице застыло выжидающее выражение. Такое, какое бывает у родителей, которые загнали в угол своего ребенка, вынуждая его признать что-то очевидное. «О, теперь я понимаю, почему нельзя размахивать бейсбольной битой дома, перед телевизором».

Бенджи захотелось рассмеяться.

– Ты хочешь сказать, что эта дата уже наступила?

– Нет, – сказала Сэди. – Ты прав, Бенджи. Она еще не наступила. Это будущее. И все-таки это дата.

– Дата чего конкретно?

– Это тот день, когда «Черный лебедь» отправил самому себе сообщение.

43

Чертовски хорошее лекарство

Итак, все животные, а если точнее, то и все растения, склонны достигать эволюционного апогея, занимать свою нишу и стабилизироваться в ней. Тараканы и муравьи пришли к этому сотни миллионов лет назад и с тех пор мало изменились. По большей части биология – это застывшее пребывание в нише апогея. И лишь малая ее толика – это движение вперед к радикально новым формам, новым видам и еще реже – к новым родам. Для этого необходимо какое-либо возмущение в среде обитания – изменение русла реки, падение астероида, отступление ледника, что-либо такое, что приводит к появлению свободного пространства.

Теренс Маккенна[92]

13 ИЮЛЯ

Роузбад, штат Небраска

Усевшись на земле, Шана перебирала свежие снимки пастухов и путников, и тут на стоянку перед мотелем «Закат» выкатил жилой фургон – «Зверь». В движении фургон грохотал, скрипел и раскачивался из стороны в сторону, и Шана подумала, сколько еще миль он сможет проехать – казалось, фургон должен был вот-вот развалиться.

Распахнулась дверь кабины. Из нее высунулся Пит Корли, похожий на огородное пугало, у которого начинает ломаться деревянный шест.

– Привет, привет! – воскликнул он, обнажая в улыбке свои зачуханные зубы.

– Это вы?

– Это я, куколка. А куда подевался твой транспорт?

– Они… у них появились важные дела.

Шана не знала, что случилось, но Бенджи, Сэди и Арав вышли из комнаты с таким видом… если честно, вид у них был такой, будто все они чем-то здорово недовольны. И огорчены. Они сказали, что им нужно кое с чем разобраться. Арав даже не извинился. Они просто уехали. Поэтому Шана позвонила своему отцу, чтобы тот за ней заехал, и вот теперь – Пит Корли?

– Где мой отец? – У нее в груди расцвела надежда. Неужели он с Несси? Наконец?

– Он сзади, решил немного вздремнуть. Забирайся. Давай прокатимся, крошка!

– Не называйте меня «крошкой», – сказала Шана, неохотно забираясь в «Зверя». Внутри стоял странный запах. Немного похожий на «травку», немного похожий на пиво, и характерное зловоние мужчины, что-то среднее между чрезмерным обилием одеколона и пердячим па́ром – пожалуй, два худших товара в ассортименте «Янки кэндлс»[93].

Ну конечно, отец валялся сзади, лицом вниз, и громко храпел. Замечательно! Народный герой. Образец для подражания.

– Похоже, ты не очень-то его любишь, – заметил Корли, плюхаясь на водительское сиденье, словно мешок с костями. Ухмыльнувшись, он включил передачу и тронулся. – Я прав?

– Я его люблю. Просто в настоящий момент он мне не очень нравится.

– Справедливо. Наверное, мои малыши сейчас испытывают ко мне такое же чувство.

– Вы умеете управлять этой штуковиной?

– А то как же. Бывало, я изрядно набирался и садился за руль нашего автобуса, пока остальные члены группы дрыхли. Я сам допер, как это делается.

– А вы сейчас тоже набрались?

– Совсем чуть-чуть.

– Чудесно. – Пожав плечами, девушка подсела к Питу, не забыв пристегнуться, просто на тот случай, если он свернет с дороги и заедет в кукурузное поле, блин.

– И меня ты тоже не любишь, так?

– Не очень.

– Я купил тебе фотоаппарат.

– Хорошая работа.

– Тебе хоть кто-нибудь нравится?

– В настоящий момент – нет. – Шана вздохнула. – Ну… моя сестра.

– А как насчет того придурочного типа? Кажется, его зовут Арав.

Жилой фургон выехал со стоянки, раскачиваясь из стороны в сторону, словно собачья конура, привязанная к спине осла, идущего по горной тропе.

– Я не буду обсуждать свою личную жизнь с вами. – Шана скривилась. – В любом случае он… ну неожиданно бросил меня здесь, так что у меня на него зуб. Впрочем, я сама в этом отчасти виновата, потому что это я сказала ему пойти к его начальнику и заняться делом… опять же, я не знаю, с какой стати говорю вам это.

– Потому что это кабинка для исповеди, дражайшая Шана. Освободи свою душу от тяжести. Прочисти засор в своих духовных трубах.

– Вы говорите так, что я чувствую себя туалетом. Хотя, если подумать, здесь пахнет как в туалете.

– Психоэмоциональное очищение – грязная работенка.

– Как бы там ни было.

Шана почувствовала на себе пристальный взгляд Корли.

– Как тебе фотоаппарат? – нараспев спросил тот.

– Неплохой.

– Я так понимаю, ты хочешь сказать: «Он неплохой, спасибо, мистер Рок-звезда».

– А вы любите себя, да?

– Должен же кто-нибудь меня любить, – хмыкнул Пит.

– Ого, я задела больное место? Вот почему вы привязались ко мне? Я не пала мгновенно ниц, поклоняясь вам? – Шана всмотрелась ему в лицо – нет, дело не в этом, так? – Ага, подождите! Тут все гораздо серьезнее. В вашей жизни есть кто-то, кого вы любите. Кто-то из ваших близких.

– Ты сама не понимаешь, о чем говоришь.

– Кто же? Жена? Дети? – Подавшись к Корли, девушка перешла на зловещий шепот: – Кто-то еще? У вас есть шлюшка на стороне?

– Заткнись, у меня никого нет.

– Нет, есть, правильно?

– Ну ладно, – Пит вздохнул, – у меня кое-кто есть.

– Ага! Я так и знала! Я сразу это почувствовала, этот лживый душок.

– Знаешь что, не думай, что я не вижу эту твою попытку… вывернуть все наизнанку. Вот я собираюсь заставить тебя исповедоваться мне, но ты разворачиваешь все и заставляешь меня исповедоваться тебе. Я это вижу. Мне это не нравится.

– Если честно, вам нужен такой человек, как я, – сказала Шана, откидываясь назад и высовывая ноги в окно.

– Это еще с какой стати?

– Вас окружают те, кто или вас любит, или должен вас любить, но не любит. Я же не