Четвертый Рим - В. Галечьян

— Если не найдешь ничего интересного, возвращайся после десяти, — на прощание прошептала ему бойкая гардеробщица, — пойдем на пир вместе и братика твоего захватим.

Луций очень странно ощущал себя без трусов, продуваемый снизу доверху, но по сравнению с тем, что могли они ожидать в случае захвата их горцами, жизнь казалась ему сказкой. Не зная, куда податься, вновь вызвали они лифт и вздумали отправиться вниз, чтобы спросить, где тут можно перекусить. О возвращении подземным ходом в метро юноша почему-то и не помышлял, просто держал глубоко в памяти как ценную информацию, воспользоваться которой пока не собирался.

В вестибюле было пусто. Они прошли почти до выхода на улицу, когда уткнулись в стеклянную дверь безо всяких запоров или ручек. По виду дверь была намертво заклинена, и у них не было никакого желания проверять это.

— Что, бедные птички, — услышали они голос за спиной, и чья-то мягкая рука ударила Луция по плечу, — тоскуете о потерянной свободе?

Юноша оглянулся и увидел невысокого круглого человека в маске и кожаных трусах. Большой кожаный футляр торчал у него под мышкой, а на ремне висели снабженные специальным крючком золоченая ложка, вилка и нож. Когда Василий повернулся следом за братом, с губ толстяка сорвался возглас удивления.

— Что же грустит этот цветочек! — спросил толстяк с энтузиазмом, и взгляд его с жадностью прошелся по выпуклостям мальчика.

— Хорошо бы пообедать в дружеской компании, — осторожно проговорил Луций, который, увидя в мужчине старожила решил, что именно тот должен привести их к обеденному столу.

— В закрытом кабинете отдельно от всех, — спросил мужчина, — или в одной из общественных едален клуба? Я так понимаю: вы новички?

— Мы здесь недавно, — сообщил юноша уклончиво, — но во всяком случае достаточно давно, чтобы проголодаться. Кроме того, нам не хватает друга, чтобы ознакомиться с местными достопримечательностями и освоиться.

— У меня есть немного времени, чтобы составить вам компанию, — признался толстяк, — к тому же я и сам не прочь заморить червячка. — С этими словами он направился к лифту, коротко кивнув братьям, чтобы они шли за ним.

На этот раз лифт проехал всего два этажа и остановился. Они вышли в помещении, которое было устроено как зимний вечнозеленый сад, да еще и зоопарк в придачу. Громадный холл был переполнен клумбами и гигантскими цветочными горшками. Между ними стояли клетки с попугайчиками, стеклянные ящики со змеями, а в некоторых местах на металлических цепях были привязаны звери и покрупнее.

Пятившийся с раскрытым ртом Василий, не желая пропустить ничего из массы интересных вещей, раскрывшихся перед ним, был буквально выброшен толстяком из кустов, за которыми с видом, не обещающим ничего хорошего, развалился гепард с серо-желтыми пушистыми лапами и алчущими глазами. Хотя на шее зверя был одет толстый бронзовый ошейник, когда он встал, цепь оказалась достаточной длины, чтобы словить мальчугана, замешкайся он еще чуть-чуть.

— Какой болван это придумал! — рассерженно проворчал Луций, крепко взяв брата за руку и пообещав задать ему трепку, если он еще раз будет зевать.

Толстяк, коротко рассмеявшись, сказал, чтобы они перестали дрожать, так как звери хорошо обучены и берут добычу только по приказу. Правда, вернуться и погладить гепарда он не предложил. Через несколько шагов искусственные джунгли расступились, и братья неожиданно оказались у стенки круглого бассейна, вокруг которого были установлены длинные каменные ложа. Почти на каждой лежанке находился так же легко одетый, как и они, мужчина, а то и двое. Вокруг бассейна скользили одетые в разноцветные куртки здоровенные мужики с подносами, при виде которых у ребят засосало под ложечкой и закружилась голова.

Лишь братья прилегли осторожно на ложе, как по мановению толстяка к ним подлетел слуга с подносом и расставил в изголовье несколько тарелок с дымящимся мясом, зеленью, сыром, фруктами и еще многим таким, о наличии чего в Москве братья и не подозревали.

— Все, что вы видите, это, так сказать, прелюдия, небольшая ароматная увертюра перед настоящим обедом. Лучше нагружайтесь мало-помалу и обратите основное внимание на спектакли, которые скоро начнут представлять, — напутствовал их новый приятель, который, так и не сняв маску водрузился на ложе рядом с ними.

Дальнейшие его слова заглушил громкий всплеск воды, и со дна бассейна сопровождаемый шлейфом из воды и пены вынырнул громадный черный сияющий крокодил. Не долетев метра полтора до бортика, он упал назад, злобно щелкнув пастью.

Только братья утолили первый голод и по совету толстяка прервались для лучшего пищеварения, как по всему залу раздались рукоплескания и крики. Не понимая, чем вызван весь этот гвалт, Луций перевел взгляд на толстяка, но увидел, что тот кричит и машет руками не меньше остальных. Через несколько секунд два здоровенных полуголых служителя в одинаковых красных туниках и косынках, повязанных на затылке, внесли в зал девушку. Слово «внесли» не соответствовало истине, потому что, хотя девушка была совсем хрупкая и худенькая, а слуги крупные и мускулистые, каждый шаг давался им с трудом. Девушка дергалась, царапалась, лягалась, чем необычайно затрудняла продвижение здоровяков. Когда они втащили ее прямо к бортику бассейна, Луций увидел, что девушка совсем голая, даже без набедренной повязки. Рот ее был окровавлен, видимо, в процессе движения она, когда могла, кусала своих мучителей. Подведя пленницу к краю бассейна, слуги разом растянули ее руки в разные стороны и силой принудили прислониться к гранитному борту.

Держа ее как бы распятой, с прижатой к стенке спиной и выдвинутыми вперед обнаженными грудями, стражи застыли, не обращая внимания на крики и плач их жертвы. Тотчас раздался еще более страшный всплеск, и крокодил, совершив еще более мощный прыжок из воды, показал раскрытую пасть как раз за спиной девицы.

— Что она сделала? — спросил юноша присевшего на край скамьи толстяка, который, чтобы не пропустить ни одной детали, даже привстал и сдвинул на лоб маску.

Толстяк ничего не ответил, и Луций увидел, что перед девушкой встал некто, одетый в белый плащ, с длинной блестящей иголкой кинжала в руке. Тотчас слуги, убедившись, что их помощь больше не нужна, отошли в стороны и скрылись за колоннами.

Человек в плаще неотрывно смотрел на девушку, словно желая ей что-то внушить, и медленно вращал блестящий кинжал перед ее лицом. Жертва, только что отчаянно кричащая, застыла, беспомощно глядя на вращающийся кинжал. Лицо ее, несмотря на многочисленные красные пятна и царапины, показалось Луцию юным и приятным, хотя и искаженным страхом.

Мужчина в белом сделал шаг вперед, и девушка, прикованная взглядом к кинжалу, отпрянула назад и вскочила на опоясывающий бассейн барьер. Тотчас все возлежащие вскочили и бросились к бортику, не желая пропустить самый интересный момент соприкосновения тела девушки с водой. Видимо, такого же мнения был и крокодил, потому что при всеобщем возбуждении он высунул голову из воды и взмахнул страшными челюстями. Однако гомон и движение сняли с девушки наведенные человеком в плаще чары. Она оглянулась, зашаталась, отчаянно крича, на самом краю бассейна и вдруг неимоверно гибким движением выпрямилась и рванулась вперед. Сбитый с ног маг или гипнотизер метнул ей вслед кинжал, но только задел плечо девушки. Стражи вновь выступили из-за колонн, и спустя мгновение вся толпа уже летела прочь от бассейна и уставленных едой столов за беглянкой.

У бассейна остались только вновь нацепивший маску толстяк и братья. Мужчина проводил равнодушным взглядом вопящую толпу недавних сотрапезников и повернул голову к ребятам.

— Вам, наверно, любопытно узнать, что все это значит, — спросил он усмехаясь, — я не против удовлетворить ваше любопытство, только сначала надо кое-что упорядочить.

Взгляд его уставился на неподвижное пятно у бассейна — тело гипнотизера в белом плаще. Гипнотизер не шевелился, и когда братья во главе с толстяком подошли поближе, они поняли почему. В суматохе кто-то успел сунуть гипнотизеру его же кинжал под лопатку и проткнуть его насквозь.

Толстяк носком сапога перевернул гипнотизера на спину и долго вглядывался в худое остроносое лицо старика. Потом без видимых усилий приподнял умирающего человека над бассейном и разжал руки. Луций хотел и не мог оторвать взгляд от белого плаща, который, как ему казалось, долго-долго трепетал, падая вниз. Как только раздался хлопок от соприкосновения тела с водой, черное раздвинутое пополам рыло нависло над плащом и, ухватясь за него, повлекло мага вниз, под воду.

— Лучше он, чем она, — произнес толстяк таинственные слова и, перегнувшись через барьер, стал смотреть внимательно в угол бассейна, где шла какая-то возня и поднимался со дна красный дым.