Викинги - Франс Бенгстон

Орм считал, что ему предстоит решить много труд­ных проблем.

— Наше нынешнее положение таково,— сказал он,— что мы должны составить мудрый план, если хотим успешного завершения нашей экспедиции. Никто ничего не знает о сокровищах, кроме вас двоих и меня, и двух мальчишек, которые знают, как надо держать язык за зубами. Все, что было сказано людям, это то, что мы направляемся в Киев, чтобы получить наслед­ство, я даже Спофу не сказал об истинной цели нашего похода. Но скоро нам придется сказать им, что мы двигаемся дальше Киева, к порогам, и что мое наслед­ство находится там. Однако если мы им об этом ска­жем, то несомненно, что скоро весь Киев также будет знать об этом. Потому что человек, пьющий в большом порту не может сохранять такую тайну дольше того времени, которое ему потребуется, чтобы выпить три кружки пива, даже если ему известно, что за это он лишится головы. А если цель нашего путешествия достигнет ушей великого и его людей, это будет для нас большой неудачей, потому что тогда появится много желающих разделить наше золото и серебро с нами, если не убить нас и таким образом получить все. В дополнение ко всему этому, мы еще должны теперь думать об этих патцинаках, которые будут поджидать нас у порогов.

Олоф и Токе согласились, что тут призадумаешься. Токе спросил, как далеко от Киева до порогов и смогут ли они найти продовольствие на реке, когда покинут город.

— От Киева до порогов, по-моему, девять дней пути тяжкой гребли,— сказал Олоф,— хотя Споф сможет вам сказать об этом более точно, чем я. Когда я путешествовал в тех краях, мы покупали продоволь­ствие у пастухов, а также много взяли в богатой деревне северян. Но теперь все могло измениться, поскольку нет больше мира на реке.

— Было бы глупо прийти в Киев, не рассказав перед этим людям, что мы поедем дальше,— сказал Токе,— потому что в городе будет много соблазнов, и может так случиться, что многие откажутся идти дальше, заявив, что мы их обманули.

— Еще опаснее то,— сказал Олоф,— что великий князь может призвать многих, если не всех нас, сразу же к себе на службу. Я служил у великого князя Владимира и знаю, как обстоят дела в Киеве. Он всегда хорошо платил, а сейчас, если близятся непри­ятности, он может предложить еще больше. Его осо­бенностью является то, что ему всегда не хватает норманнов в его дружине, поскольку он считает нас с храбрыми и верными воинами, что соответствует истине, и очень нас любит еще с тех пор, когда шведы помогли ему взойти на престол, когда он был моло­дым. В нем самом течет шведская кровь. Он знает много способов, как уговорить норманнов остаться в Киеве, даже если его золото не сможет соблазнить их.

Орм покивал головой и сидел в задумчивости, уставясь на воду.

— Существует много доводов против нашего посе­щения князя Владимира,— сказал он,— хотя его слава столь велика и его мудрость столь широко известна, что жалко будет пройти через его город и не повидать­ся с ним. Говорят, что теперь, когда он состарился, люди боготворят его, как святого, хотя ему потребова­лось много времени, чтобы добиться этого. Он, воз­можно, почти такой же великий король, каким был король Харальд. Но самое важное должно оставаться самым важным. Мы прибыли с конкретной целью — забрать золото, потом, когда мы найдем его, у нас будет другая цель — а именно, доставить его быстро и в целости домой. Я думаю, что все мы согласны с тем, что надо следовать прямо к порогам.

— Это так,— сказал Токе.— Тем не менее, я считаю, что по этому вопросу надо посоветоваться со Спофом Он знает маршрут лучше нас, и, возможно, знает побольше и об этих патцинаках.

Остальные кивнули, и Орм позвал Спофа, который сидел на берегу. Когда он забрался на борт, Орм рассказал ему о золоте.

— Я ничего тебе не сказал об этом, когда нани­мал,— сказал он в заключение,— потому что был еще в тебе не уверен. Но теперь я знаю, что ты — хороший и честный человек.

— Это будет более дальнее путешествие, чем то, на которое я соглашался,— сказал Споф,— и более опас­ное. Цену, которую я запросил за свои услуги, ты счел высокой, но должен сказать тебе, что если бы я знал, что мы пойдем к порогам, она была бы еще выше.

— На этот счет можешь не беспокоиться,— сказал Орм.— За поход к порогам можешь назвать свою собственную цену. Я обещаю тебе, и Токе, сын Серой Чайки, и Олоф Стирссон будут свидетелями, что ты получишь также и свою долю сокровищ, если мы найдем их и в сохранности доставим домой. И это будет полноценная доля кормчего.

— Тогда я согласен идти с тобой,— сказал Споф.— Мы, готландцы, счастливее всего, когда знаем, что за наш труд нам хорошо заплатят.

Когда он обдумал вопрос, Споф сказал, что он тоже считает, что им надо идти прямо к порогам.

— Продовольствие достать будет нетрудно,— ска­зал он.— Его можно легко и дешево купить внизу по реке, я знал случаи, когда люди покупали пять жирных свиней за один топор и мешок орехов. Сейчас на нашем пути будут попадаться богатые деревни, как под Кие­вом, так и дальше, мы сможем купить столько еды, что нам хватит до порогов и на обратный путь. Но будет лучше, если ты станешь платить за нее, как ты это делал до сих пор, если у тебя не кончилось серебро, потому что глупо брать что-то силой по пути куда-то, если ты собираешься возвращаться тем же путем.

Орм ответил, что у него в кошельке еще бренчит немного серебра, хотя большая часть уже кончилась.

— Главной нашей проблемой будут патцинаки,— продолжал Споф,— мы можем оказаться вынужден­ными покупать себе пропуск у них. Однако, возможно, что они не пропустят нас ни за какие деньги. Было бы лучше, если бы ты мог сказать мне, на каком берегу реки лежат сокровища и между какими порогами.

— Оно лежит на восточном берегу,— сказал Орм,— между вторым и третьим порогами, считая с юга. Но точное место я никому не скажу, пока не прибудем на место.

— Значит оно лежит далеко от того места, где нам придется вытащить корабль на берег для волока,— сказал Споф.— Будет лучше, если мы пойдем туданочью. Было бы очень хорошо прихватить с собой кого-нибудь, кто понимает язык патцинаков на случай, если они не захотят мирно с нами разговаривать. Но этого сейчас не исправишь.

— Эту трудность мы можем преодолеть,— сказал Токе,— захватив с собой писца Фасте. Он может сделать свое дело в Киеве и на обратном пути. Никто не будет жаловаться на то, что он опоздал, потому что никто не знает, когда он выехал. Если мы будем говорить с патцинаками, среди них непременно на­йдется кто-нибудь, кто знает его язык, даже если он их не понимает.

На этом совещание и закончилось. На следующее утро, до того как они продолжили свой путь, Орм поговорил с людьми. Он сказал им, что они направляются дальше Киева, туда, где спрятано его наследство, оставленное братом.

— Вполне вероятно, что предстоят схватки,— до­бавил он,— и если вы покажете себя храбрыми воина ми и я получу свое наследство, может быть, каждый из вас получит долю, кроме тех денег, которые вам уже обещаны.

Люди не стали жаловаться, кроме сыновей Соне, которые бормотали что-то насчет того, что двоим из них непременно придется умереть там и что им нужно пиво, а не тот сладкий напиток, который только и есть в этой стране, если он хочет, чтобы они дрались в полную силу.

Они несколько раз высаживались на берег в ходе плавания по реке, чтобы посетить деревни полян, которые были очень богаты. Там Орм наше еду и питье, так что они были экипированы и хуже, чем когда отплывали из дома. Потом, однажды поздно вечером, когда над рекой спустился туман, они проплыли мимо Киева, не особенно различив город.

Писец Фасте забеспокоился, когда узнал, что они не хотят его там высаживать.

— У меня важное послание к великому князю,— сказал он,— и вы все об этом знаете.

— Мы решили, что ты поедешь с нами до порогов,— сказал Орм.— Ты умеешь разговаривать с разными людьми и можешь оказаться там полезным. Мы тебя здесь высадим на обратном пути.

При этом писец сильно встревожился, однако, ког­да он уговорил Орма поклясться Святой Троицей и Святым Кириллом, что тот не собирается посадить его за весла или продать патцинакам, он успокоился и сказал, что великому князю придется подождать.

Вскоре деревни по берегам стали попадаться реже, дока совсем не исчезли, вместо них была бескрайняя степь, в которой были патцинаки. С корабля им иногда удавалось видеть стада овец и табуны лошадей в местах их водопоя, сопровождаемые конниками в высоких кожаных шапках с длинными копьями. Споф сказал, что хорошо, что они видят эти стада только на левом берегу реки и не видят на правом. Причина этого в том, сказал он, что река сейчас полноводная, что мешает патцинакам переправить свои стада на правый берег, если они попробуют это сделать, поте­ряют много животных. Поэтому они стали всегда выходить только на безопасный правый берег, хотя и не ослабляли внимания по ночам.