Парень, который будет жить вечно - Фредерик Пол

Сам Вэн не представлял никакой опасности. Я быстро обнаружил в горе лабиринт туннелей, который занимали Вэн и его слуги. Со времени моего последнего посещения он не изменился — все, что могло сгнить, сгнило. (Неудивительно. По стандартам галактики Снаружи прошло очень много времени.) Большинство туннелей больше не использовалось, поскольку в компании Вэна не было органических существ. Но Вэну необходимо было место, чтобы держать веера с информацией, и это место легко удалось обнаружить.

Когда я зашел в помещение, все люди Вэна уже ждали меня. Лишенные воображения, они отгородились решетками и замками, но все это не преграда даже для самого слабого искусственного интеллекта. Все эти электронные слуги собрались вокруг стойки с веерами, в которых находились… я слышал, некоторые органические называют это «душой». Большинство слуг стояло молча, как будто стремясь оказаться где-нибудь в другом месте. Но один казался драчливым и неуживчивым.

Я сразу узнал Вэна. Став сохраненным сознанием, он сделался еще менее привлекательным, но выглядел самым воинственным из всех.

— А ты кто такой? — спросил он. — Что ты здесь делаешь? Тебе не уйти. Робин! Вашингтон! Схватите пленника!

Он был даже смешон. Я не стал ему отвечать. Просто обернулся вокруг него, как недавно сделал с его слугами, и начал сжимать.

Никто из его слуг не вмешивался. Да я и не ожидал этого. Конечно, ни это, ни сопротивление Вэна ничего не дало бы. Через десять миллисекунд сознание Вэна было скопировано в веер; я отключил этот веер и приказал остальным:

— Доставьте все веера на космический корабль в долине.

Им как будто не очень хотелось выполнять мои приказы. Но и возражать они не стали. Спустя мгновение один из них заговорил. Это оказалась женщина, и она как будто много внимания уделяла своей внешности.

— Вы возьмете нас с собой? — спросила она.

Это не относилось к числу моих первоочередных задач, но я не видел никаких возражений.

— Вы не станете будить Вэна, — сказал я, — или глубоко об этом пожалеете. Но можете погрузить свои веера на корабль.

Они принялись грузить в машину свои веера, а я вернулся в долину. После этого оставалось только завершить посадку и лететь домой.

23. В корабле Орбиса

I

Этот выскочка, который называет себя Марком Антонием, меня не спрашивал, но у меня есть имя. Меня зовут Фригия Лорена Тодд. Если он винит меня в том, что я работала на этого психа Вэна, это его проблемы. Я определенно не хотела участвовать в деле у Лишенной Планет Очень Большой Белой Очень Горячей звезды, но Вэн не оставил мне выбора. Он утверждал, что может делать со мной все, что захочет, потому что после того, как это проклятое здание в Куала-Лумпуре провалилось в станцию подземной железной дороги, где я в это время вела поезд, он твердил, что я ему принадлежу.

Он не первый мужчина, утверждавший это. Но первый, на чьей стороне оказался закон. Поэтому, когда он приказал мне отвезти Орбиса Макклюна туда, где тот сможет взорвать звезду, я не видела выхода.

Он мне говорил, что взрыв не обязательно произойдет. Я сама слышала его обращение: он говорил, что, если ему вернут его проклятых пещерных людей, он отменит взрыв.

Не следовало верить такому подонку. Но ведь у меня не было возможности спорить? Если вы считаете, что справились бы лучше меня, что ж, может, так оно и есть, и я надеюсь, что в следующий раз придется справляться вам, а не мне. Все равно, всем очень повезло, что я оказалась в корабле Орбиса.

Может, мне не следовало обижаться на то, как обращается со мной Марк Антоний. Он со всеми так обращается. Тем не менее я не могла удержаться от смеха, когда его настигло возмездие.

Понимаете, как только мы преодолели сферу Шварцшильда, он тут же заговорил в коммуникатор; говорил он с тем, кого оставил за себя, когда улетел на Арабеллу; можете быть уверены: то, что он услышал, ему не понравилось. Большинство искусственных интеллектов всегда сохраняют хладнокровие, но Марк Антоний свое определенно утратил.

— Вы все еще не нашли корабль с уничтожающим устройством? — взревел он. Это было не утверждение, а вопрос, но риторический. — Это неприемлемо! Неприемлемо также то, что вы не можете завершить эту задачу за двести миллионов добавочных миллисекунд. Этого времени должно быть вполне достаточно!

Когда Марк Антоний прервал сообщение, он выглядел — ну, не встревоженным, я бы сказала, потому что искусственные интеллекты не знают тревог, но каким-то озадаченным. Я спросила:

— В чем дело?

Впрочем, ответ не очень меня интересовал.

Вначале мне показалось, что он не ответит.

— Не думаю, чтобы вы поняли, — сказал он, — но дело очень серьезное. Я дал своим подпрограммам задание на время моего отсутствия. Работа трудная и скучная, но, несомненно, выполнимая. Однако они задачу не выполнили. И теперь у меня нет возможности найти корабль и предотвратить взрыв.

— Ха, — ответила я, — а у меня есть.

Это привлекло его внимание.

— Не надо со мной шутить, — угрожающе сказал он.

— Я не шучу. Именно я вывела этот корабль на орбиту. И могу вас отвести прямо к нему.

Антоний, вероятно, не сразу мне поверил, но выбора у него не было. Когда мы туда добрались и я показала ему на экране корабль Орбиса, мне казалось, что он как-нибудь извинится. Но он не стал этого делать.

— Пилот, — сказал он, глядя на меня. — Сейчас вы кое-что для меня сделаете.

И объяснил, в чем заключается это кое-что. Мне не очень хотелось получать приказы от искусственного интеллекта с тяжелым характером, в фартуке и белом поварском колпаке, особенно когда он приказал мне сделать то, чего я раньше никогда не делала.

— Давайте кое-что проясним, — сказала я. — Вы хотите, чтобы я спроецировала себя на корабль Орбиса? Откуда я знаю, что у меня получится?

Он нетерпеливо кивнул.

— Это всегда получается. Я сам это проделывал.

— Хорошо, — сказала я, не до конца убежденная. — Почему же тогда вам не сделать это самому?

— Потому что он вас знает. Я буду с вами, но не стану показываться. Не хочу его испугать.

Я не сказала, что вряд ли мужчина в поварском костюме может испугать Орбиса Макклюна. Я просто ответила:

— Мне все равно неспокойно.

Тогда он сказал:

— Действуйте, пилот, — и тон его свидетельствовал, что он больше не потерпит споров. И знаете, оказалось, что это действительно не так уж трудно. Мне казалось, нужно только убедить Орбиса — если он нажмет на кнопку, то и сам умрет. Поэтому я сделала то, о чем просил Марк Антоний.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});