Парень, который будет жить вечно - Фредерик Пол

Эстрелла крепко спала, положив руки под щеку, и чуть слышно похрапывала. Стэн подумал, не разбудить ли ее. Но любопытство победило. Он вставил веер в приемник, как его научили, и сразу появилось изображение.

Он понял, что видит настоящую книгу. Книгу на английском языке, возможно, принадлежавшую одной из любовниц Вэна, когда та еще была органической. И называлась книга «От нуля до тридцати девяти: Недели беременности».

Именно это ему так было нужно. Подарок одного из людей Вэна. Кто это, Стэн не мог догадаться, но почувствовал глубокую благодарность. И не мог дождаться утра, чтобы начать читать.

Сначала он хотел прочесть все от корки до корки, но, просматривая страницы, понял, что в начале речь идет о том, что уже давно произошло. Когда он пытался об этом читать, у него слипались глаза. Он пообещал себе, что днем прочтет каждое слово, а пока забежал вперед. Каждая глава посвящалась одной неделе, и в каждой был рисунок — как должен выглядеть ребенок в эту неделю. Конечно, книга не «Аист». Но это гораздо лучше, чем все, что у него было до сих пор. И он с удовольствием начал читать части, расположенные в конце.

Но перевернул несколько страниц, и удовольствие быстро рассеялось. Очередная глава посвящалась выкидышам.

Стэн поразился, узнав, как много причин могут привести к выкидышу: от волчанки (что бы это ни было) до врожденного порока сердца. А также бактериальная инфекция во влагалище и даже простое повышение температуры и курение (что бы это ни было). Больше того, иммунная система некоторых женщин может по ошибке принять эмбрион за вторгшийся микроорганизм и постараться уничтожить его. У некоторых женщин может быть неправильной формы матка или какие-нибудь выросты в ней, а это так же смертельно.

Как рассказать об этом Эстрелле? Нельзя. Возможно, поговорить с ней об этом сумели бы Зигфрид или доктор Кусмероглу, но их здесь нет.

Он закрыл книгу и посмотрел на незнакомые созвездия ночного неба Арабеллы. Ему больше не хотелось спать. Он был встревожен. Ему пришло в голову, что в книге может быть что-нибудь еще, например, какие-нибудь средства лечения. И он снова принялся за книгу в поисках чего-то подбадривающего.

Но ничего не нашел.

Нет, нашел — нечто еще хуже главы о выкидышах. Опасность представляла не только гибель ребенка. Могло произойти нечто еще более ужасное. Ребенок мог родиться, но родиться чудовищем. С двумя головами! Или, как циклоп, с одним большим центральным глазом. Или как пособие для студентов, изучающих анатомию, со всеми внутренними органами вне тела; или с крошечной головкой, в которой совсем нет мозга; или…

О, предела несчастьям, какие могут случиться с младенцем, не было! Например, как насчет близнецов? Они не всегда рождаются красивой, прелестной парой. Иногда дети срастаются черепами или спинами. Или один младенец так страдает от прожорливости другого, что рождается не больше пальца, иногда как крошечное отвратительное животное, по-прежнему прикрепленное к другому близнецу.

Но даже если ничего такого ужасного не произойдет, что будет, если ребенок просто задержится с появлением на свет? Достаточно одной или двух лишних недель в матке, и он рождается с потрескавшейся или шелушащейся кожей, он опорожняет кишечник, еще не родившись, и поэтому весь покрыт зеленым меконием, который, кстати, может вдохнуть… такие роды бывают очень трудными, и часто ребенок задыхается в петле пуповины.

Стэн оторвал от книги полные ужаса глаза, потому что в двух метрах от него зашевелилась Эстрелла. Он быстро выключил книгу и подумал, что нужно ее уничтожить, но было уже поздно.

— Милый? — сонным голосом позвала Эстрелла. — Что ты делаешь?

— Ходил пописать, — ответил он, лихорадочно гадая, куда спрятать книгу.

— Возвращайся в постель, — приказала она.

— Через минуту. — Единственное место, куда можно спрятать книгу, — один из маленьких ящичков в столе. Он сунул туда книгу, надеясь утром найти место получше, и забрался в спальный мешок рядом с теплым мягким телом Эстреллы.

Им уже было тесновато, но она скомандовала:

— Обними меня.

Он послушался, и они вдвоем улеглись в мешок под яркими созвездиями, которых Стэн никогда не видел раньше. Над вершинами гор небо уже бледнело, солнце — эта безымянная звезда — готовилось взойти.

Эстрелла уже снова уснула. Но к Стэну сон не шел. Ему совершенно расхотелось спать, он думал о лежащей рядом женщине, о том, как справиться с нарушениями беременности, о которых прочел, и вообще о том, как родить ребенка и вырастить его здесь, где уже тысячи лет не рождались дети.

Ответов на эти вопросы не было. И вот полчаса спустя, оставив спящую Эстреллу, Стэн принялся подниматься в гору.

Подъем оказался более трудным, чем он ожидал. Сорок пять минут спустя Стэн был весь в поту и крови от десятков царапин и ссадин; он часто падал, споткнувшись о камень или зацепившись за спутанные корни растений. Большинство царапин кровоточили.

Но теперь, при свете дня, корабль, красный с синим, был виден гораздо яснее, чем раньше. Тяжело дыша, Стэн остановился перед последним участком подъема. Корабль отделяла от него полоска опасных, острых, неровных камней. Если он попытается миновать эту осыпь, обязательно упадет. К тому же он знал, что его может ждать поражающее нервы оружие Вэна.

Он не забыл, что наказание может привести к гибели.

Стэн застыл. Ему пришло в голову, что слово «смерть», которое так легко произносят те, кому смерть непосредственно не угрожает, для него имеет буквальное значение. Когда солнце окончательно встанет, он уже может быть мертв. А здесь нет никаких служб «Жизни После». Вряд ли кто-нибудь из людей Вэна рискнет вызвать неудовольствие хозяина, попытавшись сохранить сознание Стэна.

Нет. Для него смерть означает прекращение жизни навсегда и в любой форме. Он никогда не сможет прикоснуться к своей дочери, никогда не кончит обучение у Сократа, никогда не сможет делать привычные дела. Он только вечно будет лежать во враждебной почве Арабеллы, пока его тело окончательно не разложится.

Он сглотнул и обнаружил новый источник страха.

Даже если он сумеет войти в корабль, что тогда? То немногое, что он помнит о кораблях хичи, об указаниях, которые Достигающий давал Джеффри, больше не казалось достаточным. Он может, сам не зная как, увести корабль на тысячи километров и не сумеет его вернуть. Или разобьет корабль в горах. Или, скорее всего, вообще не сумеет оторвать его от земли. Любой из этих исходов казался гораздо более вероятным, чем возможность поднять корабль, снова его посадить, забрать пленников — или хотя бы Эстреллу с Соль и Достигающим — и улететь домой. Он обдумал все эти возможности, вздохнул и приготовился ползти дальше…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});