The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century - Jürgen Osterhammel

Саффолк. Подобная экономическая топография, невидимая на обычных картах, имела и политические последствия. Для таких городов, как Манчестер или Брэдфорд, последствия Гражданской войны в Америке были гораздо более непосредственными, чем последствия революций 1848/49 гг. в соседней континентальной Европе. Но города также были включены в более широкий контекст в пределах одной страны. Города, пережившие бум промышленной революции, могли самостоятельно решать задачи производства, закупки сырья и сбыта, но они все равно зависели от политических и финансовых решений, принимаемых в Лондоне.

Сетевой подход имеет еще одно преимущество - он позволяет прояснить процесс формирования городов на периферии. Многие новые города XIX века не столько вырастали из своего сельского окружения, сколько расширялись благодаря своей привлекательности для внешних заинтересованных сторон. Это относится не только к многочисленным городам колоний и американского Запада, но и к Дар-эс-Саламу, который в конце 1860-х годов, еще до колониального периода, был создан султаном Занзибара Сейидом Маджидом ex nihilo как конечный пункт караванной торговли , и к быстро возникающим мегаполисам, таким как Бейрут. В начале века население Бейрута составляло всего 6 тыс. человек, а к концу - уже более 100 тыс. Его рост был бы невозможен без старой городской традиции Сирии, но реальной движущей силой стало общее оживление средиземноморской торговли, зародившейся в Европе.

Открытость городских систем внешнему миру является прямым следствием постоянной циркуляции. Сети - это продукт человеческих действий, они не имеют "объективного" существования. Поэтому и историки должны стараться рассматривать их с точки зрения их создателей и пользователей. Сети перестраиваются и внутри: отношения между их различными узлами - городами - постоянно меняются. Если какой-то город стагнирует или "приходит в упадок", то это также должно оцениваться в контексте городской системы, частью которой он является. Городские системы часто демонстрируют значительную устойчивость к изменениям: так, за последние полтора столетия в Европе ни один совершенно новый город не вырвался в лидеры. Бывает и так, что общий уровень урбанизации остается неизменным, хотя внутри системы происходят тектонические сдвиги; сокращение и утрата функций одним городом может компенсироваться ростом в других. В Индии многие ностальгически оплакивают упадок старых резиденций, не замечая, что экономическая и, в некоторой степени, культурная динамика часто переходит к небольшим рыночным городам, занимающим более низкую ступень в иерархии функций и престижа. Новые модели могут, как бы, возникать в тени за "официальной" городской географией.

Города, доминирующие в обеих моделях, т.е. функционирующие и как важные узлы горизонтальных сетей, и как вершины вертикальных иерархий, могут быть названы "мегаполисами". Кроме того, мегаполис - это крупный город, который (1) дает широкое признание определенной культуре, (2) контролирует обширную внутреннюю территорию и (3) привлекает большое количество людей из других регионов для проживания в нем. Если, кроме того, мегаполис является частью глобальной сети, то он заслуживает звания "мирового города". Существовали ли "мировые города" в эпоху раннего модерна и в XIX веке? Ответить на этот вопрос сложно, поскольку в современном обиходе этот термин имеет несколько значений. Было бы тавтологично и слишком просто определить их как города "фактического или потенциального мирового значения"; первым "мировым городом" по этому критерию можно было бы считать Урук в древнем Шумере. Фернан Бродель определяет мировой город более точно - как город, который доминирует в своей собственной ограниченной "мировой экономике", как это на некоторое время сделали Венеция или Амстердам. Только в XIX веке, по его мнению, в единственном экземпляре возник город-гегемон глобального масштаба: Лондон. После 1920 года его место занял Нью-Йорк. Однако это тоже очень упрощенный взгляд на вещи: если в XIX веке и существовало что-то похожее на "культурную столицу мира", то это был Париж, а не Лондон, причем около 1800 г. сильную конкуренцию ему составила Вена, а около 1900 г. (которая практически не имела веса в мировой торговле и финансах). Переход от Лондона к Нью-Йорку также не был настолько аккуратным, чтобы его можно было датировать точным годом; Лондон оставался сердцем мировой империи и сохранил свое центральное финансовое положение даже после того, как его относительное значение в торговле и промышленности уменьшилось.

Сегодня принято говорить о "мировых городах" или "глобальных городах" во множественном числе, подразумевая, что глобальный город - это один из нескольких "глобальных игроков" с национальными корнями, а не один очень влиятельный мегаполис или сердце великой империи. Они являются частью глобальной системы, в которой связи между мировыми городами в разных странах сильнее, чем их интеграция с национальной или имперской глубиной. Такая оторванность от территориальной основы возможна только благодаря современным информационно-коммуникационным технологиям. Многие параметры, позволяющие говорить о месте города в глобальной иерархии, впервые сформировались в конце XIX века: например, наличие транснациональных корпораций со своей внутренней иерархией штаб-квартир и филиалов, международных организаций, включение в глобальные медиасети.

Эмпирические исследования способов и частоты контактов между крупнейшими городами мира для XIX века пока не проводились. Если бы они были проведены, то, скорее всего, привели бы к выводу, что только технологии конца ХХ века привели к созданию особой системы, охватывающей мегаполисы, настоящей системы мировых городов. До того как межконтинентальная телефония, радиосвязь, авиасообщение стали обычными и привычными составляющими жизни, нельзя сказать, что крупнейшие и важнейшие города разных континентов образовывали постоянную ткань взаимодействия и общения. Позднее, конечно, спутниковые технологии и Интернет совершили еще один качественный скачок в развитии сетевого взаимодействия. В этом отношении XIX век, когда пересечение Атлантики было еще дорогим приключением, а не доступной рутиной, выглядит как скучная предыстория сегодняшнего дня. Это касается даже эпохи цеппелинов и расцвета быстрого и комфортабельного океанского лайнера, способного преодолеть трансатлантический путь за четыре-пять дней, который начался в 1897 году с появлением первого суперлайнера - 14 000-тонного "Кайзер Вильгельм дер Гроссе" компании Norddeutscher Lloyd. Непрерывное сообщение между Лондоном, Цюрихом, Нью-Йорком, Токио, Сиднеем и некоторыми другими крупнейшими мегаполисами - новшество, появившееся примерно в 1960 году и ставшее возможным только благодаря быстрому и частому авиасообщению.

 

4. Специализированные города, универсальные города

Места паломничества, курорты, шахтерские города

Начиная с определенного размера, города нелегко классифицировать с точки зрения какой-то одной функции, они играют сразу несколько ролей. Города в большинстве своем плюралистичны. Однако во все эпохи это не относится к тем из них, которые концентрируют труд узкоспециализированного вида. В середине XVII века население Потоси, расположенного на высоте 4 тыс. м над уровнем моря в крайне негостеприимной части нынешней Боливии, составляло около 200 тыс. человек, что делало его крупнейшим городом Северной и Южной Америки, и это положение полностью объяснялось тем, что здесь