Дар Древнего короля - Рона Аск

прибыла, пережив битву с разрушителями, а прошло уже больше трех месяцев.

Я смогла найти друзей. Рив и Талина стали теми, с кем я могла поговорить почти обо всем. Провести интересно время и даже пожаловаться на Змея, который изматывал меня на тренировках. Пропасть между мной и наставником перестала расти с тех пор, как он запретил называть его по имени. Однако из нее тянуло стужей. Она пробирала до костей и заставляла жалобно сжиматься.

Иногда казалось, будто Змей становился прежним. Тем, кто пытался надо мной подшутить или упрекнуть. Но он тут же прятался за безразличием, спокойствием и высокомерием. Правда, во время тренировок он был терпелив – не то что в повседневной жизни. Не ругался, не раздражался и все подробно разжевывал. Даже жалел во время боя и сильно не бил, из-за чего я злилась и просила быть серьезнее. Настоящий враг спуску мне точно не даст. А Змей с гадкой ухмылкой только требовал не болтать и продолжать отрабатывать удары, выпады, захваты.

В нетренировочное время наставник старался скрыться. Уходил по каким-то своим змейским делам и никого не предупреждал, а когда оставался, казался отчужденным. Пару раз я ловила на себе его тяжелый взгляд, но Змей быстро его отводил или, наоборот, напускал на лицо выражение «чего уставилась?» – и тут уже отворачивалась я. Хотя далеко не мне должно было быть неуютно.

В целом я привыкла к его отстраненному поведению. Смирилась. Но все равно ощущала некую пустоту, которую мог заполнить только Ривар. Разговоры с ним, его улыбка и просто прогулки по аллее снимали напряжение, которое скапливалось на занятиях с наставником. Рив часто замечал мою хмурость. Однажды даже поинтересовался, в чем дело, но я только пожала плечами и призналась, что сама не знаю, и сослалась на усталость.

Вот только кого я обманывала – себя или Ривара, так и не поняла.

На самом деле я скучала по прежнему Змею. По его колкостям, шуточкам… По тому, как мы пререкались или даже ругались. Ведь теперь Змей почти не участвовал в моей жизни, кроме обучения. Иногда думалось, словно он вовсе старался меня избегать. А когда задала этот вопрос Талине, выяснилось, что Змей сторонился и ее.

Хотя он тоже мог уставать. Все-таки наши занятия были слишком изматывающими и основывались на постоянных однообразных движениях, как Змей и предупреждал. Мы повторяли одно и то же упражнение до тех пор, пока мое тело его не запоминало. Все-таки баланс – это не то, что я могла увидеть или понять. Только почувствовать.

И все же… Даже если Змей пытался держать меня на расстоянии, он продолжал заботиться. Приносил одежду, другие важные вещи, баловал сладостями, когда мы ходили в таверну. Порой дразнил, но в конце концов осекался и о чем-то задумывался. К Ривару он тоже стал относиться иначе. Серьезнее. Особенно когда мы вместе тренировались. Змей легко соглашался на бой с Риваром и довольно жестко с ним обходился. Однако вовремя успевал остановиться и отшучивался, будто Рив недотепа и руки у него не из того места растут. Но я же видела… Видела, что Змей был последние месяцы напряжен.

Однажды я не выдержала его угнетенного состояния и потребовала объясниться. Но прежде чем Змей успел ответить, появился Иригос, который попросил моего наставника с ним поговорить. К тому времени я научилась пробуждать в себе ложный эмоциональный всплеск, за счет которого получалось концентрироваться, и в итоге подслушала разговор асигнаторов. Уж больно лица у них были серьезными.

Оказалось, что из-за моего обучения Змей давно не брал заданий. Это не нравилось Маврику, и… Кстати, с Мавриком мы познакомились. Он оказался статным мужчиной лет около тридцати пяти с короткими золотистыми волосами, вечно хмурыми бровями, строгим взглядом светло-карих глаз и бледными губами. Его утонченность и угловатость во внешности сразу давали понять: человек он очень строгий, с таким лучше не пререкаться.

Дар и медальон Маврика мало кому были известены, но ученики его прозвали: «Ищейка и Тень Обители». Ходил слух: если Маврик хотел остаться незамеченным, он оставался незамеченным, а если хотел кого-то найти – всегда находил. Поэтому чаще всего правила Обители нарушались тогда, когда он был на задании. Но самое удивительное – это то, кто оказался его учеником. Ливион.

Я заметила, что при наставнике наш с Ривом общий недруг вел себя относительно спокойно. Пытался прожечь взглядом, напускал надменность, но грубость себе не позволял. Похоже, боялся оказаться наказанным. На его месте я бы тоже опасалась, учитывая, какая тяжелая энергетика исходила от Маврика. Даже Змей, когда Иригос заикнулся о третьем старшем асигнаторе, недовольно поджал губы и помрачнел – понял, что так просто отделаться не сможет, и в итоге договорился принять задание в Тормире.

Какой-то воришка умудрился провернуть хитрую кражу и обчистить местного богача. Тот сразу же побежал бить челом правителю, но стражи успели его остановить и пообещать, что кражей займется самый лучший из асигнаторов. А кто самый лучший? Конечно же, все лучшие, но жребий пал на Змея. Иригос даже не подозревал, когда предлагал ему это задание, насколько оказался прав. Ведь в прошлом мой наставник был не только наемником, но и умелым вором. Он точно знал, как подловить нерадивого тормирского хитреца.

– Слышала? – поинтересовался Змей, когда вернулся и понял, что я не собиралась мучить его вопросами.

В ответ я коротко кивнула. Понимала – отнекиваться незачем. Ожидала, что Змей меня отругает, но он, наоборот, похвалил.

– Лишний раз объяснять не придется, – расслабился наставник.

– Надолго уезжаешь? – поинтересовалась я, не надеясь на ответ.

В последнее время Змей редко со мной разговаривал о чем-то, помимо тренировок. Но сегодня его настроение оказалось более благосклонным.

– Неделя-две, – пожал он плечами. – Я быстро вернусь. А пока тебе придется побыть под надзором Форса.

Я поморщилась, догадываясь, что в скором времени мне предстояло. И от Змея не укрылось мое недовольство. Он насмешливо ухмыльнулся и впервые за долгое время меня коснулся.

– Всего лишь две недели, потерпи, – сжал он мое плечо. – Если что-то потребуется – обращайся к Бигису, потом с ним сочтусь.

Я охотно кивнула и прикрыла глаза. Уже три месяца руки Змея казались грубыми и чужими – не теми, что помогли мне пробраться в поселение, вынесли раненую из хижины сестры и подхватили в лесу, когда я чуть не ударилась головой о камень. Но сейчас я ощущала тепло его прикосновения и словно бы вернулась на три месяца назад.

– Тали тоже уезжает? – поинтересовалась я, боясь пошевелиться и скинуть ладонь Змея.

Но он сам ее убрал, а я коротко выдохнула, когда прохладный ветер коснулся моего нагретого плеча, и продолжила спокойно