Заповедное изведанное - Дмитрий Владимирович Чёрный

90-х – к подруге поэта-соавтора. летом, ещё дальше, к легко сарафанно одетой, увесистогрудой брюнетке. предпочитающей видеокассеты с гей-порно из-за невиданной и неведомой женщинам ласковости «мальчиков», а мне дающей для запоздалого просмотра «Титаник»…

весь современно серебрящийся комплекс Мосгорсуда был белым пятном до сих пор в моей топографии: пробегали когда ещё под дождём стройку Тан и Тон, упирался в неё в Поэме (эта, стартовая часть её не опубликована). да и потом тут блуждал, заносило, завлекал незнакомый район… на карте рядом значится кладбище. символично… огибая долгий кривой белый забор автобазы, читаю надписи на нём, точно указывающие, что иду в верном направлении. надписи оставили нацболы или сочувствующие им: «НБП» написано синим, а чёрным баллончиком – «Россия для русских», тоже мелькнула…

здешний антураж и показывали по ТВ, когда нацболов-декабристов оправдали в большинстве – на фоне сугробов ликующих, качающих своих, скандирующих «слава героям»… автомобильный белый разрешающий знак-табличка «Только для посетителей Мосгорсуда» окончательно удостоверяет правильность попадания. и ведь иду точно, не опаздываю, только найти бы сразу нужный кабинет.

солнце уже вовсю, смело освещает сугробы у крыльца Мосгорсуда, но ментОк, стоящий у дверей, издали сообщает мне, что зайти-то надо с другой стороны: прямо и налево. с этой, судя по всему, привозят преступников. Мосгорсуд напомниает механизм – как и любой постконструктивизм, характерный для «демократического» периода лужковского строительства. как раз под лентопротяжным (точнее под самой лентой, которая от куба навесным коридором наискось пролегает к цилиндру) я и иду. пустынно тут. кафиканское явно нечто, только вот не темно. дворники подсказывают, что вход дальше.

коробка металлоискателя, открыть сумку, документов не проверяют, но сам сую ментам-охранникам полученное сегодня письмо и спрашиваю, как дойти присяжному. указывают. поднимаюсь в широком вестибюле по лестнице, минуя центральную статую-Фемиду – ту самую, что без повязки, просто прикрыла глаза, а по желанию может и подсматривать…

широкий зал второго этажа заканчивается распределителем – трёхпалыми турникетами, как в транспорте теперь. количество направляющихся попутно мне людей обнаруживает в них таких же, судя по всему, кандидатов. у двух турникетов, которые прожёвывают желающих, охрана уже в чёрных формах указывает всем в одну и ту же левую сторону. кабинет по работе с присяжными – так называется место, куда двигаются пожилые тётушки и я, по лестнице. комната полна, напоминает класс. все ждут, значит, и я не опоздал. свободных мест нет практически – сколько желающих-то проприсядать-позаседать!

уже заседают, молча, ждут… на креслах откидные поручни-столики. свалив дублёнку и кейс, расстилаю письмо на столике как некий повод-документ, оглядываю собравшихся. пенсионная выборка, есть и работающие мужики, вида непролетарского, и более пожёванные, но эти старше. пришли по гражданскому долгу. вскоре из фронтальной двери, точно из учительской комнаты при классе, появляется девушка и начинает сеанс просвещения – зачем собрались. говорит с инфантильными интонациями, потому что процедура ей явно наскучила – разъясняет, будто детям, поэтому и сама становится дитятей. представилась: Вера. «Вы напишите свои данные, пройдёте конкурс, судья вас может не выбрать только из-за вида, не объясняя почему…» ну точно Кафка. «Суд присяжных рассматривает только тяжкие и особо тяжкие преступления: изнасилования, убийства…» и всё теми же инфантериблящими интонациями, терИбль, блин: «Вам будут показаны орудия совершения преступления – нуу, пистолеты там, ножи…».

появляется вторая девушка – точно ждавшая своего выхода из учительской на сцену, продолжает речь Веры, в руках держит стопку бумаг. вид мышиный. голос – точно заячья губа, голос «в нос» и явно требующий усилий по исторжению звука. результат отталкивающий. кафкианство усиливается. раздают двустраничные анкеты с простейшими вопросами о возрасте, месте работы. главное, что выясняется – был ли кто-то из родственников судим. конкурсная атмосфера усиливается тем, что Вера сообщила об оплате всех проведённых в суде дней, кроме этого, первого. значит, и для гражданского долга применим кастинг.

что ж, пишу всё как есть – что сотрудник Института проблем глобализации, пресс-секретарь (а вот тут не совсем точно, но не напишешь же витиевато как в визитке – координатор медиа-проектов?). сдаю свой лист третьей девушке, появившейся из «учительской», самой симпатичной, светлоглазой. почти незаметное объявление под конец – прозвучало как раз из её уст существенной для конкурсной атмосферы поправкой: «Те, кто сможет поработать у нас в ближайшее время, делайте пометку на анкете „28“, в этот день у нас начинается процесс».

я сделал пометку. с детского сада не отлынивал – когда звали на прививки. так же и с гражданским долгом: чтобы помочь группе людей вынести вердикт о преступности их собрата, не нужно долго ждать. заодно и суд изучу – здание, мало ли что… лестницы, окошки… выйти из этого механизма так же легко, как вошёл – уже приятно.

День первый

его начало – ночь. долгожданная, на двоих желанная – да ещё так, что поутру она подсказывает мне, какой лучше галстук подобрать к вишнёвой рубашке, завязывает заботливо, как отцу (на нём и научилась), подогревает моё конкурсное настроение. ведь сегодня 28-е – нужно идти и выбираться в присяжные. чуть опаздываю, но путь от Соображенки прохожу быстрее и увереннее – принимает меня серебристый механизм здания, проверяет на металл, фотоаппаратуру…

холл после лестницы напоминает пространство в игре-стрелялке, особенно из-за металлических сидений вокзального европейского вида. будто в захваченном террористами аэропорту или ещё где-то этот холл. и точные места охранников у трёхпалых турникетов. показываю пригласительную бумажку с цифрами: 28.03.06, 9.30, 5 эт., зал 506 – вот всё, что осталось от той симпатичной светлоглазой, которая «по работе с присяжными»…

зал ищу долго, как Йозеф К – но в строгом здании, а не в интерьере сна, средь стеллажей и белья. особенность этого новопостроенного здания-реализма – запертые местами двери на лестнице. признак судебности и повышенной подконтрольности. так ошибся на двух лестницах. некоторые лифты – «работают по чипам», написано. всё, ребятки, тут уже только с чипами вживлёнными проходят электронные судьи. снова Процесс. Процесс-игра, компьютерная. нужно найти свой зал, не пустой, пятьсот шестой. и там правильно ответить на вопросы, чтобы перейти на следующий уровень. сложно искать залы по нумерации. пробежав вверх несколько лестниц и подёргав несколько закрытых дверей с этих лестниц на пятый этаж – всё же прорвался на него, но явно не в той части здания, где 506-я. а прорвался так: вдруг в пустом и тихом зале на четвёртом этаже за столом увидел двоих менткОв в чёрном, которые и указали верное направление – лестницу. пятый – это довольно высокий этаж. и в такую рань тут тоже пустота. не верится, что где-то тут опять такое