Боги и чудовища - Шелби Махёрин

плечи.

– Рид! Рид!

Но крики Бо и Коко не могли пробиться сквозь сумятицу в моей голове. Темнота застилала мне глаза. Я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Земля поднялась мне навстречу.

Замерцал узор.

Сначала он показался мне золотым. Узор вился от моей груди к обломкам помоста. Туда, где дерево, дым и огонь поглотили Лу.

Но подняв дрожащую руку, я понял, что ошибся. Нить мерцала, переливаясь разными цветами.

Синева моего мундира. Белизна снежинок. Багрянец крови в лавке кузнеца.

Еще сотня оттенков – воспоминаний – переплелись в единую нить.

Я потянул за нее.

Энергия волной вырвалась наружу, и я рухнул под ее тяжестью. В ушах зазвенело от тишины. Они закровоточили.

Пронзительный, первобытный крик сотряс улицу.

Но кричала вовсе не Лу. И не Коко. Я с трудом поднял голову, вглядываясь сквозь кричащую в ужасе толпу, сквозь проливной дождь, и узнал ее бледные черты лица и серебристо-белые волосы.

Моргана ле Блан.

Когда она упала, поскользнувшись на растаявшем снегу и грязи, стоявшие рядом с ней люди бросились бежать. Они плакали, звали близких. Лица их были перемазаны копотью.

Жозефина присела на корточки рядом с Морганой, в замешательстве нахмурив брови. Позади них улыбнулась Николина.

Я, не оглядываясь, помчался к помосту. Я кричал и звал Лу, пока не сорвал голос. Я вспомнил ее. Вспомнил! Долёр, чердак, крышу – всю историю, которую она рассказала мне в деревянной клетке. Все это было правдой. Все случилось по-настоящему.

– Я снова найду тебя, – пообещал я ей тогда.

И Лу поверила мне. Она не отказалась от меня. Даже когда я оскорблял ее, угрожал ей, представлял тысячу разных способов убить ее. Я бы придумал тысячу других, чтобы искупить вину. Я бы никогда больше не бросил ее. Мой голос окреп. Крепла и моя надежда.

– Лу! ЛУ!

Она не отвечала. Дождь Коко потушил огонь, обломки мягко дымились. Нырнув в них, я стал разгребать обугленные доски, пепел, остатки столба. Бо и Коко следовали за мной по пятам.

– Где ты? – звал я вполголоса, убирая одну доску за другой. – Ну же. Где же ты?

Кто-то пришел мне на помощь. Бледные руки… Селия. Темные… Жан-Люк. Оба они посмотрели на меня и коротко кивнули. Взгляды их были решительны. Они не дрогнули, даже когда меня самого затрясло.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»

Доска справа от меня сдвинулась, никем не тронутая, и я выдернул ее. Лу должна была быть здесь. Она должна была быть…

Лу взмыла вверх потоком света.

Последняя битва

Лу

Сила наполнила мои руки, ноги и легкие. Я горела не огнем, но светом. Он просвечивал сквозь мою окровавленную сорочку, сквозь раны на теле, вырываясь наружу ослепительными лучами магии. Дождь Коко все еще лил, но он не промочил меня, как других, – нет, моя кожа и волосы впитали каждую каплю, и эта влага исцелила меня, укрепила, успокоила мое ноющее сердце. В них ощущался привкус надежды. Любви.

Увидев заплаканное лицо Коко среди обломков, я улыбнулась и мягко опустилась рядом с ней.

У Коко получилось. Да, город все еще дымился, клубы смога мягко колыхались над нами – да, она всегда будет скорбеть по Анселю, – но черное пламя погасло. Коко победила его. Она победила себя.

Улыбнувшись мне в ответ, Коко сжала руку Бо и кивнула.

– Лу. – Все еще сидя на корточках с доской в руке, Рид посмотрел на меня.

Его глаза были полны слез. В них светилась любовь, облегчение и… и прозрение. Понимание. Оно вспыхнуло между нами, живое, сияющее и яркое, как узор. Рид медленно поднялся на ноги. Долгую минуту мы смотрели друг на друга.

– Ты нашел меня, – прошептала я.

– Я же обещал.

Пошатываясь, мы шагнули навстречу друг другу одновременно. Наши руки и ноги сплелись почти что воедино. Задыхаясь, смеясь, Рид поднял меня в воздух, и мы закружились, не в силах остановиться. Я не могла перестать целовать его улыбку. Его щеки. Нос. Рид не возражал и лишь смеялся все громче, запрокинув лицо к небу. Пока Коко смотрела на нас, дым и тучи рассеялись, и осталась лишь ясная зимняя ночь. Впервые за несколько недель над головой засияли звезды. В небе царила убывающая луна.

Начало конца.

Когда Рид все же поставил меня на ноги, я толкнула его в плечо.

– Какой же ты болван. Как ты мог? – Я обхватила его лицо руками, чуть не задыхаясь от смеха. – Почему ты не отдал мне ту сладкую булочку?

Щеки у Рида пылали, он широко улыбался.

– Потому что она была не твоя.

Позади раздался крик, и мы одновременно обернулись. Наше веселье омрачилось – мы вновь вернулись к действительности. Шассеры и лу-гару по-прежнему сражались – промокшие до нитки, истекающие кровью, – а простые жители убегали или дрались. Некоторые рыдали и цеплялись за упавших в грязь близких. Другие безжалостно колотили в двери лавок, ища убежища для раненых. Для себя.

По обе стороны улицы все пути отхода перекрыли ведьмы.

Я узнала некоторых из них – кто-то был из замка, кто-то из лагеря крови. Ведьм оказалось намного больше, чем я предполагала. Они, должно быть, пришли со всех концов королевства – возможно, со всех уголков света. Кожа у меня потускнела, по ней побежали мурашки.

Но хуже всего – на другой стороне улицы поднялась на ноги Моргана.

– Возьмите. – Селия сняла с плеча сумку и перевернула ее. Плечевой ремень Рида выпал на землю. Его ножи и семена. И шприц Селии. Коко и Бо кинулись за своими кинжалами, и я последовала их примеру. Моя магия пульсировала от нетерпения. Она чувствовала опасность, жаждала напасть, защитить. Моргана расправила плечи. Вскинула подбородок и встретилась со мной взглядом.

Звуки лязгающей стали и щелкающих зубов должны были приглушить ее голос, но я все равно услышала его кристально ясно. Как будто она стояла прямо рядом со мной.

– Здравствуй, дочь.

– Здравствуй, мама, – спокойно сказала я.

Я посмотрела на босые ноги Рида. На его мокрую грудь. На свою жалкую сорочку. Остальные были одеты в шерстяную одежду, а Селия – в платье. В таких нарядах они были очень уязвимы. Магия, возможно, не причинила им вреда, но сталь могла ранить сильно. Я сделала глубокий вдох. В таком виде биться мы не могли. Пока нет.

Взмахнув рукой, я осмотрела белую паутину узоров в поисках чего-то более подходящего, чего-то защитного, чего-то вроде… чего-то вроде паутины. Я ухмыльнулась, когда эта идея пришла мне в голову. Николина говорила