Королевство теней - Барбара Эрскин

Процессия прошла совсем радом с ней. Каждую лошадь вели два стражника, с трудом пробиваясь через толпу тесно стоявших людей. Лошади, испуганные таким скоплением народа, нервно вскидывали головы и косились на людей. За собой они тащили плетеную из прутьев решетку, к которой был привязан сэр Уильям; руки у него были в крови, лицо и одежда покрыты плевками. Всего мгновение Изабель видела человека, который стремился спасти Шотландию: человека, с которым ей не раз приходилось встречаться, который утешал ее, когда погиб ее дядя, рассказывая ей о его храбрости на поле боя; человека, который не заслуживал смерти – как никто ее не заслуживает, – тем более такой ужасной и жестокой, какая была ему уготована. Потом он скрылся из виду; толпа сомкнулась за ним, сопровождая его в последний страшный путь к месту казни в Смитфилд. Шутовской лавровый венок теперь украшал голову одной из лошадей, которая везла его на смерть.

Когда толпа хлынула за процессией, Изабель наконец смогла вернуться во дворец. Ничего не видя перед собой от слез, застилавших ей глаза, она брела по каким-то коридорам и переходам, каким-то комнатам и залам, которых не видела раньше, отчаянно стараясь не думать о тех ужасах, которые ждали человека, привязанного к решетке. Случайно столкнувшись с кем-то в коридоре, она сразу же свернула в сторону, не заметив удивленного выражения на лице высокого привлекательного мужчины, который посторонился, чтобы пропустить ее. Он задумчиво посмотрел ей вслед; Изабель так никогда и не узнала, что человек, с которым она столкнулась, был никто иной, как принц Эдуард.

Граф Бакан сидел за столом в их апартаментах. Когда Изабель вошла, он встал; взгляд его был холодным и неприязненным.

– Значит, вы не смогли удержаться, чтобы не посмотреть на него?

Она подняла на него полные слез глаза.

– Это вышло случайно. Я не хотела... Но я видела его. Видела, как его потащили на казнь.

– Упокой Господь его душу. – Граф Бакан перекрестился. – Вам следует запомнить, что случается с теми, кто прогневает короля Англии. – Он опять опустился в кресло и протянул руку к следующему письму из стопки, которая лежала перед ним. Внешне он выглядел спокойным, однако события этого дня взволновали его гораздо больше, чем он показывал.

Острием кинжала граф сорвал печать и развернул письмо. Когда он начал читать, Изабель направилась к двери. Она уже взялась за дверное кольцо, когда гневное восклицание мужа заставило ее обернуться. С побелевшим лицом граф Бакан вскочил с места, сжимая в руке письмо.

Он пристально смотрел на жену, и от выражения его лица у нее в жилах застыла кровь.

– В чем дело? Что случилось? – прошептала она. Он шагнул вперед и протянул ей пергамент.

– Это правда? – Он потряс письмом у нее перед носом. – Правда, что ты ездила из Данкерна в Килдрамми и встречалась там с лордом Карриком? – Бросив письмо на пол, он схватил ее за руку и оттащил подальше от двери. – Ну? Так это правда, миледи? – С чего мне стали бы писать об этом, если бы это было неправдой? – Он по-прежнему крепко держал ее руку. – Знаешь, что пишет этот добрый осведомитель? Нет, конечно, ты не знаешь! Ты же не читала письмо. Тогда я скажу тебе. Он пишет, что ты спала с графом Карриком, и что пятьдесят мужчин и женщин в замке Килдрамми могут подтвердить этот факт.? Он резко отпустил ее руку. – Если это правда, Изабель, то клянусь Богом и Пресвятой Девой, ты заплатишь жизнью за то, что опозорила мое имя!

Стивен Кароуэй звонил Полу каждый день.

– Черт возьми, Пол! Почему ты не выяснил об этих акциях все наверняка? Такого не сделал бы ни один сумасшедший, плохо информированный, скверно работающий... – Он не находил слов. – Должна же быть предусмотрена какая-то финансовая поддержка? Кто-то еще должен был подключен к этому делу!

Он сумел продать свои собственные акции, хоть и потерял приличную сумму. Но на акции Пола ему пока не удалось найти покупателя. Акции продолжали падать в цене, и никто не проявлял интереса к их покупке.

В четверг утром – накануне дня платежа – Пол сам позвонил ему; акции упали еще на десять процентов.

– Ты должен дать мне еще время, Стив. Деньги на подходе, но я не смогу получить их к завтрашнему дню. Я прошу перенести срок оплаты на следующий ликвидационный период.

Стивен почесал в затылке, ощущая нарастающие сомнения, когда оценил все возможные сложности, связанные с неплатежом. Он помедлил, прежде чем задать вопрос, который давно его беспокоил.

– Ты можешь мне хотя бы намекнуть, где собираешься взять деньги, если не удастся найти покупателя? – спросил он дрогнувшим голосом.

– Нет, не могу! – отрывисто бросил Пол. – У меня будут деньги к концу следующего периода, к двадцать первому. Это все, что тебе надо знать. Ты должен дать мне отсрочку.

Он получил еще четырнадцать дней.

– Знаешь, я рада, что они отменили концерт. – Кэтлин сидела в «лендровере» Нейла и смотрела в окно; они ехали из Абердина на север. – Помещение клуба пострадало от пожара, так что их страховая, фирма все равно мне заплатит. Очень мило, что ты встретил меня на станции. Я не представляю, сколько мне пришлось бы заплатить заплатить, чтобы добраться до Данкерна.

Нейл смотрел вперед сквозь ветровое стекло. Он мол-

– Ты не против, что я приехала сюда к тебе? – Она почувствовала, что слишком много болтает и потянулась к своей сумке за сигаретами.

– Конечно, нет. – Нейл впервые за всю дорогу посмотрел на нее. Он улыбнулся. – Здесь все складывается хорошо. Мы пытаемся организовать общественное расследование, поэтому работы масса. Хотим пригласить побольше народу со стороны.

– Ты хочешь сказать, что бедняки, постоянно живущие в Данкерне, хотят, чтобы нефть была найдена? – Она зажгла спичку, чувствуя его неодобрительный взгляд, и закурила, глубоко затянувшись. Чуть приоткрыв окно, она выбросила горелую спичку наружу. – О черт! Я, кажется, загрязняю окружающую среду? Прости... – Она опять затянулась сигаретой.

– У тебя усталый вид. – Они приблизились к повороту, и Нейл сбавил скорость. Выражение его лица смягчилось. – Была трудная неделя?

– Три концерта подряд. Я ненавижу такой жесткий график. Больше всего мне хочется получить постоянный ангажемент в Лондоне или в Ньюкасле, или где угодно... Перед отъездом я раскладывала карты, – неожиданно добавила она.

Нейл покачал головой.

– Мне не нравится, что ты этим занимаешься. Знаешь, бывают моменты, когда я думаю, что ты абсолютно нормальна, потом раз – и ты опять срываешься. Ну, и что они тебе сказали? Мы победим?

Кэтлин поправила выбившуюся прядь своих черных волос и выпустила кольцо дыма в потолок. Она не спрашивала карты об успехе кампании в Данкерне. Она спрашивала их о своем будущем с Нейлом, и ей не понравилось то, что они сказали. В раскладе преобладали пики, и среди них не было дамы треф, ее собственной карты. Вместо нее выходила совсем другая женщина: