Поиск дорог (СИ) - Букия Оксана

Дим толкнул дверь и вошел в дом, где еще недавно царило счастье. Теперь здесь гостевала смерть. Художник лежал на полу. Нож все еще торчал из его груди. Дим опустился перед ним на колени.

— Энтони, — прошептал он, не отдавая себе отчета, что в первый раз назвал избранника сестры по имени. Большего сказать он все равно сейчас был не в состоянии. Димостэнис положил руку на сжатую ладонь мужчины, прощаясь. Нащупал что-то твердое. Разжал пальцы и обнаружил свою печатку. Ту самую, которая пропала после того, как Клит пытался его отравить, а потом утопить в болоте.

Завеса серебра, которая все это время была перед глазами, стала плотнее. Он попытался положить кольцо в карман, но наткнулся на смятые листы, которые дал ему страж на пристани. Достал, расправляя.

"Объединенная армия империи подавила мятеж, поднятый против своего правителя Лауренте Иланди. Его величество император Астрэйелля Аурино Стефан Эллетери обвинил Великие Дома Иланди и Пантерри в измене. Было проведено расследование и предъявлены неоспоримые доказательства того, что именно эти два Дома организовали покушение на его Императорское Величество на праздничном шествии.

Высокий суд признал все улики действительными и вину неоспоримой. И приговорил преступников к смертной казни на рыночной площади через повешение, как принято поступать с всеми убийцами и покусителями на главные человеческие ценности.

Его величество император проявил величайшую милость и отменил приговор судьи. Казнь произойдет согласно благородному происхождению рода и древнейшим традициям".

Димостэнис вышел из дома, поднял глаза в серое бездонное небо. Он просил помощи. У Таллы, у стихий. Он — один из них. Ему нужна была сила. Та безраздельная сила, которая есть в этом мире, которой наполнена каждая капля и каждая искра. Сила, которой он сможет управлять. Сила, которая поможет ему спасти.

Спасти. Это было одно единственное желание, которое целым океаном бушевала внутри него. Оно переполняло его и уходило в мир, наполняло все вокруг одним смыслом.

Стихии откликнулись на его зов. Вокруг все искрило от энергии, чистое нетронутое полотно, которое мир отдавал в его полное распоряжение, делился с ним. Человеческая сущность упала в эту искрящуюся силой бездну. И он смог это взять.

Хорун был рядом. Ярх жалобно урчал и просил помощи. Для него было трудно вынести все то, что происходило вокруг. Серебряный ослабил давление стихий. Создал защитный кокон, в который закутал своего верного друга. Они поднялись в воздух. Всем что осталось внутри него, всем, чем он мог чувствовать и желать, он желал лишь одного — успеть. Успеть. Успеть. Успеть.

"Согласно благородному происхождению и древнейшим традициям". Благородных не казнили на рыночных площадях и не одевали веревку на шею. Это происходило в их доме, в том, который считался родовым гнездом. Потом предавали огню вместе с жилищем, так чтобы не оставалось даже памяти, только ветер развеивал прах.

Никто не стоял у него на пути, когда он спустился на землю около своего родового поместья и вошел в дом. Он знал, что это ловушка и что его здесь ждут. Что все и было сделано для того, чтобы заманить его сюда.

Только вот его величество император Астрэйелля Аурино Стефан Эллетери плохо знал возможности Серебряных и их силу, раз думает, что сможет помешать ему. Дим пообещал себе, что обязательно восстановит это пробел в его знаниях. Только сейчас надо успеть.

Дом встретил тишиной. Неестественной и пугающей. Димостэнис остановился на пороге, пытаясь услышать хоть что-то, почувствовать.

Пусто. Тихо. Мертво.

Он ошибся? Здесь никого нет? Его ждали в другом месте?

Дим быстрыми шагами пересек залу и поднялся на второй этаж в ту половину дома, где были покои его родителей. Открыл дверь спальной.

Они лежали на кровати, рядом друг с другом. Отец был весь в черном, их родовой цвет. На маме было красивое светлое платье, на котором явно проступали два маленьких красных пятнышка. От тонких стилетов, которые входят одновременно в хьярт и в сердце. Древний обычай их предков. Мгновенно. Без боли, без страдания, не успев почувствовать свой переход за Врата Зелоса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он подошел к их ложу, опустился на колени перед мамой. Могла ли она тогда, много аров назад поступить иначе? Молодая девчонка, которая не хотела умирать. Она выбрала жизнь. Пусть Боги судят. На отца не взглянул. Вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Перешел на другую сторону дома, там, где гордо высились над остальными частями жилища четыре башни. Они возводились каждый раз, когда в доме появлялся ребенок. И у каждого были свои покои, свой маленький мирок, где он мог быть полновластным хозяином.

Дим открыл дверь северной башни. Самой первой, построенной, когда в роду Иланди появился наследник, старший сын. Взбежал по лестнице, сердце бешено стучало. Отец сказал, что брат уехал. Резко распахнул дверь. Уехал… Как будто кто-то из них мог бы уйти просто по своему желанию.

Лиарен так же лежал на кровати рядом со своей избранницей, а рядом в люльке их ребенок. Дим посмотрел на малыша, которого он так и не узнал, на совсем молодую женщину, держащую за руку своего избранника, на брата.

Кто был первый? Лиарен? Или на его глазах убили сначала ребенка? Потом любимую женщину? Или они были не вместе, и он не видел, как уходили из жизни дорогие ему люди.

Дим подошел к брату, преклонил голову, как было положено перед старшим из своего рода. Тот так и не смог побороть себя, не смог встать на сторону врага, не смог принять помощь от брата — изменника. Они никогда не были близки. А искры взаимопонимания, которые иногда вспыхивали между ними, не смогли зажечь истинное доверие и согласие.

Прощай.

Еще одна башня. Долгие ары она была его настоящим приютом. То, что он считал своим домом, памятью детства, то куда он стремился в минуты радости и грусти. Когда возвращался после очередного ара в классах или просто нужно было отдохнуть от дел, он всегда стремился именно сюда. Не в свою часть дома, где были его комнаты, а сюда. Где ждал его задорный лучик, освещающий дорогу жизни.

«О, Боги, Дим! Как же я скучала по тебе!»

Димостэнис замер у закрытой двери. Пока еще он ее не открыл, пока глаза не увидели, пока сердце не приняло окончательный приговор, еще есть надежда. Прислонился лбом к холодному дереву. Мертвому, как и все вокруг.

… непогода разошлась не на шутку. Яркие молнии прорезали мрачное небо, гремел гром, ветер грозно завывал за окнами. В их жарком, душном климате такие явления были не редкими и уже никого не пугали ни раскаты грома, ни вспышки, освещающие все вокруг на много еров. Но сегодня он проснулся от непривычного монотонного глухого стука в дверь. И тут же ударило в окно. Так, что он от неожиданности чуть не подпрыгнул, а в дверь заскребись с новой силой. Он прислушался. В коридоре кто-то рыдал.

Дим вскочил с кровати. На пороге свернувшись калачиком, обхватив голову руками, сидела маленькая девочка и жалобно то ли скулила, то ли плакала. Он наклонился и взял сестру на руки.

— Малышка, ты что?

Она вцепилась ручонками ему в шею и дрожала.

— Это всего лишь гроза.

Девочка замотала головой и прижалась еще сильнее. Словно собиралась задушить его. И откуда взялось столько сил в этом маленьком создании?

— Мне страшно, — прошептала она, — не прогоняй меня.

Он закрыл дверь и понес ее к себе в комнату.

— Хорошо, — он в нерешительности поднял руку и погладил ее по волосам. — Можешь остаться.

Дим завернул ее в одеяло и положил на кровать, устроившись рядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это всего лишь разряды энергии. Наш мир устроен так. Ему надо разряжаться, каждый раз, когда ее скапливается слишком много. Это и наша сила тоже. Ты поймешь, когда вырастешь и сможешь ее чувствовать.

— А пока ты побудешь со мной? — она уже почти перестала дрожать, хотя ее руки все так же крепко держали его рубаху.

— До того момента не обещаю, но пока не закончится гроза — это точно.