Чудо-моргушник в Некитае - Александр Гейман

За ночь он несколько раз просыпался от особенно сильного грохота. Краем уха он ловил несущиеся из-за стенки голоса - видимо, хозяева, что-то считали, готовясь к завтрашнему трудовому дню:

- Четырнадцать крупных... записала? а мелких сколько?

- Двадцать восемь... нет, уже двадцать девять... тридцать!

- Лучше считай, старая! Ага! пятнадцать крупных!..

Утром граф пернул особенно громко и сам от того проснулся. Он чувствовал себя прекрасно - полон сил, свеж, сыт. Правда, воздух в комнате был не весьма того... попахивало... Граф попытался открыть окно - и не смог: похоже было, что окно недавно заколотили гвоздями. Он вышел из комнаты и хотел окликнуть Е Нина. Тот с кем-то препирался на пороге дома. Слышались возбужденные голоса:

- А я говорю, он пердел!..

- Ничего не пердел!

- Нет, пердел!..

Послышался шум борьбы, и внутрь ввалился разгороченный спором хозяин дома. На него напирал здоровяк - по виду, такой же швейцарский некитаец и, вероятно, сосед Е Нина. Е Нин на пару с женой пытались спровадить незваного гостя, но безуспешно.

- Да вон ваш граф стоит! - закричал невежливый сосед, указывая на Артуа. - Он и пердел! Мне говорили, он и в гостинице вчера дунул!

- Мы, поди, ещё не оглохли! - визжала старуха. - Чай, мы бы услышали, если кто пердит!

- Нет, он бздел! Я у окна вчерася караулил, сам чуть не оглох! спорил здоровяк.

- Ха, чуть не оглох! - возмутился хозяин. - Да это мы со старухой редьки поели, ну и подудели маленько на ночь. Да ещё старая горшки уронила, вот и погремело слегка!

В ответ на это сосед оттолкнул хозяина и прорвавшись к комнате графа резко распахнул дверь. Здоровяк сунул туда голову, понюхал воздух и обличающе завопил:

- Говорите, не пердел? А вон в комнате какой кислятиной воняет!.. Это граф напердел, кто же еще!

- Нет, он не пердел! - стояли на своем хозяева.

- Нет, пердел! Эвон, как разит!..

Граф ничего не мог понять - какое дело вообще этому малому до его ветров, и почему хозяин и хозяйка его покрывают? Ведь они явно слышали звуки в комнате графа! Но Артуа видел, что эти добрые люди его защищают, и потому счел своим долгом сам придти на помощь своим благодетелям:

- Позвольте-ка я объясню, - решительно вмешался он в спор. - Прошлой ночью я действительно разок-другой пустил ветры...

- Ага! - торжествующе вскричал здоровяк. - А я что говорил!..

- Но, - продолжил граф свою мысль, - я это сделал совершенно беззвучно. Мы во Франции привыкли к галантности и давно разработали науку анонимного сброса ветров. Этим все и объясняется: в комнате пахнет, а хозяева ничего не слышали. Им просто нечего было услышать, так-то вот.

Здоровяк-сосед помрачнел. Он бросил взгляд на Е Нина с супругой, которые сделали постные лица и кивали, подтверждая слова своего постояльца.

- Что - это правда? - сбавив тон, спросил сосед.

- А мы что тебе битый час толкуем!.. - с кислой миной отвечал Е Нин. Нам, думаешь, приятно - кормили-кормили гостя, а потом сидим, вонь нюхаем и не единого звука!

- Да, ребята, - вздохнул сосед, - нечего сказать, влипли вы!

- Думаешь, нам не обидно? - старуха-то моя всю ночь ревела. Готовила, старалась - и на тебе...

- Я ведь и бобы ему, и горох, и редьку, и подливку фасолевую... запричитала хозяйка. - А он вон какой негодник - бздит и прячется.

- Ну, ну, - похлопал, утешая, здоровяк чету супругов. - Не расстраивайтесь - может, другой раз повезет.

Выпроводив соседа, Е Нин со смехом кинулся на грудь графа:

- Вот спасибо, ваше сиятельство, выручили вы нас! А то он и слушать не хотел. Как это вы находчиво, про анонимный-то бздеж сочинили, а? Молодцом, хоть и граф!..

- А что ему надо было, этому соседу? - спросил граф.

- Как что! Хотел, чтобы мы гостем поделились, конечно! Дескать, ночку попользовались, надо и с другими счастьем поделиться.

- Как это - попользовались? - граф приходил во все большее недоумение.

- Ну, как же! - со смехом отвечал Е Нин. - Шестьдесят семь крупных, сто двадцать два мелких!..

- Чего - шестьдесят семь крупных?

- Да бзнули вы, сударь граф, - объяснил старик, - шестьдесят семь раз громко, аж чуть стекла не вылетели, а сто двадцать два раза - это уж так себе, без грохота. Вы уж имейте в виду, когда разбогатеете - мы все записали. Только вы этому противному Мэнцзы не говорите - он вас неделю у себя продержит, не рассчитаетесь потом.

Граф скорчил недоуменную и недовольную гримасу. Все это ему определенно не понравилось. Похоже, бескорыстие его радушных хозяев было не таким уж бескорыстным, хотя какой они себе выгадывали прок - это Артуа было непонятно.

- А за что же я должен рассчитываться? - поинтересовался он.

- Да за бздеж, ясное же дело.

- Что же - я и тебе должен заплатить?

- Ну, не сейчас, ваше сиятельство, я же понимаю, - отвел глаза Е Нин. - А потом когда-нибудь, когда у вас будут денежки, поедете когда мимо, завернете к Е Нину, ну...

- Вот что, голубчик, - решительно заговорил граф Артуа - ему в голову вдруг пришла одна идея. - Я тут у вас позавтракаю...

- А как же, ваше сиятельство, - поторопился хозяин, - а ну, старая накрывай! У нас уж давно все сготовлено, милости просим...

- Да, спасибо, - отвечал граф, придвигаясь к столу. - Я, значит, позавтракаю тут и... Ты знаешь, что рядом в Амстердаме состоится чемпионат по ветрогонкам?

- А как же, ваше сиятельство! Следим, болеем, - заверил хозяин. Какой спорт, какие мастера! Только вас и не хватает.

- А! - обрадовался Артуа. - Значит, ты тоже полагаешь, что мне надо поучаствовать?

- Еще бы, сударь! Ведь как вы ночью-то... Чуть стекла не повылетали! А вонища какая! Так смердело, что у нашей козлушки нынче молока не стало. Точно говорю - ваше место среди чемпионов.

- Да? - граф посоображал. - Значит, голубчик, после завтрака я и отправлюсь.

- Будем болеть за вас и Будде молиться! - поднявшись из-за стола, поклонились супруги. - Гуаньинь свечку поставим, а как же!

- Ну и, - продолжил граф, - вы мне там в дорогу соберите, чем меня вчера кормили. Эта диета мне, как будущему чемпиону, очень даже подходит.

Напутствуемый самыми теплыми пожеланиями, приглашениями погостить снова и заверениями в покорности, граф пустился в путь немедля после завтрака. Конечно, ни рикш, ни лошади для него не нашлось - ведь граф путешествовал инкогнито, за счет нектиайского императора. Артуа, увы, пришлось идти пешком. Но что для французского первопроходца Некитая жалкие 30 миль, разделяющие Базель и Амстердам! Граф их одолел всего за неделю, правда, он немного оголодал в дороге и нечаянно сделал крюк, уйдя с развилки не в ту сторону. Это были, конечно же, козни Блудного Беса на Заколдованном перевале. Граф, увы, не знал этого, а Бес, имея дело со святым и памятуя урок, преподанным праведным аббатом Крюшоном, - Бес в этот раз не решился открыто подступиться к графу, зато нагадил ему исподтишка. Так что когда граф прибыл в Амстердам - разумеется, в тот Амстердам, что в некитайской Швейцарии - то дело уже было к шапочному разбору. Вовсю чествовали новых чемпионов, обсуждали рекорды и комментировали результаты в общем, графу, увы, не улыбнулась положенная ему доля славы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});