Квинтэссенция - Василика Фаленто

Расположившись в удобном кресле, он строил планы на будущее. С приятных мыслей его сбила молодая пышногрудая официантка, которая принесла кофе. Грудь её едва прикрывалась лацканами рубашки. «Главное – не обложка, а содержание», – вспомнил он слова Глории, глядя на пышную грудь.

Его прекраснодушное настроение испортил Фрай, неожиданно нарисовавшийся в соседнем кресле, тоже с чашечкой в руках.

– Ну и чему радуешься?

Джек вздрогнул. Он никак не мог привыкнуть к этим появлениям из ниоткуда.

– Как чему? Я завязал с ней разговор и, в конце концов, познакомился.

– А тебя не настораживает тот факт, что ты ещё и с её братом познакомился?

– Нет. А что, должен?

– Ну, как сказать… Если будете ладить, то это не страшно. А вот если ты ему не понравился – а это, скорее всего, так – то конец всем нашим планам. Он тебя быстро раскусит.

Джек с возмущением посмотрел на Фрая.

– Так это ваше упущение. Ни о каком брате, а уж тем более о его устранении, я не слышал. А то, что я ему уже не понравился, и без вас понятно. Ну и мерзкие же у него глазёнки.

Джек осёкся, поняв, что брякнул лишнего. Ведь если это брат Глории, то наверняка он – сын Фрая.

– На-вер-ня-ка! – процедил Фрай, не спуская взгляда прозрачных глаз с Джека.

– Простите, Фрай, не хотел обидеть. На вас он, кстати, не особо похож.

– Ладно, не бери в голову. Я как-то про него забыл. А он, знаешь ли, умелец науськивать. И сестра его слушает, делится секретами. Джимми у неё за подружку.

– Джимми, значит. Тогда он знает, что она обо мне думает.

– Ну, допустим, что она о тебе думает, я и сам могу догадаться.

Джек поджал губы.

– Да перестаньте! Не всё так плохо. Мне показалось, что я ей понравился.

– Думаю, да. Если тебя сегодня не послали, то точно да. Вот только мы об этом не узнаем.

– Почему? Если это ваш сын, то можно ведь как-то вытянуть из него хоть граммульку информации.

– Ни грамма. Ничего не расскажет. Он знает, что я с Глорией не общаюсь, и поэтому ни мне, ни ей ничего не передаёт. Только приветы и поздравления по праздникам. Да и правильно делает. Он живёт по принципу «Разбирайтесь сами, это не моя проблема».

– Ну, это не дело… Вы же родственники. Должны ведь быть какие-нибудь кнопки…

Фрай мотнул головой.

– Нет, он не будет. Зато у Глории есть кнопки, которые Джимми умело использует. Будь начеку! И когда он появляется, старайся не оставлять их наедине.

Джек возмущённо посмотрел на собеседника. В его планы никак не входили двое.

– Послушайте, Фрай, задача с каждым днём усложняется. Может, повысите мой гонорар?

– Всему своё время. Если захочешь, повышу, – уставшим голосом ответил Фрай, плавно переводя взгляд на пышногрудую официантку, принёсшую горячий ланч его собеседнику.

– Что значит «захочу»? Только дурак отказывается от денег, – продолжил Джек, не обращая внимания на нескромную девушку, когда речь шла о более серьёзном.

– Ты так считаешь?

– Уверен!

– Ну что ж, поживём-увидим, – ответил спокойный и умиротворенный сатир с нескрываемой ухмылкой на лице.

– Ох уж мне эти ваши головоломки! – нервно ответил Джек, настроение которому Фрай умудрился испортить окончательно.

– Эх, тебе бы с Джимми подружиться… Вот тогда вообще можно не переживать. Но он такой дотошный… Везде ищет подвох, никому не доверяет. И что самое ужасное – он не хочет терять Глорию.

– В каком это смысле?

– Да в том, что, стань Глория человеком, они не смогут вместе проказничать. Глория наделена одними навыками, а Джимми – совершенно другими. И Глория сильнее его энергетически. Да всё равно не поймёшь. Зачем я тебе объясняю?..

– Фрай, я не понимаю, о чём вы говорите. У меня уже каша в голове. Кто кого сильнее? В каком смысле сильнее? Какие навыки?

Сатир, надевая шляпу, спокойно ответил:

– Слушай, Джек. Я, честно говоря, устал немного. Скорее, расстроился. Пойду, пожалуй. А тебе советую заглянуть к ней домой сегодня вечерком.

– Ого. Что-то мне кажется, на сегодня хватит.

– А я думаю, нет! Закрепи отношения сегодня, а то завтра про тебя и не вспомнят. Лучше действовать по горячим следам. Тем более что прекрасный повод зайти именно сегодня у тебя есть.

– И какой?

Фрай сунул руку в правый карман и вынул миниатюрный дамский мобильник.

– Пока ты с ней общался, я незаметно вытащил у Глории из сумки мобильный телефон.

– Незаметно? Да вас там вообще не было.

– Если меня никто не видел, это не значит, что меня там не было.

– Да вы, дедушка, ещё и карманник! – Джек рассмеялся и закусил нижнюю губу. Ему стало немного завидно. Имея такие способности, можно в этой жизни горы свернуть.

– Ты уже много гор свернул, поэтому не завидуй.

– Фрай, это неприлично! Могу я хотя бы со своими мыслями побыть наедине?..

Старичок положил украденный мобильник на стол и отрезал:

– Вот сделаешь всё как надо, и я оставлю в покое и тебя, и все твои мысли.

Джек отвернулся от Фрая, понадеявшись, что сквозь затылок тот не сможет прочитать все бранные слова, что хлынули в голову. Гнусный сатир жутко раздражал его, и не столько он сам, сколько вечно ухмыляющееся нахальное выражение его лица.

Однако в ответ на мысли Джека Фрай улыбнулся и продолжил:

– Так вот, отнеси телефон ей домой. Если спросит, где взял адрес, скажи, что в администрации школы.

– О как! Вам бы детективы писать. Всё продумали… А если не поверит?

– Это уже будет второй вопрос. Главное – найти повод.

– Хорошо. А если этот, ну, братец, тоже там будет, что мне делать?

– Постарайся найти с ним общий язык. А вообще, неплохо бы втереться к нему в доверие. Ну, попить пивка в каком-нибудь баре, поговорить за жизнь.

Джек задумался. Одно дело – ухаживать за девушкой, хоть и вредной, но симпатичной, другое дело – общаться с каким-то чертомесом: идти с ним в бар, пить пиво. К тому же Джек всегда относился к пиву спокойно. Он любил более крепкие и дорогие напитки, шумным пивбарам предпочитал тихие и уютные заведения, где можно посидеть с друзьями, перекинутся в преферанс (а лучше в покер), насладиться хорошим коньячком, надкусить тонко отрезанный ломтик лимончика, посыпанный сахарком и свежемолотым кофе.

Джек поёрзал в кресле, будто взвешивая слова Фрая.

– Я попробую.

– Ну конечно. Попробуй сегодня вечером. Надеюсь, нам повезёт, и Джимми там не будет. Да, и не забудь про цветы, – улыбнулся сатир.

– Фрай, давайте договоримся: вы не учите меня ухаживать за девушками.

– Ладно-ладно. Только не выпендривайся. Не надо этих помпезных корзин с розами. Купи простенький, ни к чему не обязывающий букетик тюльпанов.

– Согласен. Иначе корзина окажется у меня на голове, так как в гости меня никто не звал. Впрочем, у вас в семье это не считается дурным тоном. Думаю, она к этому отнесётся вполне спокойно.

– Это ты так думаешь. Сначала в дом попади.

– Уж постараюсь, не волнуйтесь.

Фрай прищурился, глаза его ухмылялись. Казалось, он нервничает и не решается сказать что-то важное.

– Ну да ладно. Как пойдёт, так пойдёт. В конце концов, чему быть, того не миновать.

Джек внимательно посмотрел ему в глаза, надеясь найти там ответ на вопрос: чего добрый папаня не договаривает? Но, увы, кроме сарказма там ничего не было. На секунду стало страшно. Всегда лучше знать заранее: что будет дальше и куда идёшь, чем заходить в тёмную комнату, полную неизвестности. Но Джек устал бояться и решил не откладывать это дело в долгий ящик.

7

Вечером, натянув джинсы, майку, лёгкую ветровку и кеды, он пошёл к Глории. По дороге купил небольшой букетик из пятнадцати белых и розовых тюльпанов. Хотел купить букет покрупнее, но не стал, вспомнив совет Фрая «не выпендриваться».

Смеркалось. Было без четверти девять. В это время всегда ещё достаточно людно. Но сегодня, видимо, был какой-то особенный день. «Может, большой футбол по телеку? – подумал Джек. – Улицы совсем пусты».

Возле дома Глории – никого. Словно корова языком слизнула. Приближаясь к дому, Джек почувствовал страх, причём без особой причины. Казалось бы, стандартную сцену под названием «Ухажёр, цветы и девушка» он разыгрывал тысячи раз, но в этот раз никак не мог понять, чего боится. И внутренний голос как назло молчал, собака!

Небольшой двухэтажный старинный особняк резко выделялся среди осеннего пейзажа. Джек бывал здесь много раз, но никогда раньше не обращал на него никакого внимания. Широкие ступени вели к парадному входу в дом. Над двумя массивными дубовыми дверями висели изображения двух объёмных театральных масок. «Видимо, у скульптора было плохое настроение, – подумал Джек. – Уж больно маски злые».

Обычно театральные маски выглядят так: одна улыбается, вторая плачет. Здесь же маски изображены в совершенно необычном старинном стиле и с не совсем привычными эмоциями. Одна смотрит с сарказмом и ухмылкой, вторая же просто корчит вредную и недовольную рожу, будто перед приходом Джека съела пуд лимонов.