Могучая крепость (ЛП) - Вебер Дэвид Марк

— Но даже если допустить, что он прав насчёт Клинтана, — продолжила Анжелик, не обращая внимания на реакцию Сандарии на медальон, — всегда возможно, что вместо него он работает на Рейно. Мы видели в прошлом, как Рейно скрывал что-то от Клинтана, пока он не расследовал это для собственного удовольствия.

— Верно, госпожа. — Сандария кивнула. — С другой стороны, действительно ли вероятно, что он сделал бы что-то подобное в нынешних обстоятельствах?

— Я… думаю, нет, — медленно произнесла Анжелик. Она покачала головой — сначала слегка, потом более решительно. — Учитывая, как настойчиво Клинтан искал их, я не думаю, что Рейно стал бы держать в тайне какие-либо подсказки относительно их местонахождения, которые могли бы ему попасться. Это одна из причин, по которой я склонна верить «мастеру Жевонсу».

— Одна из причин? — повторила Сандария, снова приподняв бровь.

— Одна, — сказала Анжелик, и её улыбка немного скривилась, когда она вспомнила ослепительную скорость Жевонса и невероятную силу его нежной хватки.

— Очень хорошо, госпожа. — Сандария кивнула, её полное доверие к суждению Анжелик было очевидным. — Что вы хотите сделать?

— Я беспокоюсь о Круге, — категорично сказала Анжелик. — Честно говоря, я удивлена, что Клинтан ждал так долго, предполагая, что Сэмил прав насчёт его планов. — Её прекрасные глаза потемнели, затенённые предчувствием долгожданного горя. — Однако он не будет ждать долго — я в этом уверена. И когда он сделает свой ход, как ты знаешь, все, кого он схватит, будут отправлены на Допрос… как минимум.

Сандария снова кивнула. Обе они точно знали, насколько эффективно Инквизиция выпытывала информацию у своих пленников. Когда же пленники, о которых шла речь, были личными врагами Великого Инквизитора, можно было рассчитывать на то, что следователи будут ещё более безжалостны, чем обычно.

— Сэмил и Ховерд — единственные, кто знает о нас, — продолжила Анжелик. — Во всяком случае, я на это надеюсь и верю. И я полностью доверяю их мужеству. Но если их схватят, мы должны предположить, что в конце концов они раскроют мою — нашу — причастность, какими бы смелыми они ни были. И я боюсь, что мы не можем быть полностью уверены, что никто из наших гостей не общался со своими мужьями, так что вполне возможно, что кто-нибудь другой может быть сломлен и приведёт Инквизицию, по крайней мере, к своей собственной семье. А это, в свою очередь…

Она пожала плечами, и её горничная кивнула.

— В сложившихся обстоятельствах, Сандария, — сказала Анжелик, — я думаю, мы должны предположить, что этот человек тот, за кого он себя выдаёт. И если это так, то мы должны принять его предупреждение о том, что пришло время тайно вывезти наших гостей из Зиона. Сейчас же.

— Да, госпожа. — Сандария склонила голову в странно формальном поклоне, словно оруженосец, выполняющий приказ своего сеньора.

— Боюсь, сегодня днём тебе придётся пройтись по магазинам. — Анжелик слабо улыбнулась. — Посмотри, сможешь ли ты найти мне немного синего шёлка из стального чертополоха.

— Конечно, госпожа.

XV. Храм и улицы Хариман и Рыночная, Город Зион, Храмовые Земли

.XV.

Храм и улицы Хариман и Рыночная, Город Зион, Храмовые Земли

— Я полагаю, у тебя нет для меня хороших новостей, Уиллим?

Викарий Жаспер Клинтан, Епископ-Генерал Ордена Шуляра и Великий Инквизитор Церкви Господа Ожидающего, смотрел на архиепископа Цян-у холодными, невесёлыми глазами. Выражение его лица было не более жизнерадостным, чем глаза, и большинство членов Ордена Шуляра почувствовали бы холодный, твёрдый комок паники, давящий на их животы, словно замороженное ядро, если бы Клинтан обратился к ним с такими глазами и таким выражением.

Однако, если Уиллим Рейно и испытывал что-то похожее на панику, он хорошо это скрывал.

— Боюсь, не на том фронте, о котором вы спрашиваете, Ваша Светлость, — сказал он с поразительным спокойствием. — Последние сообщения из Корисанда действительно указывают на то, что ситуация там может измениться в пользу Матери-Церкви, но они очень предварительные и, как и каждое сообщение из Корисанда в наши дни, довольно сильно устарели. Программы судостроения — по крайней мере, в тех портах, что не замерзают — похоже, продвигаются довольно успешно, хотя по-прежнему остаются узкие места и задержки. Граф Тирск, похоже, добился отличного прогресса в своих тренировках, да и в Таро, наконец-то, запустили свою часть судостроительной программы. И, конечно же, я предоставил отчёты Сибланкета о… пригодности графа Кориса для целей Матери-Церкви. — Он слабо улыбнулся. — Ничто из этого не касается вопроса, о котором вы спрашивали, не так ли, Ваша Светлость?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нет, Уиллим. Не касается. — Возможно, в глубине глаз Клинтана и мелькнул проблеск уважения к спокойному поведению Рейно. С другой стороны, его могло и не быть. — Так почему бы нам не обсудить вопрос, который я поднял?

— Очень хорошо, Ваша Светлость. — Рейно слегка поклонился. — С момента моего последнего отчёта мы не добились успеха в установлении местоположения семей предателей. Такое впечатление, что они исчезли с лица мира.

— Понятно. — Клинтан, казалось, не удивился признанию Рейно. Он откинулся на спинку кресла, пристально глядя через свой стол на Генерал-Адъютанта Ордена Шуляра, и сложил руки на животе. — Я полагаю, ты понимаешь, что я не очень доволен этим, Уиллим, — сказал он с тонкой, холодной улыбкой.

— Конечно же, я это понимаю, Ваша Светлость. На самом деле, я бы предположил, что я, вероятно, почти так же недоволен этим, как и вы. Вы бы предпочли, чтобы я уверил вас, что мы добиваемся прогресса в их поиске, хотя на самом деле я знаю, что это не так?

Глаза Клинтана на мгновение сверкнули, но затем его ноздри раздулись, когда он глубоко вдохнул.

— Нет, я бы этого не предпочёл, — признал он, и это было правдой.

Одна из причин, по которой он так высоко ценил Рейно, заключалась в том, что генерал-адъютант не стал бы лгать, пытаясь прикрыть свой собственный зад… или неудачи. Клинтан был уверен, что бывали случаи, когда Рейно «управлял» новостями, воздерживаясь от привлечения его внимания в неподходящий момент. Однако это было совсем не то же самое, что и откровенная ложь, и Клинтан встречал более чем достаточно людей, которые были достаточно глупы, чтобы поступить именно так. Похоже, они не учитывали тот факт, что рано или поздно Великий Инквизитор обнаружит ложь, и в этот момент последствия будут ещё хуже.

Однако у него были дополнительные причины ценить Рейно. Среди них был тот факт, что архиепископ в полной мере продемонстрировал свою собственную лояльность. Более того, Клинтан знал, что Рейно прекрасно понимает, что сам он никогда не сможет претендовать на кресло Великого Инквизитора. У него было слишком много врагов и недостаточно рычагов воздействия, чтобы победить их, что означало, что его нынешнее положение было настолько высоким, насколько он мог надеяться подняться… и что он наверняка потеряет то, что у него было, если Клинтан потеряет власть или откажет ему в своей поддержке. Что означало, что у Рейно были все основания служить своему начальнику с непоколебимой преданностью.

Кроме того, генерал-адъютант был чрезвычайно хорош в том, что он делал. Правда, семья Сэмила Уилсинна ускользнула у него из рук на самом пороге Зиона, но это была не вина Рейно. Он держал женщину и её отпрысков под наблюдением не менее трёх его самых доверенных инквизиторов… и все они тоже исчезли в тот вечер. Клинтан пришёл к выводу, что по крайней мере один из этих инквизиторов на самом деле должен был быть предателем. Как бы нелепо это ни звучало, это был единственный ответ на успешное исчезновение Лисбет Уилсинн, который он мог придумать, так что он лично просмотрел досье всех троих пропавших мужчин. Если один из них и стал предателем, ничто в его досье заранее не указывало на такую возможность. Клинтан определённо не нашёл ничего такого, что навело бы его на мысль, что Рейно, так или иначе, должен был это предвидеть. И нынешняя неспособность генерал-адъютанта найти семьи как минимум трёх викариев и двух архиепископов, которые срочно покинули Зион — семьи, которые, как они знали, почти наверняка были где-то у них под самым носом, даже сейчас — была крайне необычной. На самом деле, Великий Инквизитор мог припомнить только один другой случай, когда Рейно потерпел подобную неудачу.