Обломки нерушимого - Стейс Крамер

планирую с утра до ночи валяться на диване, смотреть сериалы и делать уверенные шаги к ожирению с помощью пиццы и прочей вкуснейшей отравы. А что?

– Просто ты часто жаловалась на то, что мы с тобой мало проводим времени друг с другом. Вот я и решила посвятить эти выходные тебе и только тебе. Как ты на это смотришь?

– Мам, я тронута! – обрадовалась Рэми. – Что ж, присоединяйся ко мне. Еды хватит на двоих. Сериалы мои, конечно, неприличные… Но ты же должна понимать, у меня такой возраст, довольно любознательный и…

– Нет, Рэми. Я хочу предложить тебе более интересное занятие.

– Так-так. И что же это?

– «Разговор с душой»! – воодушевленно воскликнула Риннон.

– Ты хочешь, чтобы мы вместе посмотрели твое шоу?

– Чтобы мы вместе приняли в нем участие!

Рэми смутилась.

– Мам, это так неожиданно… А зачем я тебе там? Ты что, обнаружила у меня какое-то отклонение?! – спросила Рэми, как бы шутя, но тревога внутри нее, точно мельница, стала перемалывать остатки ее спокойствия.

– Наоборот. Я хочу похвастаться немного. Хочу показать всем, какая у меня идеальная дочь. Ты – сотворенное мною совершенство. Новый выпуск будет посвящен взаимоотношениям матери и дочери. Мы с тобой станем образцом, покажем, как близкие люди должны выстраивать коммуникацию.

– Это очень лестно, – с сомнением выговорила Рэми. – Но… почему бы тебе в новом выпуске не поговорить про взаимоотношения матери и сына? Ведь Элай тоже заслуживает такие почести.

– Я так не думаю, – сказала мать. – Сколько сил я вложила в наши с ним отношения, столько раз он и разочаровал меня.

– В будущем году он снова подаст документы в колледж. Элай поклялся мне… – стала защищать Рэми брата.

– Если б дело было только в колледже…

– Я – твое совершенство, а Элай – разочарование. Так, что ли?

– Да. От этой жестокой правды не скрыться.

– Мама, так нельзя! Он же твой сын! Часть тебя… А ты – врач! Даже если он оступился, ты должна помочь ему, направить на путь истинный!

– Последним занимаются священнослужители. Но ты права. Я – врач. Я многим помогла, и с тобой у меня все удачно складывается. Но знаешь, все врачи – даже гениальные, очень опытные – ошибаются. И вот Элай стал моей врачебной ошибкой. Самой серьезной и неисправимой… – Риннон погладила дочь по рыжей макушке и спросила почти умоляюще: – Ну что, Рэми? Ты пойдешь со мной? Ты поможешь мне?

– …Я же идеальная дочка. Конечно, помогу.

И голос снова завопил: «Нет! Неправильно ты поступаешь. Тем самым ты подтверждаешь тот факт, что ты – лучше Элая, что он не достоин любви и понимания. А ведь это не так. Твой бедный братик – хороший человек. Ты знаешь, что он – лучший. Лучше тебя точно! А мама… она так жестоко поступает с ним. Потому он страдает. Потому он такой! Теперь тебе нужно искупить свою вину. Тебе известно, как это сделать!»

* * *

Во время перерыва Риннон забежала в гримерку, где сидела дочь.

– Так, Рэми, как дела? Волнуешься?

– …А что, сильно заметно? – дрогнувшим голосом спросила Рэми.

– Ничего. Все нормально. Как только выйдешь на сцену, волнение сразу пройдет. – Риннон думала, что дочь охвачена банальным страхом перед публичным выступлением, но на самом деле тревога Рэми была вызвана тем осознанием, что она совершает преступление против совести. Угождая матери, она предает брата… – Ты сегодня получишь бесценный опыт, а еще поможешь другим. Я знаю, ты очень любишь помогать. – Рэми лишь скептически хмыкнула. – Покажи мне картину, что ты привезла.

– Мам, все это обязательно? Зачем эта показуха?

– Ты просто продемонстрируешь свое хобби. Разве это плохо? Пусть все знают, какая у меня примерная, талантливая девочка!

– Ну как? – Рэми показала небольшой холст, на котором было изображено побережье Эгейского моря. Она написала эту картину после поездки с Грейсоном на Икарию. Это даже не картина, а окошечко (настолько натурально все выглядело) в райский уголок, где плещется теплое море, любовь и нежность витают вокруг…

– Рэми, ты превзошла все мои ожидания! Ты – чудо!

– Ты еще не видела, как пишет Элай. Вот он… – с обожанием сказала Рэми, но мать перебила ее.

– Да-да. Он тоже ничего. Готовься. Скоро твой выход!

Через несколько минут перерыв закончился. Еще минут через пять Риннон пригласила в студию свою дочь. Даже если бы мать не расхваливала Рэми столько времени, публика все равно быстро полюбила бы ее. Рэмисента выглядела очень послушной, скромной, образованной и воспитанной. У нее была блистательно поставленная речь, и этот навык она успешно явила миру во время интервью с приглашенными экспертами.

– Рэмисента, скажите, вы доверяете маме так же, как и своим подругам?

– Мама и есть моя лучшая подруга, – уверенно ответила Рэми. – Это единственный человек, которому я могу всецело довериться.

– Ответьте честно, было ли вам когда-нибудь стыдно за что-то перед Риннон?

– Стыдно? Нет. Я никогда не допускаю в своих мыслях или поведении что-то, за что мне потом стало бы стыдно. Да, понимаю, я еще молода, впереди целая жизнь, будут ошибки… – тут Рэми вспомнила недавний разговор с матерью и как та назвала Элая «ошибкой». Сердце болезненно ёкнуло. Рэми с трудом продолжила: – …но я уверена, что благодаря маме, ее огромной любви, мудрости, заботе я смогу преодолеть все невзгоды.

Каждый ответ Рэми был встречен оглушительным шквалом аплодисментов. Затем Риннон рассказывала какую-нибудь поучительную историю из их с Рэми прошлого, смешную или печальную, чтобы зритель мог еще глубже проникнуть в их душевную связь, а после красочно резюмировала, раздавала советы, напутствия.

Прозвучал очередной вопрос:

– Рэмисента, у вас ведь есть старший брат, верно?

– Да.

– Как у него складываются отношения с матерью? Так же хорошо, как и у вас?

– Даже лучше…

– А почему же тогда вы ни слова о нем не сказали за всю передачу?

На несколько секунд Рэми овладел паралич.

– И правда, мама… почему?

– Я обязательно уделю немного времени на одной из моих будущих передач теме отношений с сыном. Не переживайте, – выкрутилась Риннон.

– Но все-таки я хочу сказать пару слов об Элае, ведь он тоже…

– Ох, Рэми обожает своего брата, и я очень люблю своего сына. Я бы говорила о нем часами, но, увы, эфирное время не резиновое.

Риннон, вновь начавшая рассказ о своем опыте налаживания контакта с дочерью, о важных уроках, что предоставила ей судьба, подарив такое чудное дитя, не заметила, каким взглядом посмотрела на нее Рэми. То был взгляд человека, окончательно лишившегося терпения и готового нанести тяжелый удар в отместку за это. Вдруг Рэми вспомнила беседу с братом, когда тот