Оттенки серого - Джаспер Ффорде

бесцеремонно утащила в сторону.

– Думаешь, я не знаю, что ты убил его? – прошипела она, с ненавистью глядя на меня. – Я отомщу. Не тебе, а этой дурочке серой.

– Она зеленая.

– В этом городе она всегда будет серой. И я найду доказательства, даже если мне придется самой отправиться в Верхний Шафран.

– Да пожалуйста, – сказал я, – но вы ошибаетесь: Кортленд погиб, пытаясь спасти меня.

– Вот тут твои выдумки и рушатся. Я знаю своего сына. Он не пошевелил бы пальцем, чтобы спасти тебя.

То был очень сильный довод: мы о нем не подумали. В будущем нам с Джейн следовало лгать убедительней.

– Ты мне отвратителен, – добавила Салли Гуммигут. – Я положу жизнь на то, чтобы уничтожить тебя.

– Взаимно, – заверил я ее, наклоняясь ближе. – Я изо всех сил буду настаивать на расследовании смерти Трэвиса. Не обсудить ли нам на завтрашнем Совете, когда и как Пенелопе присудили код?

Она заморгала, поджала губы и, не сказав больше ничего, зашагала прочь. Удивительно, но я легко выдержал ее натиск, даже не вспотел от страха. «Быть префектом – в этом есть своя прелесть», – подумал я.

Я протиснулся сквозь толпу к отцу.

– Ладно, – сказал я ему, – сделаем так, как ты хочешь.

Семейство де Мальва

5.6.12.03.026: Билеты на предъявителя не могут быть оспорены или аннулированы.

У Виолетты оказалось 28 % красного и 64 % синего – достаточно, чтобы со временем стать главным префектом. Она была счастлива, когда мой отец сообщил ей обо всех переменах, и моментально рассталась с Дугом – к его большому облегчению. Виолетта была хорошо воспитана – настолько, чтобы не напоминать о нашем с Джейн злоключении. Мы сидели бок о бок на диване в гостиной де Мальва. У них было двое слуг, три Тициана, и ни капли синтетического пурпура во всем доме. В конце концов, они знали толк в хороших манерах и поэтому считали неприличным кичиться своим цветом.

Мой отец болтал с госпожой де Мальва – как и ее дочь, она испытала облегчение и радость, узнав о перемене обстоятельств.

– Еще чаю? – предложила Виолетта.

– Нет, спасибо.

Открылась дверь, и вошел де Мальва. Я сразу понял, что он подкупил цветчика: на лице главного префекта блуждала слабая улыбка, как у того, кто только что обнаружил у себя выигрышный туз.

– Итак, – обратился он к отцу, – насколько я понимаю, дела идут не так, как ожидалось?

Отец объяснил де Мальве, что ввиду «непредвиденного случая» его сын – то есть я – снова свободен, и спросил, не согласится ли тот снова отдать дочь за меня.

– За ту же цену? – спросил де Мальва.

– Да, – ответил отец.

– Нет, – ответил я.

– Кажется, ваш сын почувствовал вкус власти, – заметил главный префект. – Это неприятное качество, которое не следует поощрять.

– Я хочу работать в НСЦ, – сказал я, – но мне нужно, чтобы вы подписали мое заявление.

– Невозможно, – сердито отрезал де Мальва. – Смородини – очень плохой сортировщик красных предметов, хуже у нас еще не было. А раз мы не можем рассчитывать на Верхний Шафран, вы нужны нам, чтобы появилась хотя бы надежда на выполнение плана по цветным предметам.

– Что, если я сделаю Восточный Кармин ложечной столицей Коллектива?

– Мы не можем делать ложки, – резко возразил он. – Это запрещено.

– Но если обойти правила? Представляете, как такая уловка обогатит город?

Де Мальва уставился на меня. Нравился я главному префекту или нет, но я теперь был взрослым – а с 86 % восприятия и почти равным ему.

– Продолжай.

Я показал ему предмет, вонзившийся мне в бок, когда меня схватило ятевео. То была не совсем ложка – но и не вилка: ложкоподобный мелкий черпачок с тремя зубцами, как у вилки. Я протянул его де Мальве. Тот принялся внимательно разглядывать прибор.

– Я бы назвал это ловилкой, – добавил я.

– До чего изобретательно, – заметила Виолетта: она стремилась с самого начала сделать наш брак прочным, основанным на взаимной поддержке. – Как ты придумал такое замечательное название?

– Оно выгравировано на обратной стороне.

– О-о.

Де Мальва вертел предмет в руках. Он слегка заржавел там, где был погружен в толщу дерева, но, в общем, сохранился прилично.

– На линолеумной фабрике достаточно мощностей, чтобы поставить их на поток, – сказал я. – На следующий год мы подключимся к цветопроводу, а через три года примем у себя ярмарку увеселений.

Главный префект кивнул, соглашаясь со своими мыслями.

– Думаю, вы правы. В случае согласия остальных префектов мы выпустим пробную партию, чтобы эксперты проверили ее на соответствие правилам. Если это пройдет, я подпишу ваше заявление в НСЦ.

Вопрос с браком был должным образом улажен. Предполагалось, что я поцелую Виолетту при всех, но я не стал, что вызвало лишь небольшую заминку. Все же я оставался слишком желанной добычей, пусть весь брак и был всего лишь сделкой. Под конец встречи было решено, что церемония состоится на следующий день, в десять утра, а медовый месяц – скажем так, неделю – мы проведем в Королевском Пурпуре, причем поездку оплатят де Мальва. Кроме того, мне предстояло расстаться с фамилией Бурый, однако ее отдавали нашему отпрыску в качестве второго имени. Оставалось уладить еще всякие затруднения, но теперь уже мелкие. Или, по крайней мере, такими они казались по сравнению с моей женитьбой на Виолетте.

Жертвы

1.1.01.01008: От всех граждан требуются жертвы во имя сообщества.

Через полчаса я брел к станции – попрощаться с Имогеной и Северусом. Смородини и де Мальва впопыхах перерыли все правила, желая им помешать, но ничего не нашли. Имогена с Северусом заправили постели, выстирали белье и даже доделали все домашние задания. Берти Маджента кипел от гнева – и не только потому, что он терял Имогену и даже не смог «попробовать» ее. Он, похоже, отдал свой билет «на хранение», а отец велел, чтобы он выбирался оттуда как знает.

Фанданго тоже был в ярости. Напротив купе, которое занимали влюбленные, собралась небольшая толпа – и те, кто пришел пожелать им удачи, и те, кто хотел выразить возмущение. Я подошел к цветчику и пожелал ему счастливого пути.

– Я слышал, де Мальва согласился допустить тебя до экзамена в НСЦ. Поздравляю.

– Вы говорили, что изобретательность в НСЦ приветствуется.

– Это так. Я не занимаюсь обучением, но подозреваю, что мы еще встретимся. В моем представлении НСЦ – это дружная семья. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – Я так и не нашел второго сообщника Охристого. Ты ведь сообщишь мне, если узнаешь