Алкоголичка - Вика Ром

или нет?

— Рабочий день, епта.

— Это у тебя рабочий. И вообще. Я утром тебе обед готовила, если что.

Я сунула ноги в тапочки, подвязала халат и поплелась на кухню.

— Есть хочешь?

— А зачем я по-твоему приехал? Трахаться? — заржал он.

Часы на кухне показывали час. Не слабо я побродила по отравленному городу и квартире с хтонью в чулане.

Из ванны послышался шум воды. Я успела промочить горло, как Толя вышел и потащил меня в спальню. Все время я лежала с открытыми глазами, потому что только мои веки смыкались, как я засыпала. Его кажется смутил мой немигающий взгляд в потолок, так что пришлось прикрыть глаза и немного простонать якобы в исступлении — пусть я ничего не чувствую, но хотя бы сексуальной выглядеть должна.

Он оделся так же быстро, как и разделся, а когда я вышла из душа, уже разогрел еду и уплетал за обе щеки.

— Все-таки, ты готовишь лучше Катьки.

Я задумалась: может она ревновала? Поэтому не позвала на день рождения и сокращала общение?

— Да. Но тем не менее.

— Тем не менее… — подхватил он. — Я уже думал, что все. Вот честно.

Да. Не прошло и месяца, как они снова сошлись. Но узнала я об этом всего за пару дней до возвращения в Иркутск, когда увидела Катю с Толиком в обнимку на аватарке. Я ему написала, а он предложил «дружеский секс». Я позорно согласилась.

Толик насыпал в кружку с чаем три ложечки сахара.

— Видишь, как мой уход положительно повлиял на нее. Наконец эта дура поняла, что быть официанткой стремно, и нашла хлебное место. А я, как человек меркантильный, не могу не попытать счастья. Вдруг она наконец станет хорошо зарабатывать и купит мне машину. А то, что это за женщина такая, которая не в состоянии содержать своего мужчину, — рассмеялся он.

Все его шутки вертелись вокруг этой темы, и я стала подумывать, что может он и не шутит вовсе.

— Устроилась на предприятие секретуткой, — продолжал он. — Соцпакет, тринадцатая зарплата. Отсидела от восьми до пяти и свободна. Прикинь, да? На обед домой катается. Несправедливо. Я тут ебашу, понимаешь, продавах обхаживаю, этих жирных старых теток, а процент что-то не растет, — рассказывал он в привычной шутовской манере.

— Так может тебе найти мужскую работу, а не вот это вот?

Он заржал.

— Посмотри на мои ручки. — Он сунул мне под нос свои кисти. — Разве можно этими вот руками работать работу? Если эта сука не даст мне пятьдесят тысяч, я с ней порву. На самом деле мне может занять ее мама. Уж она-то меня любит, не то что Катька. Просто вдруг мне потом еще понадобится? Лучше попридержать вариант.

Никогда не могла понять, когда он говорит серьезно. Ленка сказала бы, что у Толика комплекс шута. Такая детская психотравма, когда ребенок основной психзащитой выбирает над всем шутить.

— Ну что за девушки пошли? Не умеют ухаживать. Так еще и сами тянут. Катька тебе рассказывала, почему я от нее ушел? Нет? Ну конечно, ей же стыдно. Она у меня деньги из кошелька таскала. — И он весело цокнул языком.

Я облокотилась о стол и, не знаю зачем, предложила:

— Я могу попросить у папы денег. Скажу, что другу. Он не откажет.

Толик уставил в меня свои голубые круглые глазки. Нелепый он все же: высокий, руки длинные, как у обезьяны, а черты лица ребячьи.

— Я подумаю, — протянул он, словно и правда прикидывал в уме.

Он взял третью конфету, и недовольное изумление прорвалось у меня наружу.

— Тебе ли сладкое кушать? — с сарказмом спросила я. — Бока нарастил.

Он, преисполненный чувством собственной важности, похлопал себя по животу.

— Ты что. Я должен хорошо питаться. Я наращиваю массу. Скоро у меня вот такенные банки будут. — Он поднял руку и напряг бицепс. — Тебе тоже в зал сходить не помешает.

— Тоже?

— Катька записалась на фитнес.

Как же он меня достал.

— А что Антон? Я так понимаю, вы общаетесь. Он же крутой девелопер. Он тебе не займет?

— Да у него за душой ни гроша, ты что! Его твоя Дашка содержит, за квартиру платит.

С задранными бровями я уставилась на Толю.

— В смысле?

— Что именно тебя удивляет?

— Так она же с кем-то сошлась?!

— Как сошлась, так и разошлась!

Толя расхохотался.

Говнюк.

— Он тебя не клеил? Да ты бы не повелась. А она повелась. Да, он продал акции и заработал тысячи три всего. Но он их изначально не покупал. Ему банк в подарок дал за регистрацию в приложении. Он же вообще лошара. Хуже меня.

— Он вроде бы в офисе каком-то работает.

— Работает. Он его охраняет. И шмотки у него из секонда.

Он поглядел на часы.

— Ладно. Пора работать. Бедненький я.

В немом отупении я так и осталась сидеть на стуле.

Катька за четыре месяца поменяла работу и пошла учиться водить машину, а теперь и на фитнес ходит. А Дашка держалась на старом месте в отделе одежды, зато сменила трех парней. Вот она дура. Вот это я промахнулась, решив, что она нашла наконец толкового мужика и скоро замуж выйдет. Еще надо суметь не разбежаться.

И все же я завистливая тварь. Может, это я сижу в запертом чулане? Зло, что желает всем несчастья — это я? Разве не из зависти я согласилась встречаться с Толиком и продолжила, даже когда узнала, что он вернулся к Катьке? И поделом, что я оказалась в секс-онли у парня, который мне даже не нравится. Мне ли рассуждать, кто дура, а кто рыбку съела.

— Боже… — простонала я, закрыв лицо ладонями, и уткнулась в голые коленки, потом подняла голову и взглядом обвела кухню. — Я все делаю не так.

Стул скрипнул ножками по плитке, когда я сорвалась с места. В комнате я нашла недописанную тетрадку из универа, схватила ручку.

Я решила оценить свою жизнь трезвым взглядом.

5.2

Минут десять я читала про методе организации жизни под названием “Колесо жизни” потом нарисовала окружность и поделила на сектора. Самым понятным сектором выглядела «Работа». И оценивать здесь нечего. Ноль. Семьей я не обзавелась.

Обучение мне сложно было оценить, не могла понять входит ли сюда полученное образование. Поможет ли по жизни школьная золотая медаль? А, ну в университет поступить. Но уже использованный шанс. Мои два диплома — культурный сервис и туризм, менеджмент — лежат где-то в шкафу, я в этом уверена. А вот что улеглось полезного в