Квинтэссенция - Василика Фаленто

Резко закрыв дверь, он замер. И только когда пылесос затих, решился пошевелиться и приоткрыть дверь ещё раз. В коридоре было тихо. Коврики начищены, вешалки с пылесосом не видать. Выходя из комнаты, Джек надеялся, что кроме вешалки и пылесоса в дом есть ещё кто-то, с кем можно выпить кофе, аромат которого привёл его на кухню. Что удивительно, кухня была очень просторной, плотно напичканной различной современной электротехникой. Откуда-то доносились тихие звуки лёгкого джаза. Выход из кухни шёл на веранду, где Джек и застал Глорию за завтраком.

Он был рад уже тому, что за столом сидит не гарпия, а простая девушка, но как с ней разговаривать после вчерашнего происшествия, он не знал. Больше всего он боялся опять увидеть вытянутую морду и острые зубы, способные в любой миг лишить его головы.

Его бил озноб, изнутри пожирал страх. Чем ближе он подходил к веранде, тем крупнее капли пота выступали на лбу. Перешагнув через порог кухни, он вдруг успокоился. Возможно, так подействовали запах ванили или прекрасный вид на цветущий сад.

Всё та же Глория, что вчера была в белой тунике, сидела на веранде в спортивном костюме и кроссовках. Выражение её лица было умиротворённым, щёки чуть румянились. Видимо, после утренней пробежки. Она отвлеклась от завтрака и посмотрела на гостя.

– А, это ты. Доброе утро!

– Доброе! Надеюсь, что хотя бы утро сегодня будет добрым.

– Ты про вчерашнее приключение? Да перестань, с кем не бывает… Дело случая. Грабители были во все времена. Главное, что живым остался.

После увиденного нового образа Глории Джек вообще забыл про то, что его вчера пытались ограбить. Она налила кофе из кофейника, положила на блюдце два эклера, подала приборы.

«Странно! – подумал Джек. – Делает вид, будто вчера не она превращалась в жар-птицу».

Хозяйка дома поймала изумлённый взгляд гостя.

– А если ты напуган тем, что я вчера откусила голову негодяю, то не переживай. Ты же не такой, надеюсь… – она смотрела на него своими синими глазами. Джека опять прошибло потом.

– Нет, я не такой. Но, честно говоря, никак не могу понять, как симпатичная девушка может превращаться в такое… Э-э-э…

– Чудовище? – Глория на мгновение задумалась, отвернувшись. Потом спокойно продолжила: – Знаешь, Джек, в каждом человеке сидит какое-то чудовище. Оно просто раскрывается у всех по-разному. Ну, скажем, не так явно, как у меня. Как бы тебе объяснить… Своё настоящее нутро ты прячешь годами или даже не знаешь о его существовании. Но иногда, в каких-нибудь стрессовых ситуациях, оно раскрывается.

– М-да, забавно. Интересно, какое чудовище сидит во мне?

Глория внимательно посмотрела на него, на лице её появилась привычная ухмылка.

– Думаю, страус.

– Почему страус?

– Потому что ты прячешь голову в песок, когда надо действовать.

– Разве?.. Зато я не жру чужие головы.

– А я их и не жру. Только откусываю и выплёвываю. Я вообще-то вегетарианка.

Она внимательно посмотрела на него, затем на его трясущиеся руки, гостеприимно налила ещё кофейку и продолжила беседу.

– Послушай, Джек, я прекрасно понимаю, какие чувства ты сейчас испытываешь после вчерашнего. Но, поверь, мы можем остаться просто друзьями. Теперь, надеюсь, ты догадался, почему я веду достаточно замкнутый образ жизни?

– Почему просто друзьями? Ты мне очень нравишься.

Обычно если очередной жених видел её в птичьем образе, утром Глория пила кофе уже в одиночку. Это в лучшем случае. В худшем она вызывала «скорую», и врачи фиксировали факт смерти очередного ухажёра.

Этот же не сбежал, не умер, а наоборот – сидит с ней за завтраком и говорит, что она ему нравится. Такое, мягко говоря, настораживает.

– Так-так, интересно. Ты вчера меня видел, а сейчас говоришь, что я всё ещё тебе нравлюсь? Ты часом не извращенец?

– Нет. Ты мне нравишься такой, какая есть, – спокойно ответил гость, надкусывая эклер.

– Допустим. А то, что я иногда превращаюсь в гарпию, тебя не смущает?

Джек покачал головой.

– Во-первых, ты ведь не каждый день в неё превращаешься, надеюсь. Во-вторых, как ты сказала, мне интересен не только твой внешний облик, но и внутренний мир.

– А то, что я не человек, тебя тоже не смущает? Что я в гневе могу лишить тебя головы ненароком…

– Знаешь, голову свою я уже давно потерял. Ещё когда увидел тебя на велопрогулке.

– Льстец.

Она не верила ни единому его слову. Но, как известно, женщины любят ушами, а Джек, как старый ловелас, знал это очень хорошо.

Задержав на госте взгляд, она продолжила:

– Ну хорошо. Мне от тебя ничего не надо. Что тебе нужно от меня?

Он изобразил на лице удивление.

– Мне? Ничего. Разве что любовь и внимание.

– Не ври, а то не поздоровится.

– Любовь.

Глория посмотрела на него странным взглядом. То ли недоверие, то ли тепло, то ли насмешка читались в её глазах.

– Мне кажется, тебе пора.

– Ты опять меня выгоняешь. Чего ты боишься, Глория?

– Я боюсь всего незнакомого и незнакомых мне людей. От знакомых знаешь, что можно ожидать – плохое или хорошее. А вот чего ждать от незнакомцев, на какие поступки они способны, я не знаю.

– Так давай поближе познакомимся. В чём же проблема? Мне в твоём обществе и в твоём доме очень уютно.

Давно Глории не попадались такие настойчивые мужчины. Ей нравилось, что он пытается ею управлять. Значит, стерженёк у него есть. Но она как никто другой любила ломать людей психологически, а кого не удавалось сломать, с теми попросту не поддерживала отношений. В этом госте её зацепил не только внутренний стержень. Что-то было в нём неуловимое, что притягивало. «Да пусть посидит ещё немного, – решила она. – Не выгонять же его на улицу в таком состоянии. Всё равно сегодня буду общаться только с вешалкой. Джимми придёт разве что вечером». Хорошенько всё взвесив, она ответила:

– Хорошо. Ты хотел посмотреть библиотеку?

– Да. С удовольствием!

Они расположились в библиотеке, где и провели полдня. Огромная коллекция альбомов разных художников занимала основную часть полок.

– Ты любишь живопись? – спросил Джек.

– «Люблю»..? Не просто люблю, я в ней живу и растворяюсь. Мне иногда намного приятней общаться с художником древней эпохи, чем с современником.

– Это как?

– Просто. Внимательно присмотрись к картине, которая тебе нравится, и ты увидишь, чем человек дышал, о чём думал, какое у него было настроение в тот момент, когда писал картину. Иногда бывает, что настроение художника сто лет назад и твоё настроение сейчас – совпадают. И ты можешь это почувствовать.

– Странно… Я так глубоко никогда не погружался в живопись.

Из всех альбомов ему больше остальных пришёлся по вкусу Врубель. Сто раз он видел его картины в музее, но так серьёзно не рассматривал их раньше. А ещё поразили книги в старинных переплётах. Вернее, их количество. Некоторые были настолько редкими и старинными, что Глория не позволила к ним прикасаться.

– Знаешь, сколько им лет? Не трогай!

– Сколько?

– Около трёхсот.

– Откуда они у тебя?

– Скажем так – в наследство достались.

– А если скажем правду?.. Не могли же они тебе от бабушки-гарпии достаться.

Глория рассмеялась. Хорошее чувство юмора всегда говорило ей об интеллекте собеседника.

Джек впервые разглядел, как она прекрасна, когда не ухмыляется и не злится. Её улыбка и глаза были настолько радостными, что он поймал себя на странной мысли: «Как я раньше не замечал её внутреннюю красоту? Куда смотрел?»

Она заметила его внимательный взгляд и немного смутилась.

– Глория, тут целое состояние! Некоторые экземпляры даже в музее не встретишь. Как ты собрала такую коллекцию? На это нужны годы!

– Поживи с моё, и ты соберёшь. Не думаю, что обязательно собирать коллекцию книг и альбомов. Можно собирать марки, оружие, консервные банки, в конце концов.

– Консервные банки?.. Я подумаю. А вот с твоё пожить – это сколько? Ты ведь младше меня.

Глория посмотрела на Джека с той же ухмылкой.

– Я старше тебя на пять поколений.

– На пять? Это ж тебе сколько лет? Пятьсот?

– Почему пятьсот? Двести пятьдесят. Точнее – двести пятьдесят три.

– Ух ты. Это ж сколько ты пластических операций сделала? Прогресс налицо.

– Дурак! Ни одной. Мне это не надо.

– Да тебе любая женщина позавидует.

– Любая женщина сможет родить, а я нет.

– А ты хочешь семью, детей?

По выражению её лица Джек понял, что слишком глубоко копнул. Видимо, это совсем запретная тема. Он буквально попал в точку. Глория на время замолчала, потом встала, подошла к окну.

– Знаешь, любая нормальная женщина хочет семью и детей. Одиноко сидеть дома вечерами и приходить с работы, если тебя кроме котов никто не ждёт. Я просто смирилась с тем, что я не такая как все.

– И что же, нет никакого выхода?