Золотые копи и россыпи самоцветов (История Аббасидской династии 749-947 гг) - Абу-л-Хасан ал-Масуди

ими обоими Аллах Всевышний, разрушить ее, выровнять место, [где она находилась], и уничтожить следы ее, а [также] наказать [того], кто будет там обнаружен. И [ал-Мутаваккил] назначил награды для [тех], кто двинется к этой могиле, но все испугались кары и отказались. [Тогда] взял аз-Зайридж мотыгу и разрушил верх гробницы ал-Хусайна. Тут принялись за нее каменщики. Они достигли могилы и [той] ниши, [где находилось мертвое тело], но не обнаружили там следа останков или чего-либо подобного. Дела шли [так], как мы упомянули, пока [не] стал халифом ал-Мунтасир. Он даровал людям безопасность и приказал оставить род Абу Талиба, перестать собирать сведения о них и чтобы никому не запрещалось посещать Хиру из-за могилы ал-Хусайна, да будет доволен им Аллах Всевышний, [а также] могил прочих из рода Абу Талиба. Он приказал вернуть Фадак[1478] потомкам ал-Хасана и ал-Хусайна, снял оковы с имущества рода Абу Талиба, оставил преследование их сторонников и отстранил от них страдание. Об этом говорит ал-Бухтури в своих байтах:И, поистине, 'Али вы более почитаете,И думаете, что рука его чище, нежели у 'Османа.У всякого свое достоинство, и белые обода на ногах [лошадей]Когда ставят заклады [в] день [скачек], [ценятся] ниже звездочек во лбу[1479].

И об этом говорит Йазид б. Мухаммад ал-Мухаллаби, а был он из сторонников рода Абу Талиба — сколько выстрадали [их] сторонники в то время, и очаровано было ими простонародье:

Ты облагодетельствовал Талибитов, хотя[Долго] их порицали.И вернул ты любовь [к ним] рода Хашима, и счел ихБратьями после вражды./136/ Беседовал ты с ними [всю] ночь и проявил к ним щедрость,Так что забыли они ненависть и злобу.Если бы узнали предки [твои], как ты облагодетельствовал[Талибитов],То увидели бы, сколь велико твое значение.

В двести сорок восьмом году (862/3) сместил ал-Мунтасир двоих братьев своих ал-Му'тазза и Ибрахима[1480] с воспреемства завета после себя. [Ранее] дал им ал-Мутаваккил 'ала-л-Лах завет в написанных [им] записях и установленных условиях и выделил каждому из них часть наместничеств, [которые] он определил. Сделал он воспреемником завета своего и наследником царствия своего Мухаммада ал-Мунтасира, а следующим [за] ал-Мунтасиром и воспреемником завета его — ал-Му'тазза, а следующим [за] ал-Му'таззом и воспреемником завета его — Ибрахима ал-Му'аййада, и была взята с людей присяга в [том], о чем мы упомянули. [Ал-Мутаваккил] раздал среди них деньги и осыпал людей наградами и подарками. Заговорили об этом витии и провозгласили это стихотворцы. Из избранных речений их об этом слова Марвана б. Абу-л-Джануба[1481] — из касиды [его]:

Три царя. Что до Мухаммада,То [он] свет праведного пути, которым ведет Аллах [того], кого ведет.Что до Абу 'Абд ал-Илаха, то онСхож с тобой богобоязненностью и проявляет щедрость, как и ты.И добродетельный Ибрахим — для людей поддержка,Богобоязненный, верный угрозе и обещанию.Первый [из] них — свет, второй — праведный путь,Третий — рассудок, и все они — ведомы [Аллахом].

И вот речение его, [посвященное] ал-Мутаваккилу, исполненное искусства и умения:

О десятый [из] халифов[1482], продолжай наслаждатьсяЦарствием, предназначенным десятому после [прежних халифов],Чтобы был ты имамом их, а они словноЦветы звезд, приблизившиеся к цветку полной луны.

И о присяге ал-Мутаваккила упомянутым нами троим сынам его в воспреемстве завета говорит стихотворец, известный как ас-Сулами[1483], в байтах своих:

Укрепил столп веры правой присягойИ птицей счастья Джа'фар б. Мухаммад [ал-Мутаваккил].Ал-Мунтасиром би-л-Лахом укрепил от столп ееИ утвердил ал-Му'таззом прежде ал-Му'аййада.

И из [тех], кто сказал об этом удачно, хорошо подобрав [слова], Идрис б. Абу Хифса[1484], поскольку говорит он:

/137/ Поистине, неизменно отношение к халифату Джа'фараал-Мутаваккила, [который —]Свет праведного пути, и сыновей его.И если освободится от [халифата] халиф Джа'фар,И если истоньшится он и исполнится скуки,[То] Мухаммад после халифа Джа'фара —Да не потеряют они его — наилучшая замена людям.Пусть продолжается твое царствование и будем ждать мы Мухаммада:Это лучше для нас и для него, нежели поспешность.

Выступил [в] дни ал-Мунтасира в стороне Йемена, ал-Бавазиджа[1485] и Мосула Абу-л-'Амуд аш-Шари[1486]. Стал он выносить приговоры, и усилилось дело его от присоединившихся к нему раби'а и прочих из курдов[1487] по [причине вынесенных им] приговоров. [Тогда] отрядил к нему ал-Мунтасир войско во главе с Сима ат-Турки[1488]. И были у него с аш-Шари сражения. [Потом] взял он аш-Шари в плен и доставил его к ал-Мунтасиру. [Тогда ал-Мунтасир] облагодетельствовал его прощением, взял с него клятву [верности] и отпустил.

Рассказал об [ал-Мунтасире] вазир его Ахмад б. ал-Хасиб б. ад-Даххак ал-Джурджани, что сказал он, когда простил аш-Шари: «Поистине, сладость прощения приятнее сладости выздоровления. И самое отвратительное деяние могущественного — месть».

Сообщил нам Абу Бакр Мухаммад б. ал-Хасан б. Дурайд[1489]. Он сказал: Видел [один] нищий писец во сне ночью, наутро которой ал-Мунтасир сделался халифом, словно некто говорил:

Это имам ал-МунтасирИ одиннадцатый царь.И приказ его, если он прикажет,Словно меч, [который] что [ни] встретит, рубит.И взор его, если поглядит он,Словно рок в добре и зле.

Проявил [ал-Мунтасир] справедливость и к подданным, и склонились к нему сердца вельмож и простонародья, хотя [все] сильно боялись его.

Рассказал мне[1490] Абу-л-Хасан Ахмад б. 'Али б. Йахйа, известный как Ибн ан-Надим[1491]. Он сказал. Рассказывал мне 'Али б. Йахйа ал-Мунаджжим[1492]. Он сказал: Не видел я никого, подобного ал-Мунтасиру, или более благородного деяниями без выставления [их] напоказ и притворства. Однажды увидел он меня глубоко задумавшимся /138/ о [некоем] поместье, соседнем с моим. Я хотел купить его и все обхаживал владельца, пока тот [не] согласился продать его, [но] в то время не было у меня таких денег. И я пошел к ал-Мунтасиру, [будучи] в этом расположении духа, и расстройство проявилось на лице моем, а также сердечная забота. [Тогда] он сказал мне: «Я вижу, что ты задумчив. Что случилось?» [Тогда] стал я скрытничать и утаил дела мои, но он заставил меня поклясться, и я [рассказал] ему правду о деле [с] поместьем. [Тогда] сказал мне ал-Мунтасир: «Какова [же] цена его?» Я сказал: «Тридцать тысяч дирхамов». Он сказал: «А сколько из них у тебя [есть]?» Я сказал: «Десять тысяч». [Тогда] он замолчал, [ничего] не ответил и на некоторое время отвлекся от меня. Потом велел принести чернильницу и лист [бумаги], затем что-то на нем написал — я не знаю, что — и приказал слуге, стоявшему в головах, [а] что — я не понял. И слуга поспешно вышел. [Тут] принялся [ал-Мунтасир] занимать меня беседой и потчевать словесами, пока [не] прибыл [тот] слуга и [не] встал перед ним. [Тогда] поднялся ал-Мунтасир и сказал