Иноагент - Виктор Зенонович Телегин

баба была у этого берлогера, раз он ради нее яйцами пожертвовал.

- Да уж не красивее тебя, - похотливо осклабился Пронченко.

Наклонился, поцеловал алые губы девушки. Голова Тоси запрокинулась, глаза закрылись, левая рука легла на ширинку комдива.

Зверев наблюдал за происходящим из кресла, улыбаясь.

Пронченко потянул Тосю, та поднялась со стула.

- Николай Григорьевич, - хихикнула было, но комдив мигом залепил ее губы своими. Язык его проник Тосе чуть ли не до гланд.

Холеная рука Пронченко задрала черную юбку, скользнула Тосе в трусы.

- Там прокладка, - шепнула комиссар.

- Прокладка, - повторил Пронченко.

Влажная прокладка полетела на пол. Зверев потянулся за ней, поднял, окунулся лицом в сладковатый запах Тосиных выделений.

Трусы Тоси оказались у щиколоток, а в пизду - резко и властно - внедрилось нечто большое и горячее. Через плечо комдива Тося взглянула на Зверева. Тот дрочил, глядя на них.

Глава 17

Берислав Анатольевич Черкасов вынул из коробочки сигару, взял гильотинку. Стоящая навытяжку китаянка в желтой форме женского батальона «Цыплятки» и глазом не повела, когда гильотинка щелкнула, обрезав кончик сигары. Черкасов закурил. Ноздри китаянки уловили запах табака - выросшая в нищей китайской провинции она едва ли могла отличить вонь самокрутки от изысканного аромата Cohiba Behike.

Черкасову нравилось, как стоит эта девушка: неподвижно, как истукан. В самом деле, такое впечатление, что в его кабинете появилась статуя.

Жужжа, пролетела муха (откуда только взялась, нужно сделать выговор уборщикам) и села на подбородок китаянки. Черкасов подался вперед: неужели девка не дрогнет? Не дрогнула.

Муха поползла по желтому лицу. Замерла на нижней губе. Китаеза не шелохнулась.

Муха продолжила свое путешествие, подползая к глазу китаянки. Черкасов жадно следил за перемещением насекомого.

Девушка даже не моргнула, когда муха заползла ей прямо на глаз.

«Черт подери, - восхитился Берислав Анатольевич, - Да она будто мертвая».

Он щелкнул гильотинкой, размышляя: что будет, если вложить в отверстие мизинец китаезы и надавить. Неужели не шелохнется?

Отложил гильотинку.

Черкасов был уверен, что девушка не дернется, даже если он обольет ее бензином и подожжет. Такие они, «цыплятки».

Специальное (секретное) приложение к Указу 13 (о создании Национальной Гвардии) предписывало ему, Бериславу Анатольевичу Черкасову, Правой Руке и Личному Ассистенту в кротчайший срок и в тесном сотрудничестве с Нашими Китайскими Друзьями заменить устаревший Кремлевский полк на женский батальон «Цыплятки».

Глядя на девушку-истукана Черкасов понимал, что работу он выполнил превосходно.

- Докладывай.

Китаянка щелкнула каблуками. Муха наконец-то покинула аэродром ее глаза.

- Господин Правая Рука и Личный Ассистент докладывает командир батальона «Цыплятки» Жу Киао.

«Жу Киао. Опытный бамбук. Почему ее так назвали?».

- Мероприятия по улучшению отношений с послом Соединенных Штатов, устранению неудобств с заместителем министра обороны Кривоколенко проведены успешно.

Эвфемизмы, используемые Жу Киао, были более чем понятны Бериславу Анатольевичу. Строго говоря, доклад «цыплятки» - формальность. В утреннем «Вестнике Империи» Черкасов обвел красным карандашом заголовки двух статей: «Посол США Пончкин пойман в сауне с китайскими шлюхами. Вот оно, истинное лицо западной дерьмократии!», «Заместитель министра обороны Сергей Владимирович Кривоколенко найден повешенным в своем загородном доме. Следствие склоняется к версии о самоубийстве».

Китаеза закончила доклад и вновь окаменела.

«Интересно, что будет, если я подойду, спущу ей штаны и выебу ее?» - подумал Черкасов. Ответ он знал: ничего не будет. Выебет и выебет. Это его «цыплятки» и он может делать с ними все, что заблагорассудится.

- Я доволен, - сказал Берислав Анатольевич вполне искренне.

При всей окаменелости Жу Киао на лице ее промелькнуло облегчение.

- Да, я очень доволен батальоном.

Черкасов затянулся сигарой, выпустил струйку дыма.

- Новое задание.

Китаеза вытянулась в струнку. Дотронешься - зазвенит.

- Писатель Телегин.

Лицо Берислава Анатольевича стало злым.

- Неудобный человек.

- Будет сделано, - взяла под козырек китаеза.

-Можешь идти, - кивнул Черкасов.

Жу Киао шагнула к двери, но Берислав Анатольевич окликнул ее, заставив обернуться.

- Скажи-ка мне, почему тебя назвали «Опытный бамбук»?

Китаянка вдруг улыбнулась. Улыбка хищная, как оскал пантеры.

-Господин, я мастер по китайской бамбуковой пытке.

Жу Киао уже покинула кабинет, а Берислав Анатольевич все еще сидел в кресле, вспоминая оскал ее улыбки и холодный голос мастера по пытке.

Глава 18

Писатель Телегин подошел к окну. Во дворе багровым пламенем красоты горела осень, дети с криками носились за мячом по пяточку, скованному припаркованными машинами; на балконе соседнего дома, как всегда, показывала сиськи сумасшедшая женщина. Но Телегин не замечал этих скромных проявлений человеческого бытия, он был погружен в себя.

Очередная глава третьего тома «Иноагента» давалась тяжело. Ему нужна была связка - шаткий мостик, ведущий из одной части романа в другую.

Телегин отхлебнул из горла Chivas regal и вернулся к компу. Открыл Ворд, посидел, тря лысину и таращась в черные шпалы строчек. Мостик, где же он? Где же ты, ебаныйсукаврот, мостик?

- Дзззынь.

Что это?

- Дзынь-дзынь-дзынь.

Звонят в дверь. Как вовремя...

Телегин направился в коридор, думая, что если это Вика, они займутся самым жестким сексом с момента знакомства.

Но это была не Вика.

Это был мостик. Три китаезы в форме женского батальона «Цыплятки», приходящие в квартиру к писателю, - вот, что ему надо! Телегину дико захотелось вернуться к компу, пальцы покалывало предвкушение работы.

- Что вам угодно?

Одна из китаез отрывисто бросила:

- Вы Виктор Зенович Телегин?

- Так точно... Но что вам на...

Удар коленом в живот заставил писателя перегнуться пополам. Сильные руки схватили его, выволокли на лестничную площадку. Мостик! Плевок в харю, удар по лицу, кровь, хлынувшая из носа - все это мостик. Писательское нутро Телегина наслаждалось, но нутро человеческое испытывало мучительный рвотный позыв. Он блеванул. Ближайшая китаеза едва увернулась от струи из виски и съеденной на скорую руку пиццы.

- Ты мне чуть форму не запачкал, тварь, - прошипела, ударив Телегина в пах.