Дикая магия - Джуд Фишер

Рахе вздрогнул, словно его ударили. На пергаменте рукой его ученика, его любимого мальчика, рукой Виралая, который стоял неизмеримо выше всех этих глупцов, были обозначены контуры островов, обозначены морские течения Северного океана, глубины и мели и четкой линией нанесен путь к Святилищу! Он не был верен абсолютно, но в целом правильно показывал направление. Конечно, ученик не мог создать совершенную карту, и пергамент содержал не только истинные, но и ложные ориентиры. Очевидно, он восстановил по памяти путь своего бегства из Святилища. Каким-то образом мальчишка сумел вплести магию в штрихи и контуры, нанесенные на карту; Рахе видел, что капитан чует ее и укрывает рисунок от любопытных глаз. Зачем они плывут? Что пообещал им вожак? Рахе еще не успел задать себе эти вопросы, но уже знал ответ.

Золото. Люди всегда хотят золота. Его блеск ослепляет их, лишает разума. Предательство ученика взбесило Рахе, и все же он рассмеялся. Смех был горьким, похожим на скрип давно не отворявшихся дверей; его отзвуки заметались по темной комнате, как летучие мыши, испуганные внезапным проблеском солнечных лучей. Он сам поразился этим звукам и перестал смеяться; в зале снова наступила мрачная тишина, а пауки, вылезшие на свои сети, опять забились в темные углы.

— Здесь они золота не найдут, — произнес волшебник. Он отвык разговаривать, голос был сухим и скрипучим, но говорил Рахе истинную правду. В Святилище не было желтого металла; не золото, а кристаллы мерцающего пирита, очень похожего на золото, но не имеющего никакой ценности, украшали коридоры и комнаты его ледовой цитадели. Эти глупцы вполне могут принять их за золото. Маг хорошо знал, где можно найти драгоценный металл, но для него это было не важно, и Рахе отмахнулся от воспоминания о нем, как от надоедливой мухи.

Он видел и другие суда. Некоторые из них он опознал, другие были ему незнакомы. Куда бы он ни бросил взгляд, всюду были корабли! Одни — очень старые, блуждающие по просторам Северного океана уже много лет; другие — разбитые штормами, держащиеся на плаву, но не представляющие никакой опасности; на многих не было ни единой души, они стояли неподвижно, скованные льдами…

С чувством глубокого удовлетворения он наблюдал, как люди, перебравшиеся в крошечную лодку, с ужасом смотрят на гибель своего корабля: льды дробят его в мелкие щепки… Что их ждет? Ни малейшего шанса сохранить жизнь. Рахе улыбался. Никто не спасется. Если не холод, то голод и шторма погубят моряков, но раньше смерти их посетит безумие.

И все-таки он не хотел рисковать. Собрав все силы, он создал непроницаемый туман и послал его навстречу людям. Даже самый искушенный мореход не преодолеет эту мглу, ни один ветер не в состоянии ее развеять. Нарушители спокойствия исчезнут, как струйки дыма во тьме ночи, души их покинут тела, а голоса растают, как жалобные крики чаек, заблудившихся над гладью моря.

Эта магия потребовала огромной отдачи сил, и в течение трех долгих дней он был беспомощен, как ребенок, а когда пришел в себя, то обнаружил, что стал жертвой мары, созданной им же самим: комната была наполнена болотными испарениями, неприятными запахами и отзвуками его собственных заклинаний. Он выбрался на смотровую площадку и, охваченный дурными предчувствиями, почти отчаявшийся, всматривался в даль, и что-то приковало его внимание — нечто, похожее на эхо, слабая вибрация… Оно скрывалось за плотной завесой тумана, но захватило его чувства, словно кошка, зацепившая подол одежды и не желающая разжать когтей. Что-то очень редкостное и настоящее — одержимость, безумие, огромная жизненная сила, страсть… Он чуял это, как глыбу магнитного железняка. Рахе всматривался во мглу, но созданный им туман не позволял взору обнаружить источник притяжения. Он разозлился и ударил кулаком по парапету, ограждавшему площадку. И вдруг увидел.

Далеко на глади океана появился прямоугольный парус. Красивое судно, контурами напоминавшее длинную змею. Скрипит дерево, волны разбиваются в водяную пыль… Вот он! Высокий загорелый мужчина с волевым лицом стоит на носу корабля, прижав ладонь к груди. Нет, он держится не за сердце; он что-то скрывает от чужих глаз под кожаной рубахой, и оно дороже для него, чем сама жизнь! Рядом с ним великан с обезображенным лицом и одним изуродованным ухом. За их спинами — молодой рыжеволосый парень, в глазах которого горит огонь безумия. На всех лицах читается угрюмая решимость; эти люди готовы погибнуть, только бы достичь поставленной цели. Внезапно что-то открылось в сознании Рахе, ион вспомнил древнее пророчество, прозвучавшее в начале времен:

Безумец, гигант и дурак.

Припев этой древней песни вертелся у него в голове, повторяясь снова и снова, будто заклинание или глупая детская считалка:

Мужчина, Женщина и Зверь,Безумец, гигант и дурак,Когда Смерть явится на пиршество,Всем станет править Дикая Магия…

Небеса заволокло черными тучами, которые предвещали шторм во внешнем мире. Это было ему на руку — слишком большая опасность грозила Святилищу. Неожиданно он почувствовал, что растет, увеличивается в размерах, а силы его прибывают, словно Эльда питает его тело своими потоками. Напряжение росло, пока не стало выплескиваться через край, и тогда он позволил ему вырваться наружу.

Ничего другого не оставалось, и он наслал на них безумие…

Когда последние отблески пламени, пожиравшего корабль-призрак, поглотил непроницаемый туман, Аран Арансон окинул взглядом «Длинную Змею» и сразу заметил, что в команде не хватает двух человек. Исчез Тор Болсон — крепкий мужчина, носивший всегда короткую кожаную куртку, которую считал приносящей счастье; она была выкрашена в алый цвет, и ее трудно было не заметить на палубе, но сейчас Аран не мог отыскать это яркое пятно. Пробежав глазами по спинам людей, он увидел, что нет за веслом и невысокого темноволосого парня, уроженца Восточных островов; он родился рабом, но обрел свободу и отлично справлялся с корабельными снастями.

— Урс!

Великан немедленно появился перед ним.

— Ты видел Тора и… — Он порылся в памяти. — Брана Маттсона?

Урс повернулся и внимательно осмотрел палубу.

— В последний раз я видел Брана с Яном и Эммером, — медленно проговорил он.

Парня с Фиши Аран нашел сразу. Эммера Бретисона трудно было не заметить — очень высокий, семи футов росту. Вместе с парнем, волосы которого были собраны в длинный светлый хвост, он развязывал снасти на рее. Аран шагнул с мостика и направился к ним.

— Поищу Брана, — бросил он Урсу.

Ян оставил работу и удивленно посмотрел на капитана.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});