Рейтинговые книги
Читем онлайн Холмы России - Виктор Ревунов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 154

- Кто таков? Ну, живо, а то порешу!

Холодное лезо топора тяжело подавило на темя. И вдруг отстало. С ужасом посмотрел Ловягин на занесенный топор.

"Неужто! - и топор отшатнуло. - А похож. Вылитый. Уж не Пашенька ли так возрос? Стало быть жив батюшка-то -Антон Романович. Он-то адресок в эту яму дал - жигаревскую, а? Не забыл своего, значит.. Зачем пожаловал?

- Развяжи!

- В дядюшку Викентия горячий. Тише!..

За хутором они бродом перешли Угру и скрылись в олешнике. Шли к болоту, след в след, как волки.

Болото простиралось в желтой мгле, и скрипело, и свистело, и булькало-захлебывалось от ночных перекликов птиц.

Шедший сзади снял с лица холстинку и поглядел вокруг... Давно не появлялся у этих прорв Желавнн Астафий.

* * *

Чернели в июльской ночи крыши хутора Похожи издали на стаю летящих птиц.

Ночью шли войска.

У Ельни и Ярцево рвались лавины стальных чудовищ.

Сотни тысяч солдат на берегах Днепра, в лесах и в полях на улицах, в домах и подвалах бились неистово полыхало и клубилось с тьмой небо.

На десятки верст шеломом сверкал из ада разверженной и горящей земли огненный бронзово-золоченый холм Смоленска.

Часть II

ГЛАВА 1

Когда-то предки наши, в поисках земли вольной, ушли от соседства с германскими племенами на восток, и после долгого пути, в схватках с кочевниками, завернула родословная вверх по Днепру; и стало здесь, на истоках рек, среди дубрав и родниковых болот, племя кривичей в багряных рубахах и, оглядевшись дозором с холмов, что-то узрило в отдаленном, изготовилось к сражению, расставив на вырубках деревянные крепости боевым порядком: впереди-Смоленск, а за ним, по углам-Дорогобуж и Ельня, и дальше - между верховьев Днепра и Угры, по лесам - резерв селищами звенел наковальнями, пахал и сеял. А когда с дозорных сосен бил на сполох сторожевой колокол, брали мечи, освященные молнией:

огню грозы поклонялись - ее блеск поражал тьму, был непокорим и ниспосылал дождь, жизнь и благодать земле.

Вершина пространной возвышенности, водораздел рек, текущих из болотных бездн к Черному морю и морю Балтийскому,-древний, ныне пропавший, заросший олешником, а местами и усохший оврагами, путь из варяг в греки,извечный передний край России.

Как узрели тогда среди дремучих лесов отдаленное, как представилось это самое место, где кончалось одно и начиналось неведомое в голубых просветах берез - врата огромной равнины, в которой, где-то там, на московском холме, русским сойдется и будет держаться беспредельное.

Вот и год тот пришел, с пожарами, с ревом орудийным, жаркий, горький, страшный.

Наши войска, окруженные в районе Смоленска после месяца ожесточенных боев, потрясших немецкую армию и помрачивших ее, в эту августовскую ночь бродами отходили на восточный берег Днепра.

Горела тьма.

Кирьян пробежал по блескучим косам огня и провалился. Рядом забородевшее окровавленным зверем ползало и плакало. Как дегтем залило глаза.

"И меня. Так вот оно как".

Никакой боли. Только кромешное жуткой тоской проломило по телу. А в кромешном зеленым пятном бережок, Что это?

В ресницах замерцало и растворилось... Будто в ночном окне пожар моргнул. И рука тянется... Что это? Да что это? Приблизил - в ладони черные колосья шевелились.

"Где я?"

После сумраком гнулись какие-то тени и взмахивали.

Слышался хруст.

"Жиут словно?"

Вон и снопы лежат, да какие-то длинные, и что-то голосов не слышно. Так ведь война! Снопами солдаты лежат. Другие идут куда-то.

Хлестала и рвалась рожь под ногами. За полем деревеиька - в пожаре светло стоит.

"Это здесь. А впереди?"

А там, как за щелью, полоской красной-речка. За ней дорога в отрогах. Шли по ней или идут еще?

Так куда?..

Шли по крутой дороге вниз мимо печных труб и ям - в черной пустыне. Расползались раненые и отставали.

Перед родником одним стоном молило поле.

- Запомним эту дорогу, товарищи. По ней назад пойдем, на берлинскую,заверял политрук.- А вода дальше. Целый Днепр. Досыта напьемся.

Люди поднялись и побежали. Рожь захлестала все быстрей и быстрей... И вдруг волны колыхнулись, вода отошла со дна. Дно кашей кипело, вываливалось в дыру.

Поперек реки затор. Лезли по хребту его люди. Бомба ударила. Орудие покатилось по мели, потащило тряпье, качаясь, ткнуло стволом в затор. Фургон с красным крестом повернулся, и лошаденка в оглоблях повалилась.

- Ой, ой,сестричка!

Девчонка в гимнастерке оступилась.

Руку бы ей подать. Да бревна относят его. Грудь как свинцовая. Крюк в ребра-режет. Ну, не отпихнешь.

А ноги вязнут.

Выгребся на коряжину. Коряжина поднялась, корнем прет в лицо. Потащил за ремень сестричку. Тяжелая какая!

- Ну, пихнись, дуреха!

Выволок.

- Миленький.

Вскреблась на уступ и скрылась.

Рябит вода кровяная, вертится среди аспидных камней.

"Где я?"

Немцы сидели в воде, лежали и колыхались. Кулаками всех разбил и свалил. Закружились в протоке, полезли... Мертвые.

Быстрей, быстрей! Ползут наши по гребню.

В гребне вспухло жаром и треснуло, подышало и заворочалось горбом.

Прыгнул в яму, солдаты затонули в песке. Скользят под коленками гильзы. Не коряжина, а пулемет. Вгрызся руками. Из мрака вспыхнуло пятно качались, двигались каски, исчезали. Вот опять. Да прямо перед ним во весь рост надвигаются - но никак не подойдут, падают. Взревел огонь, запрыгал, вихрем пошел - одно меркло, другое загоралось. Поле озарилось и погасло.

Он уперся коленом в край ямы, оскользнулся. Хлынул песок из-под дернины.

Справа верста вдоль, да какая-то двойная. Горят танки, а под ними в мираже кромешный бой... Туда! Туда все бегут.

Провал словно повернулся. Деревенька рядом светло стоит. А вот и поле с блескучими косами, и темное в земле.

"Здесь!"

Хотел перепрыгнуть через темное, а оно дернулось и под ноги. Ударило.

Забородевший солдат толкнул в бок.

- Лежи. Кончилось все.

Туча желтела. А под ней красная чаша с паром, Чуть в стороне - туча или гора, а из нее столбы розовые пламенели до небес. Воздух озарялся, как окна в грозе.

Дорога с горы как слюдяная, отроги ее казались прозрачными, будто застыли костры во льдах. Все вокруг шевелилось и сползало к чаше. И она казалась прозрачной.

Рядом, из земли, вставали солдаты и шли куда-то.

Поднялся и Кирьян. Речка кровяная вливалась в чашу. Так это же Днепр поворот его в берегах, будто сразу и разливался перед горой с розовыми до небес столбами. А это Смоленск.

Было часа три ночи. На востоке, в рассвете, золоченой цепочкой блестела звезда. Кирьян знал эту пору:

отец будил на покосы, и трубил пастух, певучими раскатами разносились по лесу звуки. Мать выгоняла корову. А бывало, уходил на рыбалку. Подгонит лодку под куст. По росе туман холодит. А потом растеплит мятой. Солнечная вода льется в осоку из горлача родвикового, журчит и журчит. На той стороне плес, как в радуге: полоска реки краснеющая, зеленый берег, синие колокольчики луговые.

"Киря, перевези", - ударило по дреме. Вокруг пожары ранами. По стволам берез мелись тени, а на другой стороне, словно отражение - останавливалось и снова трогалось.

Зарево в полнеба - Смоленск. Там, в самом городе, еще с начала июля бились наши, на крутых мостовых стояли до последнего под теми розовыми, пламенеющими до небес столбами.

А стороною бугор костром - Ельня. И там шли бои:

сдерживали немцев, пытавшихся выйти в тыл отступавшим от Смоленска нашим войскам.

С севера будто бы прожекторный луч по земле - Дорогобуж.

Когда-то, мальчонкой, Кирьян ездил туда с отцом на базар. Купили поросеночка. Искупали в реке.

- А что за речка, папаня?

- Днепр, сынок...

Посреди этого угла дорога на Вязьму.

Меркла заря со стороны Москвы, все оглядывала лесок: что-то потеряла, да выше подняла лучину-осветила судьбу совсем близкую.

Откуда-то выскочил солдат и показал на шедшего рядом с Кирьяном сутулившегося капитана.

- Вот он, гад!

Какие-то люди в командирских ремнях, с пистолетами отпихнули капитана, накинули на голову мешок и повели за кусты.

- Особисты,- сказал кто-то.

Вернулись снова с мешком, высматривая кого-то.

К Кирьяну подошел один в васильковой фуражке, заскочил вперед, окинул потемчатым взглядом.

- Никак, милок Фенькин? Куда же идешь?

- А куда все? - спросил Кирьяи.

- Давай с нами. Заразу выводить. Жалеть-то чего.

Чистые народятся. И до Митьки доберемся. Барский ублюдок. Ну, иди. Еще стренемся.

Политрука отвели. В березняке остановили. Документы посмотрели. Мешок на голову и нож в спину.

Они, один за другим, спустились в овраг - трое.

Постелили в траве мешок посконный, фляжку положили и сало, лук головками.

- Нашумелись малость,- сказал старший - Гордей Малахов - и снял васильковую фуражку. Волосы вороненые на лоб начесаны, глаза как у ворона.- Назад зайдем. А то по слухам не ветрели бы. Да забинтуемся.

1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 154
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Холмы России - Виктор Ревунов бесплатно.
Похожие на Холмы России - Виктор Ревунов книги

Оставить комментарий