Проект Садовник. НАЧАЛО - МУЛ

и быть готовым на подвиги, ради прекрасных дам, на гулянке, я улегся спать в пятницу вечером, когда солнце ещё не спряталось за горизонт и золотило своими закатными лучами комнату, а просыпаться намеривался в субботу не раньше обеда. Сказывалась накопившаяся усталость, и поэтому в сон я провалился мгновенно.

Пробуждение было странным. Меня разбудило легкое щекотание ступней ног и низкий женский голос произнёс: "Вставай, засоня! Твой друг Степка, уже, наверное, полсела поднял своим криком, вызывая тебя идти на рыбалку. Ты же с вечера с ним уговорился выйти пораньше, затемно". Женщина говорила по-русски, но с каким-то легким акцентом. Я сел, широко зевнул и попытался открыть глаза, слипшиеся после крепкого сна. Наконец мне это удалось сделать, растерев их кулаками, и они так и остались широко открытыми. Моему взору предстала не моя комната в общаге, где я вечером отрубился, как убитый, а какое-то помещение, скудно освещенное стоящей на столе керосиновой лампой с закопчённым стеклом. Сидел я, на тёплой с вечера, лежанке русской печи, прикрытый лоскутным одеялом, а в ногах стояла крепкая пятидесятилетняя женщина, и щекотала меня. Не успел я нечего предпринять, как моё тело, принадлежащее худенькому пареньку лет девяти-десяти, соскочило с печки с криком:

— Я мигом, тетя Оксана, — и начало быстро натягивать на себя штаны и рубашку.

— Миха, давай скорей собирайся — проговорил белобрысый паренек, видимо мой одногодок, стоявший у входной двери в комнату и державший в одной руке потрёпанный картуз, а в другой самодельные удочки. Рядом с ним стояло металлическое ведёрко, которое он поставил на пол, прежде чем снять свой головной убор.

— Иди сначала умойся, торопыга — проговорила женщина, которую моё тело назвало тетей Оксаной, и, отобрав схваченное Михой пальтишко, которое он хотел одеть после натянутых растоптанных сапог с отрезанными голенищами, подтолкнула к выходу из комнаты.

В сенях обнаружился рукомойник, подойдя к которому моё детское тело начало процесс умывания, разработанный ещё Томом Сойером, но творчески переработанный и дополненный. Были намочены указательные пальцы обеих рук, которыми были наскоро протерты оба глаза. На этом процесс умывания, по понятиям Михи, был успешно завершён, и он хотел уже потянуться к висевшему рядом расшитому рушнику, чтобы вытереть свою "умытую" физиономию, но я не позволил ему это сделать. Не встречая никакого сопротивления, я перехватил управление телом Михи и провел умывание по всем правилам, как привык. Это обычное утреннее действо, вызвало недоумение в глазах друга, и полную ошарашенность тети Оксаны, которые исподволь подглядывали за умыванием, через приоткрытую дверь. Данный факт так поразил женщину, что дальше, без всяких напутствий мне было вручено пальто, узелок с продуктами, ведерко, удочки я взял сам, и с божьим благословением, вместе со Степкой, был отпущен тетей Оксаной на все четыре стороны.

Выйдя на крыльцо с другом, я увидел, что только начало светать. Пройдя по улице, состоящих из белых хаток с расписными наличниками, таких же, как и та, в которой жил Миха, мы вышли на окраину и углубились в, подступавшей прямо к околице, лес. Степка был любителем поговорить и являлся аккумулятором всех сельских новостей, и сплетен, которыми щедро делился со мною по пути. Я же молча шел за ним по едва заметной тропинке, редко отвечая на его монологи и соображая, что ещё придумали сотворить со мной Мария и Ко.

Была ранняя весна. Деревья стояли еще совсем голые, но снег уже сошёл. Я находился, судя по хатам и акценту тети Оксаны, где то на территории Белоруссии или Украины. Судить о времени пребывания, по окружающей обстановке, тоже было затруднительно, но тут Степка начал рассказывать с юмором, как сегодня утром два местных полицая, после вчерашнего перепоя, ни свет, ни заря, запрягали лошадь, чтобы ехать в районную комендатуру, и при этих словах, у меня засосало под ложечкой от предчувствия предстоящих неприятностей.

Вдалеке послышался шум авиационных двигателей, от пролетающей в стороне группе самолётов. Я их не видел, из за деревьев, но звук резал слух своей непривычностью. В детстве, в своей прошлой жизни, я часто бывал в гостях у своего лучшего друга. Одноэтажный дом, в котором он жил, стоял в створе взлетно-посадочной полосы ЛИСа (летно-испытательная станция авиазавода), и я всегда, по возможности, когда был у него, выбегал на улицу под могучий рёв винтов, от которого звенела посуда в серванте, чтобы полюбоваться заходящей на посадку на малой высоте, прямо над головой, огромной соткой (самолет АН-22). Тот звук винтов меня завораживал своей мощью и какой-то надёжностью, а этот своими металлическими стучащими нотами вызывал только раздражение.

— Фашистские гады опять на бомбёжку полетели — со злостью проговорил Степка. — Ничего! Знающие люди рассказывают, что товарищ Сталин уже разработал план генерального наступления и всем фрицам скоро придёт конец. Вместе с нашим партизанским отрядом, под руководством Дяди Вани, мы, всем миром, ему в этом поможет, путём уничтожения местной гитлеровской сволочи в округе.

Про партизанский отряд Дяди Вани я, что то, где то читал, но вспомнить, с наскоку не смог, а расспрашивать Степку куда попал, не решился, зная про его болтливый язык, представляя, что он будет рассказывать завтра в селе о своём друге Михе, который замучил его на рыбалке идиотскими вопросами. Поэтому я предпочитал мало говорить, а больше слушать своего многословного друга, получая нужную информацию из его монологов.

Цели своего путешествия мы достигли часа через три, когда солнце уже проглядывало сквозь голые вершины деревьев, что при безоблачном небе, обещало весенний тёплый день. Это откровенно радовало, потому что в своём куцем пальтишке, я уже основательно подмёрз. Сенька тоже иногда вздрагивал от холода, хотя температура была плюсовая. Мы вышли к небольшому озерку, образованным бобровой плотиной на не широком ручье с кристально чистой водой. Первым делом был собран хворост и организован небольшой костёр, чтобы согреться и прийти в себя после дороги, а затем началось волшебство рыбалки. Для меня это действительно было волшебством, так как на рыбалке я был в первый раз, и все для меня было чудом. Поэтому я доверил этим заниматься телу Михе, который, как и Степка в этом вопросе были профи, а сам решил наслаждаться новыми впечатлениями, но всё нарастающее чувство тревоги, скребло кошками на душе. Когда в ведерке уже было с десяток мелких рыбёшек, на огонь был поставлен маленький котелок, и началось таинство приготовление ухи. Хотя в прошлой жизни мне