Рейтинговые книги
Читем онлайн Русский крест. Первая книга. Архангельск-Новосемейкино (сборник) - Александр Образцов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

По моему глубокому убеждению, качество текста в пьесе должно превосходить качество прозы и приближаться к лучшим образцам поэзии. Потому что в прозе могут быть необязательные страницы, необходимые прозаику для разгона, для отдыха, для щегольства, в конце концов, тогда как драматургия требует немедленного действия, максимальной плотности письма, многофункциональности каждой фразы и одновременно – свободы и легкости изложения. Современная же драматургия, за редчайшим исключением, страдает грубым конструктивизмом, типажностью, плохим литературным вкусом, если не сказать больше. У нас доминирует пьеса-фельетон, где действующие лица сообща тащат одно бревно. Что остается зрителю? Естественно, он требует развлечения тем, где его не в состоянии увлечь.

Режиссер (я говорю о лучших из них) находится с жизнью в состоянии постоянной войны. Он борется за право работать. Если он уцелеет в этой борьбе, наступает ее новая фаза – борьба за название. Он хочет делать одно, ему (часто назло) дают другое. Допустим, что ему повезло, и он получил желаемое. Начинается борьба с актерами, которые сидят в вольных позах и требуют, чтобы их зажгли. Зажечь можно все, даже сырое и негорючее. Но даже здесь не кончается борьба. Неумела постановочная часть, ленивы и нелюбопытны осветитель, радист, рабочий сцены. Допустим, и это пройдено. Возникает последний и самый страшный враг – зритель. Он не привык к хорошей работе на сцене. Он в недоумении. Вялые хлопки. Ползала, четверть зала… Если в этот момент не обеспечить триумфальных гастролей в Москве, в Мюнхене, на Бродвее – поражение неизбежно.

Что такое спектакль?

Это единственная в своем роде попытка коллективного творчества, живая репетиция счастья в раю. Это утопический коммунизм, воплощенный научно. Он нужен людям для того, чтобы убеждать их снова и снова во всеобщей гармонии.

У нас значение спектакля низведено до солирования режиссера, актера, до постановки «проблемы», до кича.

Между тем замечательный спектакль заметно отражается на судьбе города. Происходит кристаллизация собравшихся, рождается их общее дыхание. Возникает структура, называемая обществом.

Театр способен оживить общественную активность более чем публицисты с их цифрами и выводами. Броуновское движение молекул металла выстраивает в решетку магнит.

Кострома, 845 км от Архангельска.

Пригород

Комната в деревянном доме. Начало мая. Солнце светит так, что блеск от половиц слепит глаза. Видно, что в этом доме уютно, без особых затей живут десятилетиями одни и те же люди.

Входят трое – Горчичников, Коляскин и Тимофеева.

Горчичников в просторном пиджаке, коротковатых брюках, в белой рубашке с узким галстуком. Он скорее всего альбинос.

Коляскин в спортивном шерстяном костюме с боковой белой полосой, с надвинутыми на локти рукавами. Похож иногда на кота – цепок и усат.

Тимофеева небрежно причесана, юбка на ней кажется надетой задом наперед, и блуза мешком, но – странное дело – иногда она так повернется, так поднимет руки, поправляя волосы, что женское в ней буквально оглушает наших героев.

Горчичников. Присаживайтесь, друзья.

Коляскин и Тимофеева садятся за стол к стене, не глядя друг на друга. Горчичников, непривычно озабоченный хозяйскими обязанностями, стоит столбом посреди комнаты. Для него каждый следующий шаг – загадка. Вот и теперь он знает, что гостей надо угощать, но знает одновременно и о том, что их надо занимать. Поэтому и стоит.

Горчичников. Здесь у нас комната.

Коляскин и Тимофеева молча смотрят на Горчичникова, занятые друг другом. Он принимает их молчаливые взгляды за осуждение и еще больше теряется.

Горчичников. Потолки, конечно, низкие. Не то, что в городе. Вы уж меня извините, друзья, но водки у меня нет. Может быть, попьем чай с вареньем и вчерашними блинами? Мать моя их испекла, а с утра ушла к своей сестре, так что блины вчерашние. Но иногда они чуть-чуть подсохнут с краев и напитаются маслом, вкус у них становится своеобразный, лично я люблю. (Пауза.) Тогда я мигом схожу в магазин за железной дорогой по случаю воскресенья и принесу водки. (Пауза.) Или вина? Петр Викторович?

Коляскин. А?

Горчичников. Чего принести? (Пауза.) Тогда я принесу чаю на первый случай. (Подходит к этажерке, достает толстую конторскую книгу.) Здесь у меня вклеены заметки со всех концов света, в основном из газет «Советская Россия», «Труд» и «Известия» – различный жизненный материал. Пока я поставлю чай, вы их можете вслух зачитать.

Кладет раскрытую книгу на стол перед Коляскиным. Уходит. Коляскин, нахмурившись, смотрит в книгу. Долгая пауза.

Тимофеева. Ты будешь читать или нет?

Коляскин вздрагивает.

Коляскин (читает). «В английском городе Бристоле произошло необычное происшествие: студент упал с моста в реку с высоты сто девять метров. Но все обошлось благополучно: он отделался легкими ушибами. А спасло его широкое пальто – расстегнувшись, оно сыграло роль парашюта».

Пауза. Входит Горчичников.

Горчичников. Скоро будем пить чай.

Уходит.

Коляскин. Ты это…

Тимофеева (живо). Чего?

Коляскин. Глохни, говорю!

Тимофеева. Чего-о?

Входит Горчичников. В левой руке, в тарелке, горкой – блины. В правой – банка с вареньем.

Горчичников (оживленно, подготовив реплику на кухне). У нас здесь, в городе Отрадное, произошли в этом месяце события. Пошла, как обычно, на нерест разнообразная рыба в реке, и местные жители с орудиями лова…

Тимофеева (Коляскину). Ты пожалеешь! Поздно будет!

Коляскин (Горчичникову). И чего?..

Горчичников….а их всех собрали и увезли в город на катере. И показали по телевизионной второй программе. И теперь, когда я говорю, к примеру, в нашем цеху о том, что я из Отрадного, люди почему-то вспоминают этих браконьеров, и только. Хотя в нашем городе родились и окончили школу такие известные люди, как ректор политехнического института…

Коляскин (Тимофеевой). А тот студент? А?

Тимофеева. Чего-о?

Коляскин. В черном пальто? Забыла?

Тимофеева. Это который с моста упал? (Улыбаясь, смотрит на Горчичникова, предлагая ему повеселиться вместе с нею.)

Коляскин. Ты не уходи! Ты не уходи! Сам он за тобой пошел, да? Сам пошел, время у него лишнее за всякими ходить! Ему зачеты сдавать надо, а он будет за всякими бегать! Он же понимал, что его могут вывести в скверик, какой-то муж тех, за кем он бегает, и положить на дорожку головой к институту!

Тимофеева (живо). Зверь!

Коляскин (показывая на нее пальцем). А-а!

Тимофеева. Чем он тебе? что он тебе – мешал?

Коляскин (угрожающе). А-а!

Тимофеева. Пошел человек – не в себе, постоял бы, одумался и ушел. Так нет, надо себя показать, свою бескультурность по отношению! Зверь!

Коляскин (вставая). А-а!

Горчичников. Чай кипит! Не ссорьтесь, друзья. Сейчас будем пить. Петр Викторович! Ситдаум. Плиз.

Коляскин садится, переводит взгляд на Горчичникова, но того уже нет.

Коляскин. Сам бы он не пошел!

Тимофеева. А вот и сам!

Коляскин. Мужчина («жч» произносит по написанию) сам не ходит. Его ведут.

Тимофеева. А он – сам!

Коляскин. Нет, не сам!

Тимофеева. А вот – сам!

Коляскин. А почему?

Тимофеева. Что?

Коляскин. Почему – сам?

Тимофеева. Потому что все вы такие! За каждой юбкой!

Коляскин. А-а! Значит, я остальных еще не знаю? А-а! Так ты им передай!..

Входит Горчичников с чайником и заварным.

Горчичников (заготовив на кухне фразу). В нашем городе Отрадное отдельные дома отапливаются печками…

Коляскин. Я так делаю – удар прямой правой (производит холостой удар) и он уже думает о другом! Или вообще уже не думает!

Горчичников наливает чай в чашки.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русский крест. Первая книга. Архангельск-Новосемейкино (сборник) - Александр Образцов бесплатно.
Похожие на Русский крест. Первая книга. Архангельск-Новосемейкино (сборник) - Александр Образцов книги

Оставить комментарий