В этой истории не будет злодея, и человек есть закон - Дарья Милл

все грехи чужие мы получим расплату, за каждый подвиг свой вознесёмся к ногам Божьим.

— Не упоминайте Бога, если не знаете его настоящего имени. — Хён Сок был упрям в своём недоверии. Он больше не обязан был соблюдать правила приличия, падать перед высокопоставленными сэрами на колени и соглашаться с любым их словом.

— Как же не знаю? — улыбка Моиса стала ещё шире. — Какое из сотни известных человечеству имён мне Вам назвать?

— Начните с того, что близко фолкам. — Сказал Хён Сок, пристальным взглядом наблюдая за его реакцией. Казалось, председателю всё это не казалось чем-то странным. Разве что при упоминании фолков уголки его губ на мгновение дёрнулись вниз.

— Но ведь в этом нет необходимости, Квон Хён Сок, Вы ведь и сами наверняка о нём слышали. Возможно, куда больше, чем я. Мне же, как и любому другому человеку, придётся серьёзно подумать, чтобы вспомнить кого фолки величают Создателем. Как думаете, господин Квон, знают ли они сами имя того, кому поклоняются?

Поведение его было совершенным, а ответы безупречными. В броне председателя не было ни одного изъяна. Хён Сок понял, что своими вопросами сам себя хоронит, и перестал задавать их. Пусть председатель Моис считает, что в этой схватке одержал победу. Ведь впереди их ждал главный бой.

Подполковник Арно послал офицера Юну за амфи, а сам остался переговорить с председателем. Он предлагал ему пройти в помещение, но Моис отказался. Конечно, председателю неоткуда было знать того, что Эндрю не выносит холод, и потому ему не осталось ничего другого, кроме как молча со всем смириться. Моис восклицал, удивлялся и всё переспрашивал. Иногда он смеялся, а примерно через каждую произнесённую им фразу Хён Сок замечал, как Моис слегка поворачивает голову в его сторону. Он никак не хотел выпускать бывшего подполковника из своего поля зрения. Кажется, в нём самом подозрений было не меньше, чем в Хён Соке.

Стоило Эндрю заметить Ко и По, как он тут же позабыл и о председателе, и о предстоящей встрече с дато. Ко понеслась к нему так, словно бы не виделась с ним целую вечность. В прошлую их встречу в Патуи у Эндрю не было времени на то, чтобы провести с ней достаточно времени, а потому сегодня Ко имела полное право на нём отыграться. Она срывала с него шапку, лапой дёргала его капюшон и пыталась сбить его с ног. Сначала и По помогал ей донимать Эндрю, и лишь тогда, когда Хён Сок сам подошёл к нему, амфи обратил на него внимание. Он не рычал, не скалился и даже не двигался, пока Хён Сок не положил ему на голову руку. По тут же сдвинул её себе на морду и принялся тереться о рукавицу. Хён Сок вдруг понял, что никогда не касался амфи без перчаток. По отношению к По это было неправильно. Он снял их и голой ладонью погладил нос амфи. По всё понял. Его пасть раскрылась, а хвост завилял, совсем как у земных собак в приступе радости. Рождение Чо, Мо и Бо хорошо на него повлияло. Раньше По ни за что не стал бы показывать Хён Соку, что он имеет для него хоть какое-то значение. За последнее время с ними обоими случилось слишком многое. Ведь и По любил Ики не меньше, чем Эндрю и Ко.

Председатель Моис наблюдал за ними так, будто бы с точностью мог определить, соответствует ли каждое их движение тем правилам, которые были предписаны как обязательные для всех сотрудников ПОПДМК. И ему легко дался вывод, что нет. Хён Сок и Эндрю знали куда больше остальных, но он ещё не решался утверждать, опасно ли это или всегда играло всем остальным людям на руку. По крайней мере, раньше Моис был уверен, что для подполковника этот навык будет полезен. Теперь же он понял, что не рассчитал. Они оба слишком увлеклись. И это изменило все его планы.

Более ничего не держало их в деревне, чьи жители восприняли присутствие главы людей как лучший из всех возможных комплиментов. Председатель Моис занял место на своём коренастом амфи, Эндрю вскочил на Ко, а Хён Сок оседлал По. В этот раз это удалось ему куда легче, чем во все прошедшие года. По перестал ему сопротивляться. Он принял в Хён Соке всё то, что было в нём самом. Ещё раньше подполковник Квон назвал бы такое поведение По дуростью. Уже сейчас Хён Сок отказался бы от своих слов, да только зачем, чтобы дураком назвать себя.

Председатель Моис и всё его сопровождение прибыли на амфи. Дато Конону же хватило одного десятка машин. С ним были и беловолосые фолки, и малочисленные люди, и те, что под них нарядились. Как и положено, дато стоял в центре своей свиты. Перед ним не было ни стола, ни стульев, ни даже навеса, что уберёг бы головы Конона и Моиса от начавшегося снегопада. Подполковнику Арно не доложили, кто должен был обустроить надлежащие условия для переговоров, но это явно не поручали ему. Ни одного изобретения человечества или нововведения фолков. Председатель и дато не соблюли ни единой традиции. Перед ними была лишь голая земля и до щиколоток насыпавшиеся сугробы. Девственно-чистая Вайнкула.

Когда Хён Сок представлял очередную их встречу, то думал, что Конон наконец окружит себя достойной охраной. Но вот опять дато выглядел так, словно бы ему нечего было бояться. Он хотел, чтобы все именно так и считали. Конону всегда удавалось добиться своего. После Дня единения многие фолки решили на время покинуть столицу, но для дато это происшествие совершенно ничего не значило. Хён Соку вспомнились слова бабули Ии. «Если тебя обидел кто-то один, не нужно обижаться на всех». Конечно, тут не было места обидам. Скорее, снег под ногами уже должен был начать таять от горящей внутри него ненависти. Конон же любил каждого. Он любил и был обожаем в ответ. Если всеобщее признание было тем, о чём он мечтал, то дато уже сумел добиться своего. Но зачем-то он продолжал действовать. Эта цель не стала для него конечной. На секунду Хён Соку подумалось, что Эндрю был прав. Дато Конон и правда хотел, чтобы хотя бы раз председателем Вины оказался фолк. Первые же его слова всё рассудили.

— Здравствуйте полковник Арно. — Конон улыбнулся и отвесил Эндрю глубокий поклон. — Где же Ваш многоуважаемый председатель Моис? Неужели от его лица со мной будет говорить господин Квон?

— Нет, сэр. — Эндрю в ответ склонил перед