Становление личности. Избранные труды - Гордон Олпорт

Поэтому в настоящее время мы попытаемся только сориентировать наш ответ в правильном (как нам кажется) общем направлении. Мы назовем первую группу соображений «квазимеханическими», а вторую группу – «проприативными».

Квазимеханические соображения. Мы обратили внимание на различные персеверативные системы как на относительно низкий уровень функциональной автономии. Эти самоподдерживающиеся системы не исчерпывают диапазон функционально автономных мотивов, но они уже создают сложности для распространенной теории научения. Комментируя это, Миллер пишет:

...

«…Мы говорим, что сильное приобретенное влечение может не угасать на протяжении многочисленных попыток и, тем не менее, в конце концов угаснуть. Когда к этой возможности добавляются генерализация, подкрепления высшего порядка и переключения с одного аспекта подкрепления на другой, можно увидеть, как трудно в комплексных человеческих ситуациях определить, является привычка на самом деле функционально автономной или нет» [474] .

Этот отрывок показывает нам, что S – R -теоретики предпочитают по возможности отрицать функциональную автономию, объясняя то или иное явление в привычных для них понятиях S – R [475] . К несчастью, эти понятия становятся чрезвычайно туманными, когда применяются к тому, что Миллер называет «комплексными человеческими ситуациями».

Давайте сделаем обзор нескольких релевантных квазимеханических соображений, которые могут быть нам полезны.

1.  Замедленное угашение . В процитированном выше отрывке Миллер считает, что некоторые устойчивые приобретенные системы реально находятся на пути к угасанию. Так, маленький мальчик, который научился любить рыбную ловлю потому, что эта деятельность связана с получением любви и внимания от отца, может какое-то время сохранять собственный интерес к рыбалке. Но, если этот интерес не подкрепляется вниманием отца, мальчик в конце концов утратит его. Если такое случится, то, конечно, мы должны будем сказать, что интерес мальчика к рыбалке не стал функционально автономным. Мы принимаем это, но хотим обратить внимание на множество случаев, где приобретенные интересы никогда не угасают .

В этой связи мы вспоминаем твердо установленный факт, что мотивы избегания, будучи однажды выученными, не поддаются угашению. Этот факт признают представители S – R -теорий [476] . Дается объяснение, что животное (или человек) «играет наверняка», никогда не позволяя себе повторно оказаться в том положении, в котором оно получило болезненное повреждение (шок, ожог). «Обжегшийся на молоке – дует на воду». У всех нас есть обширный репертуар таких мотивов избегания, и нам нет нужды возвращаться к первому болезненному переживанию, чтобы поддерживать эти мотивы. Они длятся всю жизнь, не угасая.

Теперь давайте сделаем вывод. Если спустя какое-то время приобретенный интерес исчезает (угасает), то мы имеем дело не со случаем функциональной автономии. Но многие случаи «отсроченного угасания» являются, по-видимому, постоянно отсроченными, и, следовательно, в них участвует функциональная автономия.

2.  Самоподкрепляющийся контур. Обратная связь – привычный термин в современной неврологической теории. Он относится к тому факту, что исход ситуации (реакция) посылает обратные нервные импульсы в мозг. Эти обратные импульсы разряжаются на свободных нервных путях и, таким образом, служат поддержанию круговой (или слегка модифицированной) последовательности действия системы [477] . В качестве элементарного примера такого рефлекторного кольца мы уже упоминали младенческий лепет и другие повторяющиеся последовательности действий.

Мы не знаем, насколько постоянной может быть такая система. Мы только можем сказать, что поддержание себя – это базовое неврологическое свойство, лежащее в основании понятия функциональной автономии.

3.  Частичное подкрепление. Было обнаружено, что деятельности, вознаграждаемые иногда, оказываются более стойкими к затуханию, чем деятельности, вознаграждаемые всегда. В последнем случае прекращение подачи вознаграждения ведет к немедленной смерти деятельности.

...

Возьмем пример с животными. Голуби, которых кормят каждый раз, когда включается свет, очень скоро отвыкнут начинать клевать при включении света, если в течение какого-то времени не будут получать корм. Но если их иногда кормят, а иногда нет, привычка сохраняется. Давая такое нерегулярное подкрепление, Ферстер и Скиннер обнаружили, что даже после того, как корм не дается, голуби клюют долго и пылко, в тысячах и тысячах попыток [478] .

На уровне человека хороший пример являет азартная игра. Закоренелому игроку нужно выигрывать только время от времени . Его страсть поддерживается надеждой на выигрыш. Подобным же образом, фактор непредсказуемости улова может поддерживать рвение рыбака.

В случае с голубями мы видим, что «нерегулярное подкрепление» предотвращает затухание, но удовлетворение влечения еще явно присутствует. В случаях игры и рыбалки, с другой стороны, не удовлетворяются никакие известные элементарные влечения. Оказывается, что цели более привлекательны, если их иногда достигают, а иногда – нет. Этот элемент «риска», конечно, очевиден во многих интересах зрелого возраста. Таким образом, наша «азартная игра» на ход поведения может влиять на формирование автономии.

4.  Смесь нового и знакомого. Возможно, динамические эффекты частичного подкрепления могут быть частным случаем более общего принципа, изложенного Хеббом. Этот автор указывает, что самоподдерживающиеся интересы отражают озабоченность новым, когда оно смешано с уже знакомым [479] . Ученый зачарован новым в комбинации со знакомым; музыкант поглощен разбором новых и более сложных пьес в общих границах своих возможностей; ребенку нравится игрушка, соответствующая некоторым его ожиданиям, но не всем. Овладение искусством ходьбы – захватывающий мотив для ребенка пятнадцати месяцев, ибо он расширяет его способности. Навыки, которыми уже овладели, лишены мотивационного характера. Именно привычка в процессе ее становления (превращение нового в знакомое) обеспечивает нейрофизиологическую систему автономией.

Этот тип центрального мотивирующего состояния (хотя нам не известна его неврологическая природа) хорошо соответствует типу функциональной автономии, который мы называем «персеверация задания». Незавершенные задачи имеют свойство быть навязчиво принудительными (заметим, что некоторые из них никогда не решаются). Исследователи, ученые, искатели конечной религиозной истины ставят себе новые задачи внутри знакомых условий и преследуют свои цели до смерти. Мы раньше обращались к одной разновидности предпочтения знакомого (рутине), которой отмечена значительная часть нашей мотивационной жизни. Не отрицая этот динамизм, быть может, стоит принять поправку Хебба: мотивирующий характер рутины значительно увеличивается, если она содержит в себе усложняющий стресс новизны.

5.  Главенство фильтров высокого уровня. Общепринятый неврологический принцип гласит, что организации более высокого уровня отбирают (отклоняют и пропускают) специфические реакции всех типов. Этот принцип сам по себе благоприятствует развитию функциональной автономии.

...

Это можно проиллюстрировать так. Мы допускаем, что влечение голода присутствует у нас с рождения до смерти. Оно не является функционально автономным. Однако в ходе жизни у нас развилось много специфических путей его канализации (мы будем есть эту пищу, но не ту), а также некоторые очень общие установки по отношению к чистоте, внешнему виду, качеству своего питания. У некоторых едоков развивается крайнее гурманство, у других – удивительно изысканный подход к еде. И теперь каждый раз при возникновении голода эти (явно приобретенные) стили активизируются и определенно контролируют и направляют манеру потребления пищи.

В вышеупомянутой критике функциональной автономии Миллер говорит о «генерализации» и «подкреплении высокого уровня». Нам кажется уместным подумать об этих факторах как о «шлюзах», управляющих приобретением специфических привычек и реакций, а не как о подкреплении конкретных влечений. Ошибка S – R -теории лежит в старомодном взгляде на нервную организацию как на сплетение множества специфических влечений и отдельных подкрепляемых привычек. Подобно тому, как физики перестали думать о природе как о сочетании единиц «сантиметр, грамм, секунда», так и современная нейропсихология поворачивается от подкрепляемых конкретных привычек к динамическому неврологическому полю, главенствующему над конкретными привычными реакциями.