Гроб для мертвого колдуна - Алексей Клименко

— Ну должен же я определить рамки… в которых могу действовать.

— Ты рули кораблем, определитель, а рамки сами нарисуются.

Капитан фрегата снова окутался ароматным дымом,

— Ты не ответил на мой вопрос… свидетелем чего я оказался, и не пора ли заказывать аккуратный уютный гробик…

Я переглянулся с Нари,

— Видишь ли, Алекс… у нас жуткий цейнтнот, а на корабле завелась крыса… здоровенная такая крыса, которая сдала нас с потрохами и благодаря которой мы чуть не нырнули на дно в проливе. И эту крысу нам нужно поймать до конца дня, потому что на берег она сойти не должна. На 'Аютии' есть четыре человека, которые точно не имеют к этому отношения… ты, я, Нари и Мизуки, в остальных не уверен…

— Даже он, — Алекс кивнул в сторону пустого кресла, в котором сидел перед боем Тарасов,

— Как бы мне это ни не нравилось, в списке подозреваемых его команда на первом месте… кто‑то из них… вряд ли их двое.

— А…

— А Мизуки единственный известный мне человек, который может эту крысу вычислить в самые короткие сроки… и чтобы заполучить в свою команду такого специалиста как она, я готов пойти на многое…

— А в ней, ты значит уверен?

— Я‑то в ней уверен, проблема в ней самой и ее тараканах. А так как времени на постепенное налаживание отношений у нас нет… пришлось пойти на крайние меры.

— Если учесть то, что я о вас с ней слышал… короче мне непонятно, мазохист ты или садист… или и то, и другое вместе.

— Я хмыкнул, — и все‑таки я надеюсь, что шансы у нас еще есть… небольшие, но есть.

— Ну а я здесь причем? — Брахтенберг посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Нари и скривился, — опять вирова психология. Одной мозгоройки было мало, напарника себе нашла.

Тайка мягко улыбнулась, — не все так страшно. Никто не собирается тебе выворачивать мозги наизнанку, нам было нужно посмотреть на твою реакцию… чтобы окончательно убедиться… в общем, не бери в голову.

Я поднялся на ноги, — Алекс, как думаешь, сколько еще продлится… пауза перед следующим раундом?

Брахтенберг пожал плечами, — ну ты и вопросы задаешь… минут двадцать — двадцать пять. Я все‑таки постараюсь дождаться Хулиганку, перед тем как лезть в мясорубку… кстати, что‑то она задерживается, — Алекс потушил о подошву сигару и нажал на панели перед собой клавишу, — Толстяк вызывает Хулиганку… але, Толстяк вы…

Динамик на потолке хрюкнул и голосом Вайо поинтересовался,

— Чего тебе, Толстяк?

— Тут кое‑кто интересуется как у тебя дела и когда ты вернешься… переживает, наверное,

Я погрозил шутнику кулаком,

— Передай нашему величеству, что мы уже почти закончили топтать эту сра… вирову сковородку. Еще пару приветов им пошлем и останется только ведро дерьма вылить над тем местом где эта камбала пузыри пустит. А потом сразу к вам… без нас пока тарарам не начинайте.

— Понял тебя, Хулиганка. Ждем.

Алекс отключил связь и наставительно поднял вверх указательный палец,

— Ты видишь на что способна разьяренная женщина? Это такое мстительное существо, что… а ты говоришь шансы…

Я тяжело вздохнул, — вот сейчас пойду к Мизуки говорить по душам и узнаю… и про шансы тоже.

* * *

Я встал рядом, и опершись спиной на носовой эмиттер ПП, посмотрел вниз. Вода в разделяющем Лавонгай и его более крупного собрата проливе, кардинально отличалась от фиолетово — синей холмистой равнины открытого океана, имела насыщенный бирюзовый оттенок и была спокойной словно огромное зеркало, кое — где пробитое зелеными шапками островков — моту. Длинный клиперный нос фрегата выдавался далеко вперед и увидеть с его передней оконечности точку, в которой форштевень 'Аютии' вспарывал поверхность воды не получилось. Я с досадой плюнул и проследил как плевок по дуге улетает куда‑то вниз и назад…

— Видно сильно я тебе понадобилась, раз следом приперся… опять ищейка нужна? — Мизуки сидела на фальшборте и откинувшись спиной на леер ограждения, исподлобья смотрела на меня, — оказывается для другого я не гожусь.

— Угу, — новый плевок полетел за борт, — ищейка нужна, причем срочно. Это ты верно сообразила… ну да в сообразительности тебе не откажешь, пока дело не касается…

— Чего ты хочешь? — устало спросила девушка, — уничтожить меня окончательно? Так от меня и так… мало осталось. Если считаешь, что я сильно перед тобой виновата, убей… насколько я поняла, теперь это для тебя, все равно, что высморкаться. Переживать и мучиться угрызениями совести не будешь.

— Не — а, не буду. Чего уж мучится, если назад ничего не вернуть…

— Ну и чего ждешь? Я уже давно готова, давай! — Цирцея спрыгнула на палубу и пошла в наступление, схватив меня за отворот жилетки, — бей, может я только этого и жду и только на это и надеюсь… уже скоро девять лет, как надеюсь, — последние слова она произнесла уже тише и в конце уткнулась лицом в побелевший кулак, сжимающий когда‑то изумрудно — зеленую, а сейчас пыльно — серую, змеиную кожу. Я провел рукой по черным взъерошенным волосам и взяв лицо девушки обеими ладонями, отстранился и поймал ее взгляд своим… большим пальцем правой руки, стер сбегающую по щеке слезинку,

— Мне нужно знать только одно, а остальное неважно… я сейчас задам тебе вопрос, а ты хорошо подумай и ответь… Миз, ты со мной?

— А если я отвечу не так, как тебе хочется, что будешь делать? Пожалеешь и будешь уговаривать остаться?

— И не надейся. Как только сойдем на берег дам хорошего пинка, чтобы метров десять пролетела и пойду в другую сторону. Раз уж все было бесполезно, и тебя сломали окончательно, я умою руки и можешь делать, что хочешь.

— А моя команда?

Я разозлился, — слушай, Химе, не надо пытаться вывести меня из себя. Это уже не твои люди, и я за них в ответе, так что угробить еще и остаток Лисьего хвоста, не позволю. Дальше сама пойдешь. Прямо к своей ненаглядной главе Рода, которая ждет не дождется, когда тебя, наконец, на кол посадят. Вот ей и будешь рассказывать про свою непогрешимую империю, которая сотнями кладет своих граждан в МОГи, уничтожает самые преданные ей войска и вырезает население Пограничья, а мне морочить голову не надо. Я за последние дни уже окунулся в это дерьмо с головой, мне и без тебя хватает. И я все еще не слышу ответа на свой вопрос. Мизуки, ты со мной?

Цирцея попыталась отвернуться, но я крепко держал ее голову,

— Ди… а ты не хочешь узнать, что тогда произошло… может…

— Похоже, ты меня не слышишь. Тогда я спрошу в последний раз, — Мизуки, ты со мной, или у тебя в голове все еще сидит мечта погибнуть во славу великой империи?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});