Шрамы и песни (ЛП) - Кристина Золендз

Она оторвала от меня свои губы и немного отстранилась. Стянув мою футболку, она бросила ее на пол и посмотрела мне в самую душу. Жадно прикусив мою нижнюю губу зубами, она потянула меня к себе.

— Нет, пожалуйста. Не сдерживайся, Шейн. Я ждала чертовски долго. Прямо сейчас ты нужен мне весь целиком.

О, Боже, да.

Я набросился на нее, крепко прижав к двери.

— Слава богу, потому что я не имею никакого гребаного желания сдерживаться с тобой. — Мое дыхание было тяжелым, я просунул язык между ее влажными губами, утоляя свою жажду в ней.

Мои руки запутались в ее волосах, наши языки жадно скользили, а ее руки царапали мою кожу. Безудержно и так чертовски восхитительно. Подняв ее руки над головой, я сорвал с нее майку, бросив ту черт знает куда, и снова впился в ее губы. Я провел кончиками пальцев по ее коже, пока не достиг кружевных чашечек бюстгальтера и потянул их вниз. Чееерррт, снять его, срочно. Срочно, все снять. Я развернул ее, прижимая ее к двери, и расстегнул бюстгальтер, стягивая его с нее своими зубами. Ее кожа была такой мягкой и гладкой на моих губах. Мне никогда не насытиться ею, никогда. Медленно я провел пальцами по кремовой коже ее плеч и прижался к ней, зарываясь лицом в волосы.

Намотав длинные темные пряди себе на пальцы, я потянул за них, наклоняя ее голову в сторону, и начал ласкать языком и губами нежную плоть.

Когда я прижался своей эрекцией к ее попке, с ее губ сорвался тихий всхлип. Ее маленькая подтянутая попка прижалась ко мне, поглаживая, вызывая почти болезненную пульсацию и дрожь. Обхватив ладонями ее плечи, я развернул ее к себе лицом.

Да все что там может быть чертовски священным... она — само совершенство. Мой взгляд впился в нее, упиваясь ее красотой. Кремовая кожа, соски цвета бледно-розовых роз. Нежно обхватив ее грудь, я втянул воздух, пытаясь насладиться каждым мгновением. Наклонившись, я обхватил ртом один сосок и начал усердно обсасывать его, Грейс запрокинула голову, прижимаясь к двери, и громко застонала. С каждым потягиванием и полизыванием ее тело выгибалось все больше и больше.

— Твоя кожа как сахар, — прошептал я.

Тяжело дыша, она обхватила ладошкой мой подбородок и притянула к своим губам. Другой рукой она сорвала пуговицу со своих джинсов и расстегнула молнию. Следом она вцепилась в пуговицу моих штанов, и они тяжелой кучей рухнули мне под ноги.

Ее расстегнутые штаны обнажили подтянутую кожу и соблазнительные изгибы ее тела. Я провел ладонями по ткани, стягивая с длинных гладких ног, оставляя поцелуи на всем пути.

— Так красива, Грейс, — пробормотал я.

На ее крошечных кружевных трусиках темнело влажное пятно, и я чуть не сорвался в тот же момент. Я пытался контролировать дыхание, пока нежно ласкал языком внутреннюю поверхность ее бедер. Я задыхался, у меня чертовски сильно кружилась голова, ведь один лишь ее запах пьянил меня, заставляя отбросить все прежние фантазии о ней, возвращая в реальность.

Опустившись перед ней на колени, я приподнял ее ногу, медленно скользя языком по ее нагой коже, и положил себе на плечо. Она задышала быстрее и вцепилась в мои волосы, стоило мне провести пальцами по кружеву ее трусиков и погладить ее теплое местечко.

— Ты — мой рай, — сказал я. — Господи, Грейс, мне хочется облизать каждый сантиметр твоего тела. Когда я так чертовски близок к тебе, я уже не смогу сдержаться.

Подняв на нее взгляд, я следил за выражением ее лица, когда медленно ввел в нее палец.

— Такая влажная, — пробормотал я.

Ее дыхание замерло, и она издала самый, черт возьми, сексуальный звук, что мне довелось слышать. Она скользила вдоль моих пальцев, я разорвал кружево прямо на ней и тут же припал к ней ртом.

— Боже мой, — воскликнула она и качнулась на моих губах. Мои пальцы медленно двигались в ней, пока мой язык усердно ласкал ее. Никогда не думал, что женщина может быть настолько вкусной.

— Пожалуйста, Шейн, — захныкала она и потянула меня за волосы. Я поднялся и посмотрел прямо в ее сияющие глаза. В них стояли слезы, мерцающие счастьем прекрасные слезы. Я нежно обнял ее лицо ладонями. — Тысячи лет ты хранила мое сердце, и до этого момента внутри меня была сплошная пустота.

— Целиком и полностью, я твоя, Шейн, навеки вечные, — прошептала она. Неторопливо она потянула мои боксеры вниз, и мы стояли друг перед другом обнаженные и изголодавшиеся. Чертовски изголодавшиеся.

Немного отодвинувшись, я обвел глазами каждый сантиметр ее тела, восхваляя каждую его клеточку. Нежную кожу, изгибы бедер, налитые холмики груди, розовые губки...

Я не мог отвести от нее глаз, пока руками скользил по ее талии, подхватывал под попку и поднимал на руки. Ее длинные ножки обхватили меня за талию, и я медленно вошел в нее, наконец-то погружаясь в самые ее глубины. Я застонал и прижался лбом к ее лбу.

— Ах, Грейс, — воскликнул я и восхитительно медленно двинулся обратно. — Я так сильно тебя люблю, — прорычал я. Я снова глубоко вошел в нее, надеясь, что боль была не очень сильной, но судя по тому, как она кусала нижнюю губу и сжимала глаза, я понял обратное.

Прижимая ее, все также обнимающую меня, к себе, я перенес ее на кровать. Мы повалились на простыни, и она снова притянула меня, позволяя глубоко войти в нее, и мы замерли, глядя друг на друга. Затем она улыбнулась и качнула бедрами.

— Черт, Грейс. Ты так прекрасна, — простонал я, погружаясь в нее. Я растворился в ней: кроме нее не существовало ничего. Только прикосновения к ее влажной коже, ее шепот и ощущения, как мой член снова и снова глубоко погружается в нее. Губами мы ласкали друг друга, ногти впивались в кожу, ладони крепко сжимали плоть, ее бедра вторили моим толчкам, усиливая их. Ощущения были настолько сильными, едва ли не за гранью — было безумно хорошо, просто замечательно. Как же мне не хотелось, чтобы этому наступал конец. Мое тело трясло от сдерживания, чтобы не кончить.

Грейс выкрикнула мое имя и вонзила ногти мне в спину, так сильно сжимая меня внутри, что я кончил, изливаясь прямо в нее. Ни одна женщина не заставляла меня кончать так, ни одна женщина не заставляла почувствовать подобное. Я просто не мог остановиться. После первого раза я набросился на ее тело, принимая все, что она могла мне дать. Грейс дарила мне всю себя, и каждый раз был ярче предыдущего.

За час до рассвета я попытался еще раз покуситься на нее, но она засмеялась и игриво отпихнула меня.

— Господи, Шейн. Я не могу пошевелиться — кажется, ты меня сломал, — засмеялась она.

Утомленный и с дрожащими мышцами, я обнял ее и накрыл нас одеялом. Она прижалась ко мне всем телом. Наши тела идеально дополняли друг друга, словно были созданы друг для друга. Я чмокнул ее в плечо и провел губами по затылку. Прижался лицом к ее теплой коже и улыбнулся. Аккуратно отведя ее волосы в сторону, я нежно шепнул ей на ушко: